Дальше шла аристократия. Графы и бароны. На этом список титулов исчерпывался. Третьим сословием были военные и йерлы, торговцы, служащие и производственники, этакая смесь военных всех направлений, госслужащих и теми, кого я привыкла называть буржуазией или предпринимателями. К третьему сословию относились и признанные бастарды аристократов. Кстати, приставка фрау или фрай обозначала именно это отношение. Как лорд и леди указывали на родовитых аристократов.

А вот дальше шли сорры или сорное сословие, как презрительно именовали здесь простых наёмных работников, крестьян и рабочих. И даже крепко стоящий на ногах хозяйственник мог быть сорром как и батрак, что работал на его полях.

Замыкала эту сословную иерархию чернь. А так как законы отличались в зависимости от сословия, и закрепляли положение человека в зависимости от происхождения, то единственным способом подняться по сословной лестнице оставался государственный договор. Заключающий его поступал на военную службу или на службу йерлом на двадцать пять лет. Или уходил на работу по добыче руд, прокладке рельсов или осваивал непознанные земли в интересах короны. Те же самые двадцать пять лет. Дослужиться таким образом можно было до фрая.

Отдельно стояли озары. Это были уникальные люди, обладающие даром магии. Вне зависимости от возраста проявления дара и сословия, озары забирались на службу короне. В империи давно умели ограничивать их дар при помощи ограничителей.

А вот дальше начиналось самое веселье. Особое положение занимали женщины. Если женщина рождалась леди или вовсе в семье лэнд-лорда, то во многом она не ощущала никаких ограничений. Более того, за оскорбление леди можно было по закону получить различные наказания, вплоть до смертной казни. Леди владели деньгами, могли владеть землёй, заниматься благотворительностью. Все остальные для начала должны были сдать не позднее достижения возраста четырнадцати лет так называемый экзамен на разумность. И только после этого она считалась человеком. До этого она была имуществом и в переписях указывалась как скотина, вместе с коровами, лошадьми и свиньями. Немаловажным моментом было и то, что чернь и сорры до экзамена не допускались.

Хуже было только родиться не леди, но озаром. Такие девушки попадали в закрытые пансионы, где их воспитывали как леди. А потом господа лорды выбирали себе из них младших жëн. Фактически, бесправные любовницы. Таким образом оздоравливали и усиливали аристократию. Мнением и желанием девушек никто не интересовался.

Фон для прекрасной картины жизни фрау Анны уже вызывал желание взять в руку что потяжелее. Поэтому прежде, чем решиться окунуться в то, что касалось самой Анны, я сняла маску и пошла пить чай. Благо, всё необходимое нашлось здесь. В конце концов, чашечка чая с особыми травами, как было помечено на банке, а судя по запаху, с ромашкой и мелиссой, никогда не повредит.

Глава 12.

После ночного чаепития, я ещё раз посмотрела на себя в зеркало. За пару часов отёки от ударов заметно спали, да и синяки уже не пугали своей свежестью. Самое главное, глаз тоже больше не пугал своим видом.

Поэтому я решила потратить немного времени, чтобы повторно закапать хоть и неприятные, но полезные капли и сменить пропитанные мазью вставки в маске на ночь.

- Ну, теперь уже будем разбираться с тем, какая часть всей этой выгребной ямы может считаться моей личной проблемой. - Произнесла я вслух, укладываясь обратно.

Вообще, узнавать подробности лёжа, было очень хорошей идеей.

Фрау Анна была единственным ребёнком фрая Томаса Саргенса и фрау Стефании фиц Дорангтон. Указание фиц перед фамилией буквально означало "почти". Такую приставку получали все признанные родителями аристократами бастарды. Граф Стефан Дорангтон, как и многие поколения Дорангтонов до него был канцлером-хранителем императорской печати и архива. За известное время существования империи было одиннадцать заговоров с целью свержения правящего рода, и всегда Дорангтоны, даже в самые неблагоприятные для Тервеснаданов времена, оставались на стороне правящей семьи. За что благодарный император пожаловал ещё деду Стефана один из островов в речном архипелаге недалеко от столицы.

Крове королевских островов, память о тех временах, когда на этих землях правил король, а не император, на островах архипелага имели свои земли все лэнд-лорды и некоторые представители аристократии. Некоторые острова имели статус прогулочных. Там были разбиты потрясающие парки, включая знаменитый Драгоценный сад, увидеть их правда могли только члены императорской семьи и аристократы.

Были там и вовсе закрытые ото всех острова. На одном располагалась тюрьма для членов правящей семьи. На другом жили озары. Этот остров, как никакой другой был опутан тайнами и домыслами.

Граф Стефан по договору с семьёй своей жены не мог взять младшую жену без её согласия. Но ничто не помешало ему завести любовницу, фрау Маргарет. Его жена попыталась призвать мужа к порядку, всё таки он а была леди и имела права. Но её муж был лордом, и прав имел больше по определению. Его жена попыталась шантажировать супруга дочерью, леди Александрой, которой тогда было около шести лет. В результате, граф переехал жить на остров Марли, любовница помогала ему в его трудах, родившуюся от этой связи дочь он признал, назвал своим именем и ещё при жизни завещал остров и дом Стефании. По закону она как дочь имела право унаследовать за родителями не больше одной восьмой их имущества. Остров и дом на нём и были одной восьмой имущества графа. И хорошо, что при оценке имущества не учитывалась статусность этого имущества. Новость о том, что семья фактически теряет такой лакомый кусочек взбесила старую графиню. Но сделать она ничего не смогла.

Остров Марли и стал сначала домом, а потом и приданным фрау Стефании фиц Дорангтон.

Её муж, фрай Томас Саргенс происходил из семьи потомственных фармацевтов и аптекарей, здесь их называют фармики. Несколько поколений назад семья Саргенс переехала в столицу. Потому что...

На протяжении четырех поколений подряд в семье Саргенс стабильно рождался озар. К счастью, мальчики. Поэтому, объяснив свой переезд желанием хоть чем-то помочь родным по крови и быть хоть так, но ближе, глава семьи выкупил большой пустырь и построил на нём дом. Строительство нового большого дома на старом месте могло вызвать пересуды и привлечь лишнее внимание. А так и понятная причина переезда, и строительство тоже весьма логично.

Вот только новый дом уже при строительстве обзавёлся кучей секретов. Например, лестницы, ведущие в подвал из разных частей дома. Во второй подвал, про который, кроме членов семьи никто не знал. Наверху, совершенно спокойно можно было попасть в совершенно обычный подвал из кухни и снаружи, из сада. И вот там ничего удивительного не было. Овощи, консервация, инструменты и бойлерная. Эта комната, что сейчас была спальней фрау, была изначально убежищем для озара.

Фармики семьи Саргенс без устали трудились над лекарствами и их улучшениями. Врождённый, я бы сказала семейный, талант, трудолюбие, упорство и всем известная особенность семьи, в которой было четыре проявленных озара, быстро привели к тому, что аптека Саргенс стала официальным поставщиком военного госпиталя столицы и медикусов столичного отделения службы безопасности. Ну конечно, слуги аристократов приходили за лекарствами для своих хозяев именно сюда.

При таком спросе и обороте, Томас Саргенс явно не мог сам ездить за ингридиентами для своих лекарств и специальной аптечной посудой. Он работал с несколькими перевозчиками, в том числе и с семьёй сорра Морди. В основном, с его сыном, Фрегом.

Тот всегда был вежлив и услужлив, привозил малышке Анни, старше которой был на пятнадцать лет, нехитрые сладости в гостинец и спрашивал, не обижает ли её кто. Родители девушки только улыбались и переглядывались. Жениться по любви здесь было как-то не принято, но хорошо знакомый им молодой мужчина, который явно с заботой и вниманием относился к дочери, внушал им доверие.