В этот же период тринадцатилетняя осада Тира вавилонянами закончилась взятием города. Вавилонский царь как ранее в Иудее, заменил тирского правителя Итобаала, уведенного в Вавилон, на Баала II (los. Ant. lud., X, 11, 1; Contra Ар., 1, 20). Тогда же была, по-видимому, окончательно подчинена и остальная Финикия. В отличие от палестинских государств, Финикию Навуходоносор не стал включать непосредственно в свое царство, но, сохранив там прежние династии и видимость самоуправления, поставил эти города-государства под свой достаточно жесткий контроль. При этом часть финикийского населения была уведена в Месопотамию, как это видно из упоминаний ремесленников из Тира, Библа и Арвада, находившихся на царском довольствии в Вавилонии (ANET, р. 308). Сравнительно долгое время финикийские города оставались единственными зависимыми государствами Ново-Вавилонской империи. Но к концу своего правления, в 564 или 563 г. до н. э. (Тураев, 1903, 112; Katzenstein, 1973, 327, 337), Навуходоносор, воспользовавшись смертью тирского царя Баала, ликвидировал монархию в Тире (los. Contra Ар. 1, 21), включив, таким образом, и этот город в состав своего царства. О других городах сведений нет, но можно предположить, что и их постигла та же участь. Если это так, то можно говорить о полной централизации государства, в котором полунезависимых политических единиц более не осталось.
Положение несколько изменилось после смерти Навуходоносора в 562 г. до н. э. Его сын Амель-Мардук столкнулся с сильной оппозицией старой вавилонской знати. Он попытался опереться на ее противников (Белявский, 1971, 253), в том числе и среди пленников. В частности, он не только выпустил из тюрьмы иудейского царя Иехонию, но и приблизил его к себе (II Reg., 25, 27–30; Jer. 52, 31–33) Может быть, таким образом царь надеялся привлечь к себе живших в Месопотамии иудейских изгнанников, которые все еще считали Иехонию своим законным царем. Едва ли освобождение и приближение бывшего иудейского царя было единичным актом, хотя о других подобных действиях Амель-Мардука нам неизвестно. И все же достаточно укрепить свое положение этот царь так и не смог и пал жертвой заговора, после чего на вавилонском троне сменилось еще два царя, пока в 556 г. до н. э. власть не оказалась в руках Набонида.
Набонид был не халдеем, как его предшественники, а арамеем и пришел к власти после упорной междоусобной борьбы. Полагают, что его целью было стремление создать мощное арамейское государство со столицей в Вавилоне, объединив в его рамках всех арамеев. Это привело его к конфликтам с влиятельными кругами вавилонского жречества (Дандамаев, 1985, 33–34). Естественно, что в этих условиях Набонид должен был искать более широкую поддержку. Он не только приблизил к себе живших в Вавилоне царей, но восстановил политическую автономию Тира, вернув туда царя. Это произошло около 556 г. до н. э. (Katzenstein, 1973, 328; Teixidor, 1979, 14), т. е. в первый же год его правления (Elat, 1991, 30). Если и другие финикийские города, как мы предположили, были в свое время автономии лишены, то им она, скорее всего, тоже была возвращена. В то же время каждого нового царя — Мербала (Магарбаала) и Хирама III — тирийцы вызывали из Вавилона. Последний царь был братом своего предшественника. Все это говорит о том, что, хотя царская власть и, следовательно, политическая автономия Тира были восстановлены, члены царской семьи оставались в заложниках в Вавилоне. Это делало "независимость" Тира еще более призрачной. Едва ли иначе обстояло дело в других финикийских городах И все же это было отступлением от жесткой политики централизации, проводимой Навуходоносором.
На финикийском побережье была восстановлена система зависимых царств. Они должны были без лишних усилий со стороны вавилонского царя обеспечить господство на Средиземном море и сохранить традиционные морские торговые связи. С целью укрепления контактов с побережьем и для окончательного объединения всех арамеев Набонид укрепил свою власть в Сирии, захватил старинный Харран, принадлежавший мидийцам, закрепился на Ливане, откуда, как его предшественники, вывозил ценную древесину (Дандамаев, 1985, 33–34; Klengel, 1992, 234). Одним из важных торговых партнеров Месопотамии была Аравия (Оппенхейм, 1980, 93–94). Однако Персидский залив, через который ранее эта торговля велась, потерял свое значение из-за изменения течения Евфрата, и это заставило Набонида искать новый путь к богатствам Аравийского полуострова (Дандамаев, 1985, 34). И вот, укрепившись в Сирии и пройдя в Заиорданье, а затем через Эдом, он начал завоевания в Северо-Западной Аравии. И эдомиты, и арабы оказали ему сопротивление, с чем связано разрушение ряда городищ, в том числе важного эдомитского центра Боеры (Mitchell, 1991b, 417; Zayadine, 1999, 88). Набонид, покинув Вавилон, оставив там в качестве наместника своего сына Бел-шар-уцура (Валтасара), а сам обосновался в аравийской Теме, которая в течение десяти лет оставалась царской резиденцией.
Большинство побежденных эдомитян было, вероятно, переселено в Месопотамию (Zayadine, 1999, 88–89). Конечно, говорить о полной депортации эдомитян и исчезновении этого этноса нельзя, ибо еще много позже их потомки идумеи жили в этих же местах. Однако вавилоняне, в отличие от ассирийцев, не заселяли захваченные территории в принудительном порядке (Tadmor, 1981, 202), и после депортации демографический потенциал завоеванных земель резко сокращался. И хотя в плен уводилось далеко не все население, но все же его наиболее деятельная часть, а оставшиеся уже не могли сопротивляться. Это обстоятельство облегчало процесс изменения этнического состава всех этих территорий. На опустевшее место в Южной Палестине и Заиорданье стали свободно проникать арабские племена. Археология не выявила значительных разрушений в этих районах, что свидетельствует о сравнительно мирном характере их экспансии. Среди переселившихся арабских племен были набатеи, ранее обитавшие в районе Темы (Zayadine, 1999, 90), так что их переселение надо, по-видимому, связать со стремлением Набонида очистить территорию вокруг своей новой резиденции от возможных врагом Они поселились в Заиорданье и к югу от Мертвого моря.
Другой группой арабов были кедариты, с которыми в свое время упорно сражался Ашшурбанапал и его моавитский подданный. Их правителем в то время был Аммулади, который, воспользовавшись поражением некоего Абиатс, поставленного Ашшурбанапалом царем в Аравии, попытался установить свою гегемонию над Северной Аравией, но был разбит ассирийцами (ANET, р. 298–300). Ассирийцы называли Аммулади царем Кедара, но возможно, что ом был лишь шейхом племени, о чем, как кажется, свидетельствует то, что через некоторое время во главе Кедара стоял уже не Аммулади, а Уате сын Бир-Дадды (ANET, р. 299), ими каких указаний на его родство с Аммулади нет. Но в конце VI или в начале V в. до н. э. уже сам правитель Кедара Ийаш называет себя царем и сыном Махалайя (Lemaire, 1974, 67), что позволяет говорить о создании наследственной кедаритской монархии.
Эта надпись была обнаружена на небольшом алтаре для сожжения благовоний в Лахише. Там же были найдены богатое строение дворцового типа, а рядом с ним храм (Weippert, 1988, 700–701), и очень возможно, что они представляют собой остатки резиденции царей Кедара (Lemaire, 1974, 70). Подобные алтари, имеющие явное сходство с аравийскими (даже южно-аравийскими) в изобилии обнаружены в южной части бывшего Иудейского царства (Wippert, 1988, 715). И это ясно говорит о заселении этой части Палестины арабами-кедаритами. Но они не ограничились внутренними районами Палестины. Геродот (III, 5) пишет, что от Кадитиса, т. е. Газы, до города Ианиса приморские торговые города принадлежат арабам. Точное время захвата Газы и других портов в этом районе неизвестно, ясно лишь, что во время похода Камбиза в Египет и 525 г. до н. э. этот район уже принадлежал царю арабов, как и прилегающая пустыня на севере Синайского полуострова (Her., III, 5), хотя северным побережьем Синая он не владел (Rayney, 2001а, 60). Северная граница владений кедари-юв на побережье проходила между Газой и Аскалоном (Rayney, 2001а, 59), а внутри страны — к северу от Лахиша, т. е. несколько южнее Иерусалима. Сам Лахиш был, по-видимому, столицей или одной из резиденций царя Кедара. Идомитяне (идумеи), которые, как уже было сказано, еще в каком-то количестве оставались в своей стране, подчинились кедаритам (Lemaire, 1974, 68–69). Думается, что распространение царства Кедар на Южную Палестину и побережье в районе Лазы надо связать с отмеченным выше разгромом Эдома в правление Набонида (ср.: Rayney, 2001а, 60). Через эту территорию издавна проходил "путь благовоний", которым этот ценный товар доставлялся из Южной Аравии в Средиземноморье, и теперь этот путь оказался под контролем Кедара (Weippert, 1988, 617, 717). Именно этот контроль в значительной степени и обеспечивал богатства Кедара и его политическую роль. Надо, однако, заметить, что храм в Лахише построен в старой эдомитской традиции, а надпись на алтаре составлена на арамейском языке, на котором тогда уже говорила значительная часть (если не большинство) населения Палестины (Weippert, 1988, 700, 715). Это значит, что, осуществляя свою политическую власть, кедариты попали под культурное влияние окружающей подчиненной среды. Каковы были отношения царства Кедар с Вавилоном в это время, не ясно. Едва ли вавилонский царь мог терпеть существование независимого государства между своими владениями и Египтом. Поэтому, скорее всего, царь Кедара признал верховную власть Вавилона. Но доказательств этому нет.
