Можно попытаться реконструировать драматические события этою времени. Передняя Азия была одним из тех районов мира, где земледельческо-городская и пастушеско-кочевая (или полукочевая) культуры соприкасались друг с другом. Их взаимоотношения отмечены сочетанием взаимной выгоды и резкого противостояния. В условиях политической и экологической стабильности перевес, скорее, оказывается на стороне горожан и земледельцев. Но исчезновение такой стабильности ведет, с одной стороны, к ослаблению городов и основанной на них власти, а с другой, — ко все усиливающемуся давлению скотоводов на земледельческие области. Именно последнее характерно для конца III тысячелетия до н. э., когда амореи, до этого кочевавшие в сирийской степи, начали наступление на земледельческие районы.

Уже эблаиты времени расцвета этого города имели какие-то отношения с амореями, в частности, получая от них кинжалы особого типа (Matthiae, 1995, 271, 325). Кстати, это ясно говорит, что амореи не были просто дикими скотоводами, что у них процветало ремесло, по крайней мере ремесло оружейников, чья слава выходила за пределы их племенного мира. Месопотамские цари брали на службу аморейских воинов. Как уже говорилось, с соседними скотоводами были тесно связаны и северопалестинские города. Но резкие катаклизмы конца тысячелетия, связанные и с климатом, и с разрушениями городов в результате войн, изменили характер отношений амореев и их оседлых соседей. Разрушения, которые отмечены в Эбле и Хамате, Библе и Иерихоне, свидетельствует о том, что речь идет не о постепенном и довольно мирном проникновении амореев в существовавший ранее мир, а о насильственном вторжении или, вернее, серии таких вторжений, в которых принимали участие целые племена. В ходе вторжений эти племена могли расщепляться на отдельные группы, действовавшие самостоятельно. Так, среди аморейских племен упоминается дитану, или диданум, как враг месопотамского города Лагаша или Уммы (Buccellati, 1966, 243–244). Но то же племя выступает субъектом угаритского эпоса "О Карату" и вместе с другим племенем — харнаму — считается предком угаритского народа (Шифман, 1993а, 158–159). Можно полагать, что в то время как одна часть племени выступила в поход на юго-восток, другая — на северо-запад.

Амореи стояли на более низком уровне социально-политического развития, чем "эблаиты" и ханаанеи, у них еще полностью господствовал племенной строй (Buccellati, 1966, 332–336). Как отмечают исследователи, пришедшие в культурные области пастухи не были заинтересованы в укрепленных городах и поэтому их разрушали (Posener, Bottero, Kenyon, 1971, 567). Это привело к уничтожению всей ранее существовавшей политической и экономической системы. Города, в которых сохранилось прежнее население, в таких условиях тоже выжить не могли. Нельзя преувеличивать роль вторжений. Но даже в тех районах, которые вторжениями задеты не были (или почти не были), городская жизнь приходит в упадок, и во многих случаях города-государства заменяются родо-племенными объединениями.

Археологические данные показывают, что амореи проникают в Палестину около 2300 или 2200 г. до н. э. (Kenyon, 1966, 76; Weippert, 1988, 148; Мерперт, 2000, 158). Конечно, эту дату надо принимать с известными оговорками, ибо археология сама по себе не может дать абсолютной датировки того или иного события, но она примерно соответствует реальной хронологии. Эбла была разрушена амореями около 2000 г. до н. э. (Matthiae, 1995, 134). После третьей четверти XXI в. до н. э. амореи разрушают Библ, а во второй половине XIX в. до н. э. в этом городе уже правила аморейская династия. По-видимому, захват и временное разрушение Библа амореями надо отнести приблизительно к XX в. до н. э. Сопоставив все эти данные, можно, как нам кажется, сделать вывод, что амореи сначала через пустыню и степи Южной Сирии и Заиорданья, как будет сказано немного ниже, проникли в Палестину. А позже другие группы амореев, может быть, почти одновременно с вторжением в Месопотамию, обрушились на Северную Сирию и средиземноморское побережье.

Надо заметить, что собственно амореи были, видимо, не единственным народом, вторгнувшимся в сферу земледельческо-городской цивилизации. Библейская "Таблица народов" среди сыновей Ханаана называет не только аморея, но также, среди других, гиргашита (Gen., 10, 16) О гиргашитах практически ничего неизвестно, но популярность личного имени, связанного с этим этнонимом, говорит о довольно прочных воспоминаниях об этой этнической группе (Sznycer, 1996, 19–23). Среди народов, противостоящих израильтянам при их завоевании Палестины, кроме ханаанеев, амореев и явно позже появившихся в Палестине хеттов, называются также перузиты и хивиты (Deut., 7, 1; Jes., 3, 10; 24, 11). Перузиты обитали в горных и лесных районах Северной Палестины (Jes. 17, 15). Хивиты, судя по библейским данным (Gen., 34, 2; Jes. 11, 3, 19; 9, 7), населяли частично центральную часть Палестины, частично район горы Хермон. И перузиты, и хивиты жили в Палестине еще в X в. до н. э. (I Reg., 9, 20). Однако хивиты, как будет сказано позже, вероятнее всего, появились в Палестине все же много позже, но гиргашиты и перузиты вполне могли оказаться в Палестине приблизительно одновременно с амореями.

Поскольку, вероятнее всего, северная часть Палестины и юг Внутренней Сирии меньше пострадали от нашествия амореев и других пастушеских народов, то можно полагать, что эти полукочевники пришли в Палестину через степи и пустыни (или полупустыни) Юго-Восточной Сирии и Заиорданья II, перейдя Иордан, распространились прежде всего в центре Палестины, в ее холмистой части, став также ведущей силой в Заиорданье. Другие бывшие полукочевники заняли частично северные районы страны, а территория ханаанеев теперь охватывала долину Иордана и морское побережье (Kenyon, 1966, 3), а судя по некоторым археологическим данным, как уже отмечалось, также значительную часть северной горной страны, которая имела несомненные связи с южной частью Сирии. Амореи заняли также булыпую часть Сирии. "Эблаиты" как этнос исчезли, и место их обитания заняли амореи.

Аморейское нашествие, под которым подразумевается движение не только амореев, но и других, видимо, более мелких и менее значительных групп, резко нарушило политическое развитие Передней Азии, приведя к гибели систему городов.

Позже ряд городов начинает восстанавливаться. Возрождается Библ, в котором явно прослеживается преемственность с прежней культурой и происходит слияние амореев с прежним населением (Kenyon, 1966, 76; Parrot, Chehab, Moscati, 1975, 47–49; Muller-Karpe, 1974, 844–845; Dunand, 1982, 196–197). Но династия, правящая в этом городе, осталась аморейской. Восстанавливается из руин Эбла, которая становится теперь аморейским городом (Klengel, 1992, 41). Подобная же картина отмечается в Угарите на средиземноморском побережье к северу от Финикии, о чем пойдет речь позже. Снова принимают городской характер ряд поселений Палестины (Posener, Bottero, Kenyon, 1971, 568; Finkelstein, 1991, 42–43; Finkelstein, 1996, 207), в том числе Мегиддо (Kempinski, 1989, 45–47). Вновь устанавливаются связи с Египтом и Месопотамией. Развитие всего региона начинается заново и в новых условиях.

После трагических событий, связанных с аморейским нашествием, основным населением Сиро-Палестинского региона стали ханаанеи и амореи. Разумеется, они были не единственными этническими группами, здесь обитавшими. Уже говорилось о разных народах, пришедших в Палестину, может быть, одновременно с амореями. В различных городах Сирии все чаще поселялись хурриты. Возможно, уже тогда часть сирийского населения составляли предки арамеев, которые позже будут господствовать в Сирии. Но все же именно ханаанеи и амореи определяли этнический и в определенной степени политический облик Палестины и Сирии, включая Финикию. Много позже под названием Амурру возникнет особое государство. Но думается, что это название можно использовать и в более широком смысле — как определение территории амореев вообще[3].