136. Принц Ацумити

Принц полностью цитирует стихотворение Неизвестного автора из «Кокинвакасю», 695. Гвоздика-ямато («ямато надэсико» — «японская гвоздика») очень часто в японской поэзии символизирует любимую.

137. Идзуми Сикибу

Принц процитировал полностью стихотворение из «Кокинвакасю», а Идзуми Сикибу отвечает ему стихотворением из лирической повести X века «Исэ-моногатари» (в русском переводе дан 71, см. Исэ-моногатари / Пер. с яп. Н. И. Конрада. М.: Наука, 1979). Подхватив начало стихотворения принца «ана коиси» («ах, как люблю»), Идзуми Сикибу использует его для того, чтобы упрекнуть принца. «Тихаябуру» — слово-зачин (макура-котоба) к «ками» («боги»). Использование в любовной переписке произведений других поэтов вместо собственных встречается довольно редко. Поражает мастерство, с каким подобраны эти два стихотворения: и в том и в другом встречается слово «коиси» («любить», «тосковать»), к тому же строка «има мо митэсига» («хочу увидеть снова прямо сейчас») первого стихотворения перекликается со строкой «китэ мо миёкаси» («попробуй тогда прийти») второго. (Хотел бы прийти — пришел, а раз не приходишь, то значит и не хочешь, и не любишь.)

138. Принц Ацумити

Воспользовавшись тем, что процитированное Идзуми Сикибу стихотворение сочинено жрицей из синтоистского святилища Исэ, принц в своем ответном стихотворении пару «святилище Исэ — боги» заменяет парой «дорога Ооми (ведущая в буддийский храм Исияма) — учение Будды». Так же, как в стихотворениях 54, 57, 58, географическое название «ооми» (или в старой орфографии «ауми») выполняет роль какэкотоба, имея одновременно значение «дорога встреч». Под «монашьей циновкой» («нори-но мусиро», буквально «циновка Учения, Закона») подразумевается циновка, на которой сидят, свершая буддийские обряды. Принц хочет сказать, что, хотя боги и не запрещают им встречаться, существует еще и запрет Будды. К тому же его стихотворение скорее всего связано с одним из очень популярных тогда в среде хэйанской аристократии эпизодов из сутры Лотоса, где говорится о том, как, не дослушав объяснения будды Шакья-Муни о сущности истинного просветления, многие его ученики поднялись со своих мест («со своих “монашьих циновок”») и удалились. «Когда (Почитаемый в Мирах) произнес эти слова, (присутствующие) на собрании пять тысяч бхикшу, упасак и упасик поднялись со (своих) мест, поклонились Будде и удалились. Почему? Корни греха (в них) были глубоки, а самодовольство велико. Они думали, что обрели то, чего (на самом деле) еще не обрели, и думали, что имеют свидетельство тому, чему свидетельства еще не было» (см. Сутра о Цветке Лотоса чудесной дхармы / Пер. с яп. А. Н. Игнатовича. М.: Ладомир, 1998. С. 102). Этот же эпизод упоминает и Сэй-Сёнагон в «Записках у изголовья» (см. Записки у изголовья/ Пер. с яп. В. Н. Марковой. М.: Художественная литература, 1975. С. 60).

139. Идзуми Сикибу

Идзуми Сикибу снова заявляет о своей готовности сделать первый шаг и отправиться к возлюбленному, что, как уже говорилось, наверняка расценивалось в те времена как большая смелость. Строка «сусумитэ икаму» («сама пойду к тебе») противостоит слову «татану» («не встану», «не покину») из стихотворения принца. Таким образом Идзуми Сикибу дает понять, что не прочь переехать к принцу. (В последнее время принц не особенно часто ей о том напоминает, и, возможно, она надеется, что, получив такое послание, он станет вести себя активнее.) В заключительном двустишии заключен двойной смысл — его можно понимать иносказательно («постарайся расширить свои знания в Учении») и прямо («пошире разложи циновку, чтобы и я могла на ней поместиться»).

140. Принц Ацумити

В стихотворении использован прием «митатэ» (уподобления одного другому); снег, упавший на ветки деревьев, видится поэту расцветшими цветами. Уподобление снега цветущим сливам и наоборот встречается в японской классической поэзии очень часто, его использовали уже поэты «Манъёсю». В основе стихотворения принца лежит скорее всего известное стихотворение Ки-но Цураюки из антологии «Кокинвакасю» 9: «касумитати// кономэмохару но// юкифурэба// хана наки сато мо// хана дзо сарикэру» («Стелется дымка, //На деревьях набухли почки, //Ив снегопад// Цветы падают с веток// Даже в том саду, где их нет…»).