Начальная инициатива лютеранских богословов в структуризации «богословской теологии» как системы научно организованного знания. Георг Калликст (1586–1656), последователь Мелахтона, впервые четко отделивший «теологию» от «веры», и его «Конспекты нравственного богословия» (1634) — различение theologia dogmatica как исследование положений вероучения и theologia moralis как исследование христианской нравственности[76] (христианская этика как объединяющий фактор, призванный сбалансировать конфессиональные конфронтации). Г. Альтинг, автор «Исторического богословия» (1635): постановка вопроса о целесообразности различения теологии догматической и исторической (богословское осмысление Св. Писания и истории Церкви). Л.Ф. Рейнхарт, автор «Свода христианского догматического богословия» (1659): выяснение предметности догматического богословия как важнейшей из богословских наук наряду с богословием «церковным» (дидактическое, «положительное»), истолковательным, историческим и апологетическим. Появление к этому же времени деления на «теоретическую теологию» и «практическую науку». Иезуит Дионисий Петавий, автор «О богословских догматах» (1644–1650): систематизация догматов Церкви как предмет догматического богословия. Основной итог классификационной работы — отделение систематической теологии от исторической, а в рамках систематической различение догматического и нравственного богословия.

Устойчивость этих принципов деления до критики их «рационализма» Ф. Шлейермахером (1768–1834) с позиций христианской «философии жизни» [см. Лекция 1.1], а также экклезионизма — рассмотрения теологического знания в перспективе задач и функций Церкви (не «преподавния христианской религии»)[77]. Последователи Шлейермахера. А. Неандер (1789–1850), «отец новейшей церковной истории»: задача богословского образования — образование христианской жизни (Lebensgestaltung) в человеке, поскольку он формируется в Церкви, а не просто усвоение определенных истин (ср. Баумгартен-Крузий). Конкретный результат данной тенденции — введение в круг теологических дисциплин осмысления и организации «правил церковных искусств» (praktische Theologie). Противоположная тенденция (не без влияния немецкой классической философии) — стремление ввести в теологию «христианскую философию», прежде всего христианскую философию истории и культуры (spekulative Theologie). Попытки синтеза обеих тенденций.

«Синтетическая» классификация теологических дисциплин у Л. Пельта (1848, 1862). Предмет теологии — научное самосознание Церкви как осознание ею своего самосозидания, отсюда «приоритет в последовательности» за исторической теологией.

Историческая теология: 1) «Библейская теология Ветхого и Нового Завета» (каноника — изучение сложения корпуса библейских текстов, исагогика — введение в библейские книги, герменевтика — их филологическо-богословское истолкование), 2) «Историко-церковная теология» (история церкви; история догматов; история церковной нравственности, литературы и искусства; источниковедение, церковная география и хронология[78]); 3) «Церковная статистика» (изучение образовавшихся конфессий и деноминаций и их сложившихся символов веры, а также их географии). Переход от «церковной статистики» к систематической теологии.

Систематическая теология: 1) «Теологическое учения об первопринципах или основах» образовавшихся форм христианства (учение о церковном предании; «систематическая символика»[79]; полемика — учение об этических и догматических искажениях в истории церкви); 2) «Тетическая теология» как наука о догматическом и этическом содержании этих принципов (догматика — изучение основной истины Царства Божия, этика — изучение осуществления ее в христианской жизни); 3) «Христианская философия» — система знаний о Боге и божественном в контексте целостного человеческого знания (спекулятивная теология, которая зарождается в мистике, эксплицируется в тео-софии, утверждается в «критике», оформляется в «умозрении», прежде всего в философии истории, представляя христианство как высшую религию, научную систему и завершение культуры). Переход от систематики к практической теологии: осуществление «спекулятивного» идеала в жизни церкви.

Практическая теология: 1) «Принципы практической теологии» (от раскрытия того, как человек приходит к Богу через Самого Бога до обоснования церковной организации как условия этого процесса); 2) «Церковное право и церковное управление» (церковная «политика» и душепопечительство); 3) «Теории церковных искусств» (искусство богослужения — литургика, искусство проповеди — гомилетика, искусства педагогики, катехизации, миссионерской деятельности и христианского образования)[80].

Некоторые методологические тенденции, характерные для немецкой систематизации богословских дисциплин в XIX в. Обобщение самой классификации богословских наук (в контексте определения задач теологии как таковой) в специальную пропедевтическую метадисциплину «теологическая энциклопедия» — иногда со статусом третьей систематической дисциплины (наряду с догматикой и этикой)[81]; специальное место, уделяемое «спекулятивной теологии» (см. выше) и «теологии христианских памятников» (всестороннее изучение памятников христианской архитектуры и искусства и их богословское осмысление). Общая западная тенденция к рубежу XIX–XX вв.: потребность включать в систему богословских дисциплин также «естественную теологию» [Лекция 3.2] (сохранявшуюся и в составе философской метафизики — см. 4.1) в качестве апологетики, основного богословия, «фундаментального богословия». Дискуссии относительно целесообразности этого новшества и способов его инкорпорирования в систему богословских дисциплин.

Основные способы деления теоретических дисциплин в русском богословии, опиравшиеся на немецкий преимущественно опыт в преподавании введения в богословские науки[82]. «Учебный» принцип деления митрополита Макария (Булгакова):

[83]

С.С. Глаголев: принцип деления исходя из трех основных вопросов (и «запросов») богословия. Вопрос «Как следует верить?» — богословие теоретическое (догматическое и «основное» — почему надо верить? и как надо верить? включая «сравнительное» — сопоставление вероучительных и духовно-практических «разночтений» православия, католицизма и протестантизма); вопрос «Как верили и верят?» — богословие историческое (библейская и церковная история включая патристику); вопрос «Что нужно делать, чтобы жить по вере и приводить к ней других?» — богословие практическое (нравственное, литургическое, церковное право, пастырское, гомилетика, аскетика)[84].

Деление теологии на исторические, систематические и практические дисциплины — основной итог «метатеологии» XIX в. Основная тенденция XX в. — дальнейшие модификации той же трехчастной структуры с новыми акцентировками, «прочтениями» и частными расхождениями.

Протестантские редакции. «Очерк догматики» К. Барта (1947): церковный евангелический традиционализм. Основные акценты: субъект богословия — сама Церковь, задача ее — постоянный «отчет перед самой собою соответственно достигнутому в тот или иной момент уровню познания»[85], неотделимость нравственного богословия от догматического. «Систематическая теология» П. Тиллиха (1951–1959): синтез традиционализма и экзистенциалистского прочтения теологии. Диалектика взаимопроникновения систематической теологии (апологетика, догматика, этика — как «экзистенциальная» теология) и исторической (библиология, история церкви), особое место теологии практической — способы актуализации деятельности Церкви (учение о функциях Церкви и ее институтов). Проект «радикально теологичной интерпретации истории религии и культуры с точки зрения нашей предельной заботы». Практическая теология как «связующее звено между христианской Вестью и человеческой ситуацией»[86]. Дискуссии по «естественной теологии». Э. Бруннер в «Природе и благодати» (1935): необходимость христианской theologia naturalis. К. Барт: последняя как выражение претензий рацио на подчинение библейского Откровения критериям философии должна быть «безжалостно отброшена». Р. Бультман в «Вере и понимании» (1964): «естественная теология» не может быть «фундаментом догматики», так как ее «критический масштаб» — вне- или дохристианские трактовки Божества, и потому в ней не может быть выражена «исключительность христианского откровения». П. Тиллих: «естественная теология» как апологетика законна, но сама «вездесущесть» апологетики отрицает целесообразность ее выделения в отдельную богословскую дисциплину.