Говорила в ней проснувшаяся материнская любовь или пока что еще только опекунская Роза так и не смогла понять, глядя за принявшим привычное снисходительное выражение лицом. Находясь почти на самом верху пищевой цепочки общества, она не раз замечала за собой желание разрушить его до основания, чтобы возвести на месте руин что-то нормальное. Но увы даже ее сил пока не хватало на осуществление этого, а потому оставалась лишь по мере возможностей бороться с частными проявлениями его дерьмовости и язвительно напоминать топившим за то чтобы оставить все как есть, что она с огромным отрывом превосходит их во всех смыслах. Прекрасно понимая, что большинство из них были слишком тупыми чтобы осознать всю глубину пропасти между ними.
Стоя перед зеркалом она не могла не думать о том, что на это бы сказала та, другая Роза. Он говорил, что их характеры несмотря на различия миров были весьма похожи, но не заканчивалось ли это лишь на фасаде? Маске, за которую Роза давненько не заглядывала, утратив в этом необходимость. Сквозь трещины коей начал просачиваться раздражение, вызванное смехом. Ее собственным смехом, что слышался отныне каждый раз, когда она пыталась прочесть душу своего самого необычного студента, глядя на его тень. Наполнявший пейзажи погибшего мира он продолжал звучать даже когда она в спешке отводила взгляд. Настолько тихий, что порой Розе казалось, что она просто выдумала его, звучавший так знакомо и оттого лишь более чуждый, он пробирал все ее естество, вызывая непроизвольный скрип в зубах. И что более важно — он точно предназначался только для ее ушей.
Издевка?
Предостережение?
Вызов?
Роза никак не могла сойтись на том, какими были мотивы, скрывавшиеся за посланием, что пыталась донести, ее умершая версия из-за грани вселенных. Желание плюнуть на все и продолжить поддерживать способность игнорируя всё, подымало в душе волну паранойи, вызванной расчётом последствий, предполагаемых если они действительно были версиями одного и того же человека. А, впрочем, может истинная причина того что она пока отказалась от этой идеи крылась в подозрениях Розы насчет того, что таким образом вышедшая с ней на связь предыдущая инкарнацию, уже перестала быть человеком в принципе.
Созданный по рассказанным воспоминаниям и отраженный в тени образ, скорее походил личности что с широкой улыбкой заступила за грань того что можно было бы причислить к роду людскому. А обернувшись посмотреть на ужаснувшихся подобным поступком, лишь презрительно рассмеялась, с гордо поднятой головой следуя по собственноручно построенному пути.
Наверняка этот смех она и слышала, своими действиями переходя ей дорогу, но в эту игру можно было играть и вдвоем. Другая Роза могла сколь угодно пытаться отвадить её, но хрена с два, она позволит даже самой себе себя остановить. Претенциозно отвернувшаяся от человечества, та могла сколь угодно насмехаться над оставшейся на их уровне Розе, так и не поняв, что именно оставаясь человеком она взрастила свою властолюбовость до превосходящих что угодно размеров. Ведь за каждым из их рода тянулась история, какими бы кусками дерьма те не являлись. И как можно даже думать о том, чтобы отвернуться от возможности вечно соревноваться за то чья история была интереснее всех? Банальный порыв «познать все сущее» ни шел ни в какое сравнение, с тем кайфом, который она испытывала в этой импровизированной битве.
Она предпочитала путь, ее отражение — цель, оттуда и взялось такое нежелание последней допускать ее к душе паренька. И если бы на презрительном смехе вся реакция той и закончилось, то весь этот полет мысли и яйца выеденного не стоили бы. Но нет, защитная система другого мира, имени Розы продолжала останавливать ее, покоясь в тени единственного пересекшего грань. И как бы так не случилось что эта охранка, только и ждала, когда насытившись, осуждением по самое горло, она бы сделала свой шаг.
Нет конечно, оставался еще неиллюзорный шанс что таким образом ее альтернативная версия решила просто прикольнуться и кроме метафорического «фи» там больше ничего не было. Зная себя, и делая поправку на рассказанное она не могла исключать такую возможность и если все так и было, то это могло служить очередным доказательством ее прекрасного чувства юмора. Черт, да она сама именно бы так поступила при возможности, вызвав уже у третьей своей версии нервный тик.
Но, пока вычеркнув этот вариант, пришла пора задумываться насчет ответных действий. Роза медлила весь вчерашний день не столько из-за того, что на нее итак навалилось слишком много дел чтобы еще и с самой собой воевать, но потому что доступ к предполагаемому полю боя, требовал особых условий. Ранее ей уже удавалось входить в тени других людей, но вот только в том и дело, что лишь когда те спали. Внутренности теней, если их так можно было назвать, были точной копией видимого при поверхностном взгляде, за тем исключением что с ним было куда проще взаимодействовать, выясняя о человеке побольше. Мертвый мир, который мог быть как отражением его душевного состояния, так и просто преследовавшим воспоминанием, дал бы ей кучу пищи для размышления, но внутри него могла крыться либо обычная автоматическая ловушка, либо полноценный автономный слепок личности ее из другого мира.
Встреча с самой собой приятно будоражила кровь и потому, она попрактиковалась входить в тень на отключившейся Беатрис, после того как мягко вывела ту на чистую воду и помогла немного сбросить накопившиеся за все эти годы переживания. Бедная девочка пережила намного больше боли чем даже сама подозревала и потому Роза ни капли не жалела о том, что решила ее удочерить. Гуляя по ее теням, она смогла составить список тем, которые следовало постоянно проговаривать чтобы попытаться полностью исцелить душу Беатрис. А частные психологи могли пойти нахер — с еще большим количеством практики, если у нее будет настроение она собиралась отобрать весь их хлеб.
Возвращаясь к делам будущего — другая ее версия с вероятностью в процентов так девяносто пять, не будет так же позитивно относиться к их встрече и может даже попытаться развязать бой. И скорее всего нагло будет пользоваться собственными способностями по чтению теней выводя наружу ее грязные секреты, которые учитывая, что они будут находиться в его тени, по идее должны будут сразу стать известными ее студентику. Как любой уважающий себя взрослый человек в прошлом Роза успела натворить немало того, что заставляло теперешнюю ее испытывать нервный тик. Пользуясь своими способностями, она убедилась, что ни одна живая душа о них не узнает, и потому вот так добровольно отдавать материал для шуток было немного впадлу. А ведь эта зараза малолетняя только с виду такой отрешенный и не преминет возможностью поиздеваться над ней с новыми знаниями при удобном случае. С его регенерацией можно было не бояться тумаков, которыми она обильно его осыплет, стоить ему только заикнуться насчет чего-то такого, так что нужно было придумать план чтобы пресечь саму эту возможность в зародыше.
И один такой как раз у Розы был. Ничто что так не помогает укреплять отношения как угроза обоюдного уничтожения и потому ей кровь из носу нужно было надыбать на него как можно больше постыдного компромата. Или даже создать если потребуется. Посмотрим, сука, как он сможет не засмущаться, когда увидит ее девочку во всей той одежде, которую они сегодня пойдут покупать после обеда.
Ну, а пока её ждали, «типа» серьезные дела. Хмыкнув она отстранилась, прекратив разглядывать самого красивого человека, который только был рожден на этой планете — то есть себя. Подтянув тенью солнцезащитные очки она тут же их одела. Повернувшись напоследок посмотреть на комнату где все так же продолжала спать Беатрис, Роза в предвкушении потерла руки, после чего перевела взгляд на часы. За минут двадцать она должна была управиться, а значит можно было заранее сделать заказ, и аккурат по возвращению забрать только приготовленную пиццу. Выходя в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, Роза позвонила в ресторан где работали знавшие ее люди. Всего спустя три заикания они приняли заказ, уже в который раз клятвенно заверяя что все будет по высшему разряду. Тот факт, что их заведение еще существовало, как нельзя лучше говорил о том, что за слова они отвечали и потому с чистой совестью Роза откинулась назад, полностью поглощенная тенью.
