Завтрак представлял из себя тот же ужин, только по кухонным каналам дополнительно передали обязательный подарок от Совета — витаминные трубочки. Одну я растворил прямо в супе. Другую захватил с собой в душ. Пим уже вышла оттуда, за ней плотной стеной последовал пар. Она всегда мылась практически в кипятке, вот только сегодня у меня нет сил и желания ждать, пока зеркала отпотеют. Я зашёл в эту газовую камеру и сразу прыгнул в ванну. Холодная вода привела в порядок сонную голову, витаминная палочка, которую жевал после завтрака, взбудоражила мускулы.

С еле заметной улыбкой вышел в коридор, отлично осознавая, что это палочки так действуют. Их цель — помочь с выработкой гормона счастья. Возможно, это не так уж плохо — искусственная радость, ведь к концу рабочей недели я всегда без сил, еле уговаривающий себя отправиться на завод. Как бы ни любил своё призвание, а нести его бремя крайне затруднительно для моего возраста. О пенсии не грежу, но вот пару дополнительных выходных стоит попросить у Совета, иначе рискую однажды просто не встать с постели, как бы настырно с экранов не вещали про долг перед обществом.

— Вернусь позже обычного, — Пим в прихожей собиралась на скорую руку, словно опаздывала. Хотя её смена начнётся нескоро.

— Да, помню. Ты вчера говорила.

Она молча выскочила на лестничную площадку и пропала в топоте других таких же работяг, решивших сегодня поехать пораньше. Ощущение, что я что-то забыл, и мне тоже стоило бы поторопиться. По НОТ-СОУ-СМАРТ я сверил время. В запасе около тридцати минут. Я не спеша оделся и сел в прихожей, уставился в стену. Белая, ни единой шероховатости. Словно продолжение сна, только не такого мучительного, как обычно. Я дышал размеренно, ощущая в груди неприятное давление. Холод по сердцу заставляет сжиматься пополам, сгибаться грудью к коленям. В висках стучит, и глупые, страшные мысли выгоняют всё из головы. Не хочу на них концентрироваться, поэтому смотрю на стену. Она белая, ни единой шероховатости…

Как обычно, понадобилось десять минут от силы, чтобы прийти в себя. Сила в ногах подоспела чуть позже, с приподнятым настроением я вышел из дома. Суета Города постепенно набирала обороты. Рабочие смены перемежались друг с другом, и ближайшие несколько часов всё вокруг будет наполнено до краёв цокотом каблуков. Каждый разбредётся по своим местам. Я уверял себя, что сегодняшний Отсчёт пройдёт быстро. Окончание недели, когда график вполне щадящий, и не придётся молиться кому бы то ни было из богов, чтоб они сократили моё нахождение на заводе. Сегодня как никогда хочу побыстрее освободиться. У меня есть неоконченные дела.

По проспекту Папирова, вдоль кольца своего яруса, на попутных автобусах и трамваях я добрался до поезда. Он увезёт меня в недра Города, где и находится завод. Очередь желающих поскорее очутиться на работе растянулась на пару десятков человек. Вагон за вагоном состав заполнялся. Я скользнул последним, чтоб первым же и выйти на остановке. Поезд тронулся, мягкий разгон слегка разбередил желудок, и меня лбом прижало к стеклу. Там мелькали огни Города, пока все мы постепенно прятались в его нутре. Света всё меньше, только искусственные Солнца, вызывающие тошноту. Я закашлялся, успев прикрыться рукой. На пальцах остались маленькие капли крови, на зубах плёнка с привкусом железа. Вытер всё об штанину и приготовился выходить.

Станция первых Воздвиженцев. Традиционно главная в Городе, как бы глубоко и неприметно она ни находилась. Чувствую спиной жар голодных до работы Граждан. Дышат мне в спину, взглядом жгут затылок. Даже так определят бывшего военного, решившего по наивности, что после службы ему рады на производстве. Знали бы они, что я ничем от них не отличаюсь по своей сути, так не вели бы себя столь мерзко. Я же их не корю за то, что они струсили когда-то пройти срочную службу и всю жизнь провели на заводе! Сколько бы лет ни прошло, а общество как было разделено, так таковым и осталось. Совет до сих пор считает, что все преданы Троебожию, пока сами Граждане искренне ненавидят каждого, кто когда-то в руки взял автомат, чтоб истреблять Анухе на изгибах Плутона. Ведь каждый солдат тоже человек! И ему не чужды обычные человеческие чувства. Сострадание, любовь. А ещё огромный стыд за то, каким был раньше…

Так и вышло, что после остановки поезда и открытия скрипучих дверей я первым добрался до пропускного пункта. Пересёк его и тут же рванул в рубку бригадиров. Мне нужен был один конкретный, с его помощью начнётся цепочках событий, обязательных для прохождения сегодня. Не смогу нормально спать, если не верну должок Хопу за продажу моей Диты. Ему стоило подумать, что у меня, как у бывшего военного, есть разрешение на ношение личного оружия в любой ситуации и даже в пределах Тетра. Глупый Хоп так же не принял в расчёт, что квота на убийства у Пурпурной армии расширена. Да, служба оставлена с десяток лет назад, но документы всё ещё при мне. Придётся скрепя сердце воспользоваться старым способом возвращать себе гордость.

— Дол?

— Да, Нис? Что хотел?

Давний знакомый. Учились вместе в военной Академии, он не прошёл итоговый экзамен, от чего сначала впал в запой, а потом переучился на бригадира. Вполне неплохо по итогу, только в промежутке я испытывал жалость к его скромным заслугам. Посмеялись бы вдвоём много лет назад, узнав наперёд, что я после службы буду работать под его пристальным, но справедливым надзором.

— Мне сегодня нужно пораньше уйти. Крайне срочные семейные дела.

Высокий худощавый Дол поднялся со стула, оглядываясь по сторонам. К началу смену его кабинет ещё не заполнили другие бригадиры, однако уши есть везде, и даже там, куда не дотянется ни один любопытный глаз. Если не Совет, так Троебожие обо всём узнает.

— Прям срочно надо? — он перешёл на шёпот. — Я-то не против, только план увеличили, и итоговую документацию надо сдать не позже окончания Отсчёта.

— Я отработаю сегодня двойную норму и на следующей неделе возьму пару дополнительных часов. Само собой оплату с тебя не возьму за переработку. Что скажешь?

Дол понял, что я не произнесу точной причины дать мне отгул, и одновременно с этим явно поверил, что его не обманут. Да, так и есть, тем не менее не стоит на его совесть взваливать дополнительную ношу. Что я буду делать за пределами завода — это исключительно моё личное дело, и Дол это отлично понимает.

— Составь заявление на всякий случай, что ты добровольно покинул смену раньше. Пусть повисит в черновиках моего НОТ-СОУ-СМАРТ. — Он нервно сглотнул, ощутив себя обязанным объясниться. — Нис, это для моей подстраховки. Зачем бы тебе ни пришлось уходить пораньше, это в любом случае не должно меня коснуться. И если всё обойдётся, я просто его удалю.

— Договорились.

Я покинул кабинет, на ходу скидывая куртку. Быстро переоденусь, составлю документ и как можно скорее закрою на сегодня план. Руки буквально горят со всем закончить, тем более люди вокруг словно поняли, что я задумал. Постоянно косятся на меня, неслышно осуждают. Потрескавшиеся губы хулят, готовые чуть что так сразу составить донос. Надеюсь утренняя проповедь слегка поубавит их предательский пыл, для этого она и создана — насильно сплотить даже кровных врагов ради безопасности на производстве, а потом я займусь делом. Один, без напарников. Что на заводе, что на личном фронте.

Как обычно в начале смены время тянулось тягуче. До скрипа в зубах медленно, затем разогналось, и я даже впал в свой любимый транс, когда рабочий поток уносит тебя сквозь минуты и часы, слившиеся в одну полоску. Я штамповал детали быстрее обычного, на кураже и злости даже не допуская производственного брака. Закусив язык, закрыл две трети плана ещё до обеда, в течение которого не садился с остальными. Ощущение, будто пахну предстоящим убийством, и никому не стоит узнавать этот аромат. Как бы ни маскировались, а среди них тоже есть бывшие воины Пурпурной армии, только скрываются лучше моего, чтоб спрос коллег был поменьше.

Я вернулся с обеда раньше других и окунулся в остатки работы. Завод гудел что есть мо́чи, разогнанный до максимальных производственных темпов. Станки стучали в такт друг другу, конвейер деталей и собранных прототипов заполнился до краёв. Погружённый в воодушевление, я собрал последние части будущих серий вооружения и закрыл свою смену на НОТ-СОУ-СМАРТ, тут же отправив заявление об отгуле Долу. По пути в раздевалку я специально смотрел в окна его кабинета. Хотел ли таким образом дать понять, что уже ухожу, или же разыгрывал спектакль собственной наглости — сам не понял, но не остановился ни на секунду. Дело не ждёт, и я в нетерпении практически слюни пускал, пока пальцы дрожали от волнения.