— Треть вашего отряда погибла. Двадцать пять процентов суммарно так же отдали свои жизни, чтоб пробиться хотя бы к первым ярусам улья. Соболезную вам, но если бы не рядовые с «Вар», то погибло бы больше. Так что всё не напрасно.

Появившаяся в его голосе радость смущала. Словно жизни, покинувшие тела моих ребят, стоят меньше его личного состава Снайперов. Вот они, целые и невредимые. Ни пылинки на наплечниках. Мой же отряд весь в крови и грязи. Обессилевшие, они валяются рядом, вообще забыв про субординацию и устав.

— Каковы дальнейшие указания?

Я выпрямился по струнке, расправил руки вдоль швов. Как специально на фоне что-то громко рвануло, и груды Плутонского грунта взмыли к раскрасневшемуся небу. Ему будто стыдно, что оно стало свидетелем столь позорного наступления людей. И даже фиолетовая земля порозовела, став чуждой каждому, кто на этой планете родился и вырос.

— Рядовых собирают в новой точке. Три километра отсюда, там вход в улей. Первичная зачистка прошла успешно, именно поэтому течение вашей операции было нарушено. Они не загнали гусениц глубже, они их откровенно выдавили с другой стороны, и ни один скан не поймал сигнатуру столь огромных Анухе. Теперь же мы знаем, с чем столкнулись, и в следующий раз будем готовы.

— Когда сбор?

Командующий усмехнулся над формулировкой моего вопроса.

— Не «когда», а «во сколько». У вас час на сборы и переформирование состава. Батальоны так же должны быть переоборудованы. Приказ Совета и вашего командующего, Жола. Сам он тоже уехал на сбор и присоединится к вам. Так что будете воевать плечом к плечу.

Он, наверное, думал, что меня эти слова приободрят, но всё вышло ровно наоборот. Свалившиеся без ног рядовые, только выползшие из моего обучения, точно не были готовы к повтору недавних событий. Они стонали, некоторые вскрикивали, уснувшие в предоставленные минуты покоя. Думать даже страшно, что придётся всех поднимать против их воли и тащить за собой. Снова на войну, снова рисковать своими хрупкими жизнями в битве против могущественного врага. За время перемирия он набрал силу, пока мы растеряли всё, чему учили предки. Знания поистёрлись, опыт стал условной наградой, которую можно было и не заслуживать собственной кровью.

Командующий ушёл, за ним тонкой линией последовал отряд Снайперов. Мы остались одни на этой сопке, если не считать нескольких наземных машин. Задремавшие водители привалились к рулям, команды сопровождения безвольно опирались на шины, тоже падающие в беспокойные сны. Это не лень, это утрата всех сил, что были в запасе. Первый Отсчёт, а мы уже вымотаны. И какой срок прогнозирует там Совет? Когда он говорит, что война будет закончена?

Я принялся один за другим поднимать рядовых на ноги. Они сопротивлялись, некоторые даже отталкивали. Те, что всё-таки встали, принялись помогать. Цепочная реакция привела мой отряд в более-менее боевое состояние. Среди бледных рядовых вижу Габа. Где-то в стороне мелькнул Рэф. Пока не попался на глаза Оре, но я уверен, что и ему удалось выжить. Слишком уж стойкое наитие, чтоб верить в его мучительную гибель. Ещё один взрыв, более одинокий, чем предыдущие, вырвал меня из потной кататонии. Я собрал вокруг себя рядовых и поднялся на камень, чтоб точно все услышали.

— Нас собирают в одну большую армию и отправляют под землю. — Я решил обойтись без лживых пожеланий удачи и воодушевления на пустом месте. Лишь сухие факты, свалившиеся с сухих губ. — Зачистки будут происходить, пока не доберёмся до самых нижних ярусов улья. Жол к нам присоединится, оставшиеся ребята с «Вар» тоже будут там.

— Много померло?

Дерзкий вопрос выскочил из толпы. Как и раньше, я не увидел, кто его задал.

— Много. И ещё больше подохнет, если будем стоять и мусолить ответы.

Я злился, больше не на ребят, а на саму ситуацию, но иного выхода для гнева не нашлось. Я спрыгнул с камня и первым проследовал к транспорту. Гулкие двигатели запустились, сопровождающие забрались в кабины и принялись выстраивать маршрут. Я не стал звать остальных, предоставив им мнимый выбор — присоединиться ко мне добровольно или покинуть поле боя. Конечно, второй вариант не рассматривался, однако юноши должны сами для себя решить, могут ли они двигаться дальше ради общей победы. Даже если Просветителя рядом нет, то его уши есть везде. Это знает каждый рядовой, поэтому никто и слова не проронил, все как один заполнили машины, уселись на места.

Внутри у меня клокотала обида вперемешку с той же бескрайней злостью. Да, руки снова налиты силой. Я вспомнил, как страх порой влияет на мускулы, вот только общий запас быстро иссякал. Если и покажу пример стойкости, то кратковременный, а потом либо буду в последних рядах плестись, или вовсе упаду по пути, так и не увидев Матку Анухе.

Колёса загудели, любимый скрип вновь прозвучал в ушах каждого рядового, что справился сам с собой и добровольно отправился на войну. Некоторое успокоение всё-таки посетило моё сердце, и думать не хочу, что через каких-то полчаса всё встанет на свои прежние места. Атмосфера жужжащей над головой гибелью медленно сводит с ума, в какой-то момент, самый неожиданный, полностью выбивая из колеи адекватности.

В окнах мелькает горизонт, слившийся с небом практически без видимого между ними шва. Солнце продолжает жарить, превращая дохлых Анухе в смердящие костры плоти. Тут и там струи пара вырываются из гусениц, заполняя воздух крайне опасными веществами. Даже после своей смерти насекомые пытаются перетянуть на себя расклад сил, и через многие годы кто-то из них заберёт своё.

Мы приближались к точке сбора. Вижу отдельные батальоны, только что развёрнутые палатки командования. Склады, севший воздушный транспорт. Постоянно кто-то бегает, суетится. Шума не особо много, но ощущения неприятные. Словно мы опоздали, словно наш вклад будет совершенно незначительным, либо абсолютно бесполезным. Я нервно сглотнул вязкую вонючую слюну, опустевший желудок наполнился неприятным вибрирующим урчанием. Остановка слишком резкая, я дёрнулся в сторону, чуть не свалившись с места. Рядовые же с безумными взглядами вжались в свои сидения. Будто боятся быть замеченными.

Створки открылись, мы принялись выбираться наружу, вот только чувства совершенно иные. Рвение пострелять улетучилось без остатка, лишь боль в ногах да стук в висках. Это всё, чем полнятся наши тела. Бездумно мы одной толпой двинулись к палатке с огромной нашивкой базы «Вар». Тут-то я и заметил Оре, он плёлся рядом. Неужели попытается вместе со мной заскочить к командованию и отчитаться?

Не успели мы приблизиться, как к нам вышел Жол. Потный, такой же грязный и вымотанный в первый Отсчёт. Он не сразу узнал нас, хотел уж было пробежать мимо, да вовремя остановился, уставившись как безумный в нашу сторону. Подбежал, отдал честь и встал рядом со мной, собравшим за собой еле живых рядовых. Некоторым не более года назад только исполнилось по восемнадцать лет. Мы ждали, пока он что-нибудь скажет, а он, казалось, ждал чего-то подобного от нас. Вот и стояли молча несколько минут, как батальон дураков, пока вокруг нас во всю силу развёртывалась новая полевая база.

— Мы прибыли с докладом, — я начал первым, — зачистка указанного жёлоба не удалась. Мы покинули участок, чтоб спасти часть состава, и…

Жол махнул на меня рукой, будто бы даже злобно хмыкнув.

— Это неважно.

Что именно неважно? Наш побег или многочисленные смерти среди юношеского состава Пурпурной армии? Либо от недостатка сил, или же в нехватке смелости я так и не задал этот вопрос, в очередной раз проглотив свою гордость. Чин не тот.

— Совет отправил сюда новые модели вооружения. Нам не помешают даже эти огромные Анухе, которые встретились при зачистках. Так что всё хорошо. — Жол будто сам себе не верил, но силился убедить в этом меня и мой еле выживший отряд. — Пока отдохните. Завтра в начале Отсчёта я созову вас на первый этап Зачистки. С него начнётся быстрое движение к победе!

В отличие от меня, Жол всё-таки пустился в наивные попытки приободрить свой состав. Я не обернулся, будучи уверенным, что ни один из рядовых не поверил в его настрой, не наполнился той надеждой, что когда-то щебетала в груди ещё на «Вар». Я отдал честь, всё сделал как надо, не поленился пятки свести и выпрямиться в едином телесном порыве, пусть из каждой поры моей кожи сквозила усталость. Из-за неё я и выглядел как неблагодарный идиот, которого не обрадует никакая новость об увеличении сил армии.