Залитая светом парадная поразила высотой потолка и… сдержанностью. Вычурность в виде золота во всем, куда его можно впихнуть, отсутствовала на первый взгляд. Роскошь не бросалась в глаза, она витала в воздухе. Кажется, ее можно вдохнуть.

Слегка зависла прямо на входе. Не ошибусь, предположив, что каждый оказавшийся здесь впервые, подвисал на одном месте с открытым ртом.

— Что это за место? — Догнала Каувер с вопросом.

— Резиденция конгрегации. — Она не остановилась, вела меня по нескончаемой анфиладе. — Здесь проходят собрания конгрегации и все значимые для Эльсинора события.

Она остановилась возле одной из дверей.

— В том числе Искристый бал и сопутствующие ему приемы. По традиции здесь начинается и завершается каждый Отбор.

Каувер потянула на себя резную ручку, открыла дверь. Множество девичьих лиц разной степени привлекательности повернулись к нам.

Отлично. Похоже, все в сборе. Можно начинать сомнительное мероприятие.

— Сейчас состоится первый этап, по результатам которого вы пройдете или не пройдете в Отбор, — Каувер без предисловий перешла к делу. — Ваше присутствие здесь не является гарантией участия в дальнейших этапах, прошу это учесть.

От разрешения на работу меня отделяет первый этап. Если результат зависит от меня, я выложусь на все двести.

В открытые двери вошел высокий мужчина. Твердый взгляд, ни намека на улыбку на суровом лице. Виски темных волос тронуты серебром седины, но до полного отбеливания далеко.

Строгий костюм подчеркнул хорошо сложенное и явно подтянутое тело.

Левая рука, наполовину согнутая, служила вешалкой для цепочек. На них свисали полупрозрачные желтые камни разной изломанной формы.

Полагаю, их было тринадцать.

— Добрый вечер, дамы. — Вежливый бархатистый голос окутал пространство. — Мое имя Жан Монтрер. Я конферансье Отбора. Моя задача — следить за соблюдением всех правил и условий, контролировать прохождение этапов, начать и завершить Отбор в срок. Конферансье в моем лице — гарант честного Отбора без влияния посторонних факторов.

Угу, вот и ведущий шоу "Холостяк" подъехал. Все про всех знает, розы подает и на свидания сопровождает. Только у этого прав побольше. И слово какое красивое — конферансье. Будто название французского десерта.

— Наденьте на шею. — Украшения по очереди раздавались девушкам.

Монтрер бросил взгляд на здоровенные настенные часы в форме звезды. Почти полночь. Без двух минут.

Бледно-желтый кулон, с мелкими прожилками и вкраплениями на пару тонов темнее. Со стороны камень на цепочке казался внушительным, но на шее практически не ощущался. Будто его и нет вовсе. Интересно, он драгоценный? Или обыкновенная дешевая стекляшка?..

Мало ли какие времена ждут, вдруг сгодится для продажи на черном рынке? Если таковой здесь имеется.

Конферансье сцепил пальцы перед собой.

— Те из вас, у кого засияет искра, будут бороться за сердце достопочтенного эльсинорца.

Органами отдают? У нас они дорого стоят, может, и здесь на что сгодятся?

Черный юмор, конечно, но… кто знает, кто знает…

Часы пробили приглушенное "бам-бам", золотистые стрелки сошлись на одной цифре.

Каувер и Монтрер медленно обводили взглядом девушек, каждый раз удовлетворенно кивая.

Надо же! В камнях будто загорался огонек — не ослепительно, но весьма заметно.

Странно… работают на батарейках? Здесь вообще электричество имеется? Ну, не магия же, в самом деле. Это хоть и другой мир, но надо сохранять благоразумие.

Взгляды всех присутствующих сошлись на мне. Каувер вроде разочарована.

Что такое? В чем дело?

Подцепила кулон и подняла на уровень глаз.

Не горит.

Батарейка села? Сломался? Или бракованный? Мне всегда везет на неполадки.

Свет в камне на секунду загорелся и погас.

Мой светильник то горел, то не горел. По нему было достаточно постучать ногтями, и он снова светил как новенький.

Постучала ногтем по камню.

А что, вдруг сработает?

Искра замигала и… снова погасла.

Так. Мое разрешение накрылось бракованной игрушкой?

С немым вопросом посмотрела на тех, чье слово здесь имеет вес. Они тоже пребывали в замешательстве.

— Прежде подобного не случалось, — сконфуженно произнес конферансье и склонился к уху Каувер.

Пока они шептались, девушки, в чьих камнях постепенно тускнел огонек, оценивали друг друга самыми многозначительными взглядами.

Мне ни эльсинорца, ни тем более его сердца не надо. Дайте мне возможность полноценно жить, и я могу идти без лампочки в камне.

— Это беспрецедентный случай, — вновь заговорил Монтрер в полный голос. — Мы не можем отпустить вас, не получив точный ответ Богини. Вы проходите дальше.

Я выдохнула с облегчением.

Девушки навострились, нацелив свои убийственно-добродушные взгляды на меня.

Успокойтесь, дамы. Я здесь по собственным корыстным причинам, и к Хэнтсворту они отношения не имеют.

— До окончания Отбора кулоны снимать нельзя, — предупредил конферансье.

— За каждой участницей закрепляется смотрительница. У нее вы будете проживать на время Отбора, получать задания. Первое вручим сейчас, — Каувер обернулась, — Монтрер, будьте любезны.

Конферансье успел откуда-то достать тринадцать свитков и теперь раздавал их участницам.

Плотная бумага скользнула в руку. Твердая печать мазнула по нежной коже. Оттиск витиеватой буквы "Х" в окружении волнистых кругов, переплетающихся между собой, смотрелся на оранжевой печати достойно.

— Откроете после прибытия на место проживания, — предупредила Каувер, пока любопытство не побудило сломать печать. — Кареты уже ждут вас. Свою найдете по цвету печати. Скоро увидимся.

Она вышла из зала.

— Пройдемте. — Монтрер указал на выход, предлагая идти следом за ним.

Я ввязалась в сомнительную авантюру, но в ней есть несомненные плюсы: на время отбора я обеспечена жильем, а после получу свой бонус в виде разрешения на работу. Ради возможности устроиться в совершенно чужом мире можно и в иномирных играх поучаствовать.

Участницы не разговаривали друг с другом. Никто не пытался познакомиться. Одни лишь недружелюбные взгляды.

Им настолько нужен некий Хэнтсворт, или все, как одна, тотальные интроверты?

Ладно, меня это не волнует. Раз они считают друг друга врагами, мне не о чем с ними говорить. Лучше в сторонке подожду, пока они перегрызутся.

Кареты действительно ждали нас там, где мы приземлились с Каувер.

Тринадцать черно-золотых экипажей растянулись на приличное расстояние. Впечатляюще.

У меня вполне своевременный вопрос: по какому цвету мы должны распознать свою? Они одинаково черно-золотые.

Монтрер остался у дверей рядом с лакеями, больше спросить не у кого.

Массовое замешательство продлилось недолго. Из карет вышли мужчины в костюмах разных цветов. Все разного возраста, вида и телосложения. Их объединяло учтиво-бесстрастное выражение на лицах.

Среди них нашелся и оранжевый. Похоже, мне туда!

— Диана? — вежливое уточнение от габаритного мужчины в оранжевом костюме.

Поразительно! По какому каналу связи ему сообщили мое имя?

Пока ни у кого не заметила штучек, хоть как-то напоминающих телефон, устройство связи. Почтовые голуби над головой тоже не пролетали.

— Добрый вечер. — Я кивнула в подтверждение.

— Прошу, садитесь.

Он выверенным движением, не поворачивая головы, потянул дверцу кареты за ручку, и она распахнулась.

Начало как в сказках про Золушку, но я точно с миром промахнулась. Там девушек отбирали по размеру ног, а здесь — по светящейся лампочке. Случай короткого замыкания однозначно не предусмотрен.

Полет оказался недолгим, а разговор — содержательным.

Редбронт, мужчина в оранжевом костюме, вроде личного помощника-наблюдателя. Он должен сопровождать меня в городе, ввести в историю Эльсинора и помогать разруливать неприятности, если таковые возникнут.