— Он… характерный, — говорю я, но мои мысли возвращаются к тому моменту в столовой, к тому поцелую, к тому, как он схватил меня за галстук, и ко всему, что я сказала до этого. «Любовь. Это реально полюбить тебя, за то, что ты — это ты, Тристан. Поверь мне, я знаю: я уже любила».

Моё лицо приобретает шесть оттенков красного, и я обхожу Крида сзади, кладу ладони ему на спину и выталкиваю его прямо за дверь. Он так удивлён, что легко позволяет мне сдвинуть его. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, выражение замешательства на его лице сменяется выражением самодовольства и уверенности в себе.

— О, Марни, — начинает он, но я уже захлопываю дверь у него перед носом.

— Я одеваюсь! — кричу я, а потом поворачиваюсь спиной к двери, закрываю глаза и опускаюсь на пол.

Лето обещает быть долгим и жарким, это я знаю точно.

Я спускаюсь вниз последней, одетая в наряд, который купила для себя вчера, когда мы с Мирандой ходили по магазинам. Её глаза заблестели, когда она увидела меня, но всё равно я чувствую себя немного неловко…

— Срань господня, — говорит Зейд, когда я спускаюсь по первому изгибу лестницы и останавливаюсь. Я чувствую себя как Джейни Бриггс в фильме «Не ещё один фильм для подростков», когда она медленно появляется на лестнице, а затем проваливается сквозь неё. Да, это точно была бы я. Мне не следовало позволять Миранде заставлять нас смотреть этот чёртов фильм. — Черити, ты прихорошилась.

— Не называй её Черити, — рычит Зак, его карие глаза сужаются, когда он смотрит на рок-звезду с немалой долей отвращения.

— Пока это шутка, я не возражаю, — произношу я, продолжая спускаться по ступенькам, в то время как Миранда и Эндрю обмениваются понимающими взглядами, а затем улыбаются мне. Крид развалился на диване, разлёгшись на нём, как бескостный король. Он притворяется, что не смотрит, но я чувствую его пристальный взгляд, словно он сделан из пламени.

Тристан тем временем стоит в открытой входной двери спиной ко мне и вполголоса беседует с Майроном Тэлботом. Майрон широкоплечий, темноволосый и на несколько дюймов ниже Тристана. Несмотря на это, у него худощавое, мускулистое телосложение и затуманенное выражение лица, которое заставляет меня поверить во всё то, что Зейд говорил о нём.

Лиззи стоит неподалёку, скрестив руки на груди. Как только она поднимает взгляд и видит меня, она широко улыбается и протискивается между двумя парнями.

— Кожаные штаны? Девочка, вот это задница. — Лиззи подскакивает, обхватывает меня руками и крепко прижимает к себе. Она отстраняется, её тёмные кудри рассыпаются пеной по плечам, янтарные глаза сверкают. Она одета в джинсовые короткие шорты и свободную жёлтую майку с большими отверстиями для рук. Под ней я вижу её чёрный топ от бикини.

— Это немного выходит за рамки моей зоны комфорта, — уклоняюсь я, гадая, где находится Виндзор. Он всегда настолько заметен, что, когда его нет в комнате, ощущается его заметное отсутствие. — Я нормально выгляжу? Знаю, что кожаные штаны и пляжные вечеринки точно не идут…

— Но посмотри на эти молнии, — восклицает Миранда, появляясь рядом со мной и хватаясь за молнию у меня на бедре. Прежде чем я успеваю остановить её, она хватает её и расстёгивает наполовину, кожа отслаивается, обнажая всё моё бедро и левую ягодицу. Все парни это замечают.

Я издаю сдавленный звук и выхватываю застёжку обратно, снова застёгивая молнию на штанах.

— А ты как думаешь, Тристан? — спрашивает Миранда, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, когда он возвращается в дом, а Майрон следует за ним по пятам. Я толкаю её локтем, потому что, типа, зачем она привлекает его внимание в мою сторону?

Пристальный взгляд Тристана скользит по мне, по моей белой майке Бёрберри, прикрывающей мой новый купальник, кожаным брюкам и босоножкам на танкетке, которые, я уверена, меня доконают. Если я закончу вечер без вывихнутой лодыжки, я буду шокирована. Но я хочу красиво появиться сегодня вечером, противостоять Харпер и… Меня снова охватывает озноб, когда я думаю о том, как плохо всё это может обернуться. Это больше не игра. Может быть, это никогда и не было игрой?

— Ты хорошо выглядишь, — говорит Тристан, и его голос за гранью вежливости. С таким же успехом он мог бы смотреть на свежевыкрашенную стену или что-то в этом роде. Мой взгляд останавливается на его серых глазах, и он смотрит на меня без стыда. Там, за его глазами, есть темнота, которая всё равно привлекает моё внимание.

— Хорошо? — раздаётся голос как раз перед тем, как со стороны кухни появляется Виндзор. В руке у него что-то похожее на клубничный дайкири, который он протягивает мне. — Ты просто чёртово видение, Марни Рид. — Он протягивает мне напиток с сияющей улыбкой. — Девственный дайкири для девственной девушки.

— Господи, — я поперхнулась, но всё равно беру напиток, когда карие глаза Виндзора осматривают меня с головы до ног, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Ты такой грубый, — говорит Миранда, беря меня под руку, когда Виндзор предлагает ей второй напиток. — Но я прощаю тебя, так как ты сделал для всех напитки.

— Это одна из моих страстей, — отвечает Виндзор, отступая назад и упирая руки в бока, когда он ещё раз оглядывает меня. Он одет в белые шорты, белую майку и чёрные сандалии. Его рыжие волосы кажутся ещё ярче в сочетании с монохромным нарядом. — Если бы я не был членом королевской семьи, я бы стал барменом. Даже мама согласна.

— Очаровательно, — говорит Зак, закатывая глаза. На нём ярко-красные шорты и абсолютно никакой рубашки. Его волосы мокрые и зачёсаны назад, как будто, возможно, он уже ходил сегодня купаться. Мы смотрим друг на друга, и моё сердце пропускает несколько ударов.

«Борись за меня», — думаю я, выдыхая. Но даже тогда я в замешательстве.

Я никогда не была влюблена более чем в одного парня одновременно. Теперь… моё сердце не знает, что делать. Я чувствую, что меня тянет в нескольких разных направлениях, и мне кажется, что это тревога вот-вот убьёт меня.

— Я рад, что ты здесь, — говорит Зак, протягивая руку, чтобы сжать мою. Я улыбаюсь, и когда он отпускает меня, я обхватываю руками свой напиток, чтобы не чувствовать покалывания в пальцах. Зейд наблюдает за всем нашим взаимодействием, а затем резко выдыхает, его челюсть сжимается, как будто он только что пришёл к какому-то решению. Я понятия не имею, к какому, потому что Тристан только что шагнул вперёд и, не сказав ни слова, привлёк к себе всеобщее внимание.

Ну, всех, кроме Виндзора. Принц, пританцовывая, возвращается на кухню и появляется с новыми напитками, раздавая их сначала Лиззи и Эндрю, а затем неохотно Майрону, Идолам и Заку.

— Харпер и остальные Голубокровные будут сегодня на вечеринке, — говорит Тристан, и по тому, как сужаются его глаза, я могу сказать, что он думает о той ночи в Роял Поинт. В конце этого года у нас будет ещё одна поездка, спонсируемая школой, на то же озеро. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и стараюсь не слишком задумываться об этом. — Мы с ними не разговариваем и вообще не признаём их.

— И как именно это поможет? — вставляет Виндзор, когда я оглядываюсь вокруг и понимаю, что люди, собравшиеся здесь, не очень-то связаны друг с другом. А если и связаны, то не очень хорошо. Лиззи и Тристан — бывшие с неразрешёнными чувствами, Виндзор ненавидит Идолов и наоборот, Эндрю выгнали из Голубой Крови, а Зак — исключение, которое большинство из них ненавидело с первого дня.

Что мы за группа неудачников.

— Для нас они мертвы. Каждый должен это знать. С остальным мы разберёмся позже. — Тристан поворачивается, чтобы уйти, и я хватаю его за руку. Он замолкает и секунду смотрит на меня сверху вниз, прежде чем взять меня под руку. Я настолько потрясена, что у меня отвисает челюсть, и я чуть не выпускаю свой напиток из пальцев. — Не отходи слишком далеко, и я буду оберегать тебя.

Ладно, теперь мой рот практически на полу.