Самым лучшим вариантом было избавиться от ребенка на раннем сроке. Но целитель сразу же сообщил, что это невозможно. В состав всех без исключения абортативных зелий входят цветы ибрицы — растения, на которое у всех членов семьи Нотт наследственная аллергия. Напоить девочку подобным зельем всё равно, что дать яд.

Целитель предложил рискнуть и дождаться рождения ребёнка. При хорошем присмотре и помощи Иветта могла пережить роды. Теодор согласился. Что станет с ребёнком, он тогда не думал.

Первые месяцы всё шло просто отлично. Иногда Теодору казалось, что сестра поправилась. Девушка пополнела и избавилась от болезненной бледности. Она с удовольствием читала книги, которые для неё покупали, и радовалась будущей учебе в Шармбатоне. Целитель во время одного из осмотров сказал, что, древние боги милостивы и Иви Нотт выздоравливает быстрее, чем можно ожидать.

Но месяца четыре назад Иви внезапно стало плохо. Что-то странное начало твориться с её магией — начались частые стихийные выбросы, как у маленького ребёнка, но безо всякой причины. Начавший шевелиться ребенок, словно вытягивал из сестры жизненные силы. К тому же Иветта внезапно осознала, при каких обстоятельствах забеременела, и истерики отнюдь не улучшали её самочувствие.

Последний месяц девушка пребывала в полубессознательном состоянии. Теодор не пускал к ней Сабрину, опасаясь за психику своей самой младшей сестры. Ему достаточно истерик и одной попытки побега.

А несколько часов назад Иветта умерла. Ещё одни тайные похороны в семье Нотт.

Что ты будешь делать? — спросил Симус.

А что делать?! — вскинулся Теодор.

Он тихо засмеялся.

Что делать, что делать. Прикажу домовикам вымыть Иви, одеть в красивую мантию… . Тот церем…  цером…  тот маг ещё работает? Обращусь к нему. Заплачу пару тысяч, чтобы он проводил сестру в другой мир. Потом буду всем врать, что она умерла от пневмонии. Поверят?

Поверят.

Конечно, поверят! Все же знают, что на самом деле случилось! — взорвался Теодор.

Симусу пришлось приложить усилия, чтобы усадить пьяного друга обратно. В таком состоянии Нотт мог забраться в камин и ляпнуть первый попавшийся адрес.

А девочка?

Какая девочка? Симус…  мне, похоже, нужно в постель.

Подожди, я помогу. Что будет с младенцем? Девочкой, которую родила Иви, — терпеливо повторил Симус. — Твоей племянницей?

Эта тварь мне…  не родня, — Теодор рухнул на покрывало. — Нужно что-то с ней делать. Авада Кедавра самое лёгкое, да? Легко, но нельзя. И неправильно.

Но что-то, в самом деле, нужно было делать. В семье Нотт, где глава семьи холост, а единственной оставшейся в живых женщине как раз исполнилось тринадцать лет, не может неожиданно появиться маленький ребёнок. Его появление привлечет не только внимание стаи акул, которые именуются светским обществом, но заинтересует Аврорат. Теодор Нотт, также как и мужчины семьи Малфой, находился в «списки вечных подозреваемых». Начни доблестные борцы со злом копаться в событиях, выяснять, откуда появился ребёнок и как именно умерла Иветта, Теодору не избежать профилактического заключения в Азкабан. Кто сможет гарантировать, что оно не станет постоянным?

Самым лучшим выходом было бы избавиться от новорожденной. Подкинуть магглам, например. Пусть растёт в обычном мире, а потом считает себя магглорожденной. Человек, не знающий о родовой магии так бы и поступил. И огрёб бы проблем через десять лет, когда девочка поступила бы в Хогвартс, а в школьных свитках проявилось бы её настоящая фамилия. А может, и не появилась бы. Эти сложные правила о принадлежности родовой магии той или иной семьи… . Неизвестно как они подействуют на эту девочку. Но рисковать было нельзя. Не в том они положении.

Нотты — чистокровная семья с достаточно древней родословной. Генеалогическое древо не отягощено ни магглами, ни магическими существами вроде вейл, оборотней или великанов. То есть, нет ничего, что могло бы «покривить» семейную магию. Может ли случиться так, что отец-насильник происходил из более древней и сильной семьи? Конечно, на других факультетах тоже учились чистокровные. И среди них достаточно тех, кто превосходит Ноттов по силе и древности рода. Вот только…  Теодор отчаянно не хотел верить, что кто-то из них опустится до физического насилия над хрупкой девушкой.

Нужно мага найти, — пробормотал Теодор в подушку. — И опекунство сотворить…

Да, магическая опека над ребёнком была бы идеальным выходом. Волшебник принимает едва родившегося младенца под покровительство не своей семьи, но себя лично. Стандартное, казалось, обязательство фактически делает опекуна единственным родственником ребёнка. Вплоть до проявления младенца в чужой родословной в виде дочери или сына. Опекун обязуется принять ребёнка, воспитать, защищать от опасности. Те же самые обязательства, что и в отношении собственных детей, но подкреплённые магией.

Насколько Теодору было известно, магическая опека была явлением очень редким и обычно случалась в военное время, когда родители новорожденного не были уверены, доживут ли до конца недели. К тому же ребёнок не должен быть под защитой родовой магии, которая устанавливается, приблизительно, в течение первой недели после рождения. То есть новорожденный должен быть…  совсем новорожденным.

Отлично. Его племя…  тьфу! Лучше уж не привыкать! Ребёнок как раз подходящего возраста. Осталось лишь найти альтруиста, согласного принять под опеку результат изнасилования.

Нотт? — Гермиона постаралась взять себя в руки. — Эм…  приветствую.

Приветствую, Грейнджер, — заметно было, что Теодор почему-то сильно нервничает. — Скажи, ты в месте достаточно уединённом? Мне очень нужно с тобой поговорить.

Можно ли таковым считать платный туалет? В принципе да. Освещение, просторно, звукоизоляция и дверь закрыта изнутри. Женщине на входе она оставила смятую купюру в десять евро. Можно хоть полчаса не выходить.

В общем-то, да, — помедлив, ответила волшебница. — А где лорд Малфой? Это его зеркало.

Здесь, — изображение мелькнуло и явило лицо Люциуса Малфоя. — Я разрешил лорду Нотту связаться с тобой. Боюсь, его дело не терпит отлагательств.

Хм…  а что случилось?

Дамблдор узнал, что Гермионы Грейнджер нет в Азкабане? Банк «Гринготтс» ограбили? Что ещё может случиться?

Гр…  Гермиона, — Теодор замялся. — Ты можешь принять под магическую опеку новорожденную девочку?

Надо было сесть.

Ты хоть понимаешь насколько это рискованно? — в сотый раз повторила Милисент Булстроуд.

Знаю, — прошипел Драко. — И если говорить о риске, то Грейнджер больше нас рискует. Ей нельзя в Англии появляться. И что ты так волнуешься? Сама говорила, что проводить опеку не сложно.

Не сложно. Но не под магглокровку же ребёнка отдавать! Она же сильная ведьма! А станет приёмышем Грейнджер, то будет как грязнокровка. Ни высших чар, ни анимагии. К тому же я не знаю, как это повлияет на… , - она осеклась.

На что? — заинтересованно спросил Драко.

Ни на что, — буркнула Милисент отворачиваясь. — Скоро там она явится?

Грейнджер добиралась в Англию на жутковатом маггловском транспорте — самолёте. Чистокровные маги ежились, думая об огромных железных птицах, которые простецы используют вместо мётел. Упадёт такой агрегат на землю и всё — конец. Можно петь прощальные песни.

Скоро, — прошептал Симус. — Час назад прилетела. Пока доедет…

Свет в доме был почти полностью погашен. Лишь маленький ночник на подоконнике рассеивал ночной мрак. Молодые волшебники сидели в полумраке, ожидая, когда появится ключевая фигура — опекун, согласный принять ребёнка на каких-то своих условиях. Что это за условия Теодор не распространялся. Но, судя по довольному блеску в глазах, обошлось всё малой кровью, потому что от гриффиндорского благородства Грейнджер полностью так и не избавилась.

На стене появилась светлая полоса — свет от автомобильных фар. Драко немедленно прильнул к окну. У ворот остановилась какая-то машина — не разобрать цвет и марку. Хлопнула дверь, и автомобиль поехал дальше по улице. В возвратившейся тишине цокот каблучков по каменным плитам дорожки звучал особенно ясно.