Ближайший воин бросился к чужаку, но Ксенаг ожидал нападения. Сатир сделал странный шаг в сторону, шаркнув копытом по запекшейся на полу крови, и один из его Никсовых защитников подался вперед. Рордон почувствовал неистовую мощь, исходящую от потустороннего существа. Рожденный в никсе встал перед воином Рордона и поднял его в воздух, как мешок с зерном. Затем он швырнул его головой о стену, сломав его шею о древние камни. Прежде чем остальные успели шевельнуться, сатир сделал еще один странный шаг и пронзил самого Рордона обжигающей энергией.

Рордон распознал мистический выпад сатира своим божественным даром – чувство было похоже на зазубренные когти, впившиеся в его тело, а затем взорвавшиеся огнем. Удар опалил его шерсть и вскрыл плоть, но в целом Рордон был ранен не сильно. Более того, он даже получил удовольствие от боли. Воины Рордона почувствовали паленый запах и увидели вскрытую грудь вожака. Они встревоженно переводили взгляд с сатира на раненного оракула. Рордон прижал грубую ладонь к ране и вытер окровавленные пальцы о лоб. Он знал, что сатир мог убить его, но не сделал этого. Козел заслуживал чуть больше уважения. Еще одним движением подбородка он приказал своим бойцам отступить и больше не нападать на их гостя.

- Я сам их изловил, - сказал сатир, и Рордон не стал спорить. – А теперь я расскажу тебе, как уничтожить Акрос, и ты станешь Рордоном, Покорителем Акроса.

- Откуда ты знаешь то, чего не знает Могий? – спросил Рордон.

- Могий знает, - заверил его Ксенаг. – Но Ирой не позволит ему нарушить Безмолвие и покинуть Никс, чтобы сказать тебе это лично. Вместо этого, он прислал тебе армию.

В это Рордон мог поверить. Ирой существовал лишь для того, чтобы мешать Могию и предотвращать его кровавые побоища.

- Расскажи нам, - прорычал Рордон. – И кровь людей затопит улицы этого проклятого города.

Ксенаг вытащил из-за пояса длинный нож и начертил в кровавой грязи круг его острием.

- Это Акрос, - сказал сатир. – Стены города всегда оставались неприступны, потому что кочевые армии постоянно возвращались и атаковали нападающих с флангов. Ни человек, ни минотавр не может сражаться на два фронта одновременно.

Ксенаг начертил еще один круг, побольше, вокруг стен Акроса. Рордон все понял сразу, в отличие от его воинов. При взгляде на него он услышал раскат грома в небе. Он готов был поклясться, что это был Могий, грубым голосом одобрявший план осады из Никса.

- Круг вокруг круга, - хитро ухмыльнулся Ксенаг. – И мои Никсовцы помогут тебе его соорудить.

Прежде чем Рордон смог ответить, в зал храма вломился запыхавшийся воин. Его грязная шерсть была взъерошенной и мокрой от долгого бега. Боевой топор был вымазан кровью, и на нем были свежие шкуры людей.

- Они насадили головы наших собратьев на ворота Акроса! – проорал он.

- Видите, я говорил вам одну лишь правду, - сказал сатир. – Люди готовятся вырезать вас. Рордон несколько долгих мгновений смотрел на Ксенага. – Продолжай, козел, - сказал он. Сатир сделал еще один забавный шажок. И услужливо поклонился богу войны и кровавой бойни.

- Ты покойник, Дакс! – дразнилась Никка.

Театральным жестом она передвинула зеленую фишку на шесть квадратов на восток и сдвинула желтую фишку Дакса. Элспет промолчала. Никка совершала роковую ошибку, и для нее игра скоро закончится. Элспет не сводила глаз с игровой доски, чтобы выражение ее лица ничего не выдало. Они втроем сидели в комнате Дакса, в храмовом комплексе Гелиода. Они часто собирались вечерами, посидеть у костра и поиграть в настольную игру, под названием Владения Гелиода. По крайней мере, так ее называли местные здесь, в Мелетиде. В Акросе, она называлась Владения Ироя, и Ксиро с друзьями играли в нее постоянно. Ксиро считал, что она учила реальной стратегии на поле боя, и настоял, чтобы Элспет ее освоила. К великому удивлению Ксиро и его команды, Элспет хватило лишь пары партий, чтобы вникнуть в тонкости игры и без усилий побеждать в ней любого.

Никка завершила свой провальный ход. Дакс в неверии покачал головой и убрал с доски свою желтую фишку. Элспет изо всех сил пыталась не смотреть на Дакса и его тайную ухмылку в пляшущем свете языков пламени. Никка принялась напевать песенку и двигать плечами, словно пританцовывая на своем стуле.

- Ты долго это подстраивала? – спросил Дакс. Элспет вежливо прокашлялась в кулак, чтобы скрыть свою улыбку от Никки.

- Годами, - радостно ответила Никка.

Было приятно видеть, как Никка улыбалась. Ей не удавалось приспособиться к жизни в Мелетиде. Она отказывалась учиться, или подчиняться правилам служителей Эфары. Хотя новости о том, что Бета выжил после нападения слуг Эреба, смягчили ее скорбь, ее бунтарский характер становился все тяжелее. Священники Эфары жаловались на Никку Элспет и ее отцу. Они называли ее непокорной и не желающей участвовать в общественных работах. Ходили разговоры отправить ее домой, к отцу, в Акрос.

- Что ж, ты была так поглощена попытками пробиться на мою территорию, что полностью проигнорировала угрозу в своем тылу, - сказал Дакс.

Он указал на Элспет, скользнувшую своей красной фишкой в базовый ряд Никки. Лицо девушки помрачнело от разочарования.

- Элспет победила, - сказал Дакс.

Никка выкрикнула что-то неразборчивое. Она взмахнула рукой над лакированной доской и смела фишки на пол. Элспет и Дакс обменялись понимающими взглядами, осуждая ее юношескую импульсивность.

- Следи за манерами, милая, - сказал Дакс. – Разве тебя в Акросе не учили, как себя вести?

Никка открыла рот, чтобы что-то ответить, но дверь в комнату Дакса с треском распахнулась, и в нее ворвалась женщина, расталкивая священников, безуспешно пытавшихся ее остановить. У нее были длинные черные волосы, высокие скулы, и она была облачена в боевой Сетессийский доспех. В руках у нее был продолговатый белый сверток, а за спиной бежал запыхавшийся Стелан.

- Дакс, прости, - сказал Стелан. – Она настаивала на встрече с тобой.

- Все в порядке, - сказал Дакс Стелану. – Я ее знаю.

- Тебе что-нибудь нужно? – спросил Стелан. Он уже пятился из комнаты под злобным взглядом непрошеной гостьи. В коридоре за дверью, в нетерпении ожидали еще три воительницы Сетессы. Каждая из них была больше шести футов росту, и они возвышались над раздраженными священниками. Обе стороны недоверчиво осматривали друг друга, пока Дакс успокаивал Стелана.

- Нет, спасибо, - сказал Дакс, и Стелан вышел в коридор.

Элспет видела лишь профиль женщины, но явно замечала, что та была одновременно охвачена отчаяньем и дикой яростью.

- Антуза, - сказал Дакс. – Зачем ты пришла в Мелетиду? Что случилось?

Антуза уложила сверток на подушки близстоящей кушетки и размотала ткань. Под ней они увидели лицо ребенка. Девочка была неподвижна, как статуя.

- Ты можешь ей помочь? – спросила Антуза. – Ее сердце бьется, но воздух не проникает ей в легкие.

- Это колдовская рана? – спросил Дакс.

- Рожденные в Никсе ночью напали на Сетессу, - сказала Антуза. – От начала Безмолвия они стаями вторгаются в Нессийский Лес. Ее укусила рожденная в Никсе змея, и поразила ее этой странной болезнью.

Дакс опустился на колени перед ребенком. Его ладони парили над ее лицом. Пока Дакс пытался исцелить ее, слышался отчетливый звук ветра, несущегося над океаном в ненастный день. Элспет стояла у стены, чувствуя себя совершенно беспомощной.

Прошло несколько напряженных минут, и Дакс обессиленно опустился на пятки. Девочка оставалась неподвижна. Тоска тенью накрыла изможденное лицо Дакса.

- Когда это произошло? – спросил Дакс. – И кто эта девочка?

- Ее зовут Пайпа, и она в этом состоянии уже несколько дней, - сказала Антуза. – Наши целители в Сетессе не могут помочь, поэтому я принесла ее к тебе. Боюсь, Никсовая угроза касается не только владений Нилеи. Твоему городу тоже нужноподготовиться.

- Где ее родители? – спросила Элспет.