- Мой чемпион, - сказал он. – Дай мне мое оружие.

Посланный Богом вылетел из руки Элспет, несмотря на ее отчаянные попытки удержать его.

- Стань снова неподвластной моей силе, - съязвил он. – Если у тебя все еще есть силы на это.

У Элспет не осталось сил. Он отобрал ее клинок, и она была безмерно измождена. В невыносимом свете она не видела Аджани. Она пыталась нащупать его, но не смогла отыскать своего друга.

- Даже если бы ты не отдалась Эребу, я бы не позволил бы тебе жить, - сказал Гелиод. – Ты слишком подобна сатиру. Твои глаза видели вещи, которые не могу представить себе даже я. А чемпион не может знать больше, чем ее бог. Я повелитель пантеона. Я величайший из всех.

Свет Гелиода ослепил Элспет, поэтому она даже не видела, как он замахнулся для удара. Она не знала, что он собирался убить ее, пока не почувствовала Посланного Богом в своей груди. Прорвав ее плоть, клинок преломился пополам и утратил божественность. Гелиоду не нужен был меч, способный рассечь Никс, и убить бога.

Боль была безграничной. Ее душа стала подобна физическому продолжению ее тела, хрупкой и пораженной меч-копьем. Яркий свет угас, и Элспет опустилась на черный мрамор. Она прошла столько сражений, выдержала столько ранений. И теперь у нее не было сил даже поднять голову. Ее глаза заволокло туманом, но она еще видела, как Аджани опустился перед ней на колени. Его лицо было маской боли; его тело казалось скованным от шока.

Гелиод обратился к Аджани, - Унеси ее в мир смертных, леонин. Доставь ее Эребу. Если она умрет здесь, то раствориться в пустоте.

Элспет вскрикнула, когда Аджани поднял ее и прижал к груди. Не говоря ни слова, он поднес ее к свету у алтаря Гелиода. Вместе они перешли в мир смертных. Стояла теплая ночь, и божественные образы с небесными созданиями в своей первозданной красе сияли в небесах. Дыхание Элспет замедлилось, когда Аджани вынес ее за пределы Никтоса, Святилища Никса, и положил на сырую землю. Он не позволил бы ей умереть у ног богов. Черные силуэты метнулись к ним через тускло освещенную равнину. Слуги Эреба были уже близко. Бог Подземного Царства получит свою награду.

Разъяренный от горя, Аджани поднял топор и бросился им навстречу, но Пиксатор со своими бойцами поспешили из своих укрытий. Король Бримаз пожелал бы, чтобы они защитили Аджани. Они окружили раненного леонина и оттащили в безопасное место. Элспет наблюдала за тем, как он исчез в ночи. Всего мгновение Элспет лежала в одиночестве, прежде чем слуги Эреба достигли ее. Самые счастливые воспоминания о Даксе пронеслись в ее угасающем разуме. Но, когда мир погрузился во мрак, она думала о Гелиоде. Дай мне тишину. Дай мне мир. Дай мне, наконец, покой.

Нилея прочесывала мир смертных. Бог Мертвых должен был выпустить Дакса взамен на Элспет. Элспет прошла испытание, озвучила просьбу, и Эреб был обязан его исполнить. И все же, они нигде не могла отыскать Дакса. Нилея приняла облик женщины, и шла по земле. Босыми ногами по сырой почве, со своим луком в руках, она бродила по лесу в поисках смертного, которого любила. Она не замечала течения времени, и ее сердце было наполнено скорбью.

Путешествие Нилеи завершилось одним облачным днем, глубоко в сердце ее собственного леса. Она вышла к развалинам старого аванпоста Сетессы у ручья. На языке смертных, это тихое место называлось Переправой Охотницы. Журчание воды сливалось со сладким пением птиц. Нилея остановилась в тени сребристого дуба и неожиданно поняла, почему она не могла почувствовать присутствие Дакса в мире смертных.

Дакс бесконечно прохаживался вдоль берега ручья. Он останавливался у определенного места, где цвети фиалки. Золотая маска покрывала его лицо, и он бездумно искал то, что любил больше всего в жизни.