- Кто это может знать? – спросил Аджани.

- Притчи говорят о двух существах, знающим путь, - сказал Ланат. – Теофилия, наяда в служении Нилее, часто посещала Круфикса. Но она не станет тебе помогать. Она любит Нилею, которая теперь воюет со смертными.

- Мне кажется, я уже встречалась с Теофилией, - сказала Элспет. – Она пыталась убить меня в лесу.

- Что ж, вторая – и это странно, - задумчиво произнес Ланат. – Каллафа Мореплавательница знает дорогу. Она мифическая личность, и ее не видели много веков. Но в последние месяцы появилось множество свидетельств о ее появлении. Каллафа знает край мира лучше, кого-либо другого. У нее есть корабль, известный как Муссон, на котором она может плыть по самой кромке водопада.

- Где мне найти Каллафу? – спросила Элспет.

- Она живет неподалеку от Верфи Сирен, - сказал Ланат. – Притчи утверждают, что нужно бросить в воду раковину с образом кракена, чтобы привлечь ее внимание.

- Ты твердо решила следовать этому плану, Элспет? – спросил Бримаз. – Ты действительно хочешь войти в Никс и сразиться с сатиром, Ксенагом?

- Да, - сказала Элспет.

- Ты можешь отправиться с нами в Нессийский Лес, а оттуда по реке спуститься к морю, - предложил Бримаз. – Тирания богов достаточно затянулась, а сатир не заслуживает править и кучей грязи. Если я бы я мог отыскать способ поставить его на колени, я бы с радостью оторвал ему голову собственными руками.

- Я иду с тобой, Элспет, - сказал Аджани.

- Я благодарна тебе за это, - уверила его Элспет. – Мне нужна твоя помощь. Она понимала, что в этом деле самой ей было не справиться.

Король Бримаз вел своих воинов по Тропе Ореска, грунтовой дороге, служившей основным связующим путем между землями леонинов и Нессийским Лесом. Леонины передвигались довольно быстро, и у Элспет не оставалось времени задумываться о чем-либо, помимо скорости собственного шага по сырой почве тропы. Когда они выходили на возвышенность, Элспет видела Гору Велеру, гневно пылающую у горизонта. Залпы огня рваными интервалами взмывали в небеса. Пирфор все еще без разбора палил раскаленными сгустками магмы в Никс, а смертным доставалась вся тяжесть его ярости.

К полудню вторых суток, отряд достиг широкой долины между двумя горными грядами. Болотистая низина служила домом Реки Сперхи, которая душила все живое частыми паводками, оставляя после себя лишь неплодородную грязь и гравий. Острые скалы известняковых гор возвышались по ту сторону долины. Со временем, Тропа Орекска приводила к пролому меж двух таких гор. Это естественное образование было известно, как Кипарисовые Врата, и отмечало край Нессийского Леса. Горы здесь были густо поросшими деревьями, хотя и не считались частью территории леса. Путники не заходили на территорию Нилеи, пока не проходили за пределы Кипарисовых Врат.

Но сама долина простиралась на десять миль, и отряду пришлось переходить вброд бурные воды Реки Сперхи. Зоркие воины выследили в отдалении группу путников, у распутья в самом сердце долины. К тому времени, как леонины достигли развилки, солнце уже опустилось к горизонту. Подойдя ближе, они увидели, что большинство людей были уже мертвы, их трупы были разбросаны вдоль дороги.

На развилке был сооружен какой-то грубый алтарь, но сейчас он был уничтожен, а его камни были испещрены коническими выбоинами. Растерзанная плоть на трупах была частично съедена какими-то животными, а земля вокруг была покрыта отпечатками лап. Не нужен был оракул, чтобы увидеть звезды Никса в оставленных звериных следах. Рожденные в Никсе оставляли признаки своего присутствия в назидание всем смертным.

Одинокий силуэт стоял на коленях посреди дороги. На нем были порванные одежды священника Гелиода.

Бримаз рукой подозвал Аджани и Элспет к себе, пока остальные воины оставались вдали, сохраняя дистанцию. Элспет, натянув темный капюшон, дабы спрятать лицо, шла за спинами двух леонинов. Подойдя ближе, она узнала человека, стоящего на коленях посреди кровавой бойни. Его имя было Стелан, и он был одним из друзей Дакса при храме Гелиода в Мелетиде. Услышав их приближение, он медленно повернул голову, и все трое увидели, что его глаза были поражены каким-то мистическим образом. Он был слеп, а из глазниц вытекал туман, подобный струйкам черного дыма, сочащимся из щелей старой кузницы. Стелан обеими руками сжимал керамический кувшин, словно это было единственное, что могло спасти его жизнь.

- Кто здесь? – выкрикнул он.

- Мы такие же путешественники, как и ты, - ответил Бримаз. – Мы в ужасе от того, что здесь произошло. Кто это сделал?

- Гелиод отвернулся от нас, - сказал мужчина. – Бог Солнца бросил нас.

Аджани подошел и опустился на колени рядом с выжившим священником. – Я лекарь, - сказал он. – Позволь мне помочь тебе.

Мужчина замахал в воздухе окровавленными руками, словно отгоняя от себя Аджани. – Нет, оставьте меня. Такова моя судьба.

- Почему ты считаешь, что это твоя судьба? – спросил Аджани. Эго голос утешительно рокотал в груди.

- Гелиод объединились с Нилеей, - сказал Стелан. – Они намерены уничтожить любого, кто когда-то любил их. Я бы священником при храме Бога Солнца, и мы были вынуждены бежать, спасая жизни.

- В каком сейчас состоянии Мелетида? – спросил Бримаз.

Мужчина издал удушливый звук. – Эфара защитила полис от полного уничтожения, но она не намеревалась спасать служителей Гелиода. Для нее, это была хорошая возможность избавиться от заблудших детей разгневанного бога.

- Есть ли у тебя другие новости о пантеоне? – спросил Аджани. Стелан, словно распадался у них на глазах. Во рту у него пересохло, и ему все сложнее было формулировать слова.

- Могий и Ирой бьются в самых дальних уголках Никса, и со времен вознесения сатира, их видно не было, - прошептал Стелан. – О Фарике и Фенаксе ничего неизвестно.

- Могу ли я принести тебе воды, брат? - спросил Аджани. – Твой сосуд пуст?

Стелан прижал керамический кувшин к груди. Крылатый конь Гелиода был нарисован краской на его вытянутом горлышке, а вокруг основания были выведены слова его учения. ЧТО ЕСТЬ, ТО ЕСТЬ, И ВСЕГДА ИМ БУДЕТ.

- Нет, у меня ест все, что мне нужно, - сказал Стелан.

- Кто ослепил тебя? – спросил Аджани. – Гелиод?

- Когда он зачистил свой храм, он обвинил нас в содействии убийце, Элспет, и ее любовнику, сатиру, - сказал Стелан. Элспет закрыла рот ладонью, чтобы удержаться от возражений. – Он ослепил меня, когда мы выбежали из ворот города. Когда мы приблизились к лесу, нас выследили слуги Нилеи. Поэтому мы повернули в сторону Ореска, надеясь, что сможем умолить леонинов о помощи. Но ее животные перехватили нас, и разорвали моих друзей, но оставили меня в живых.

- Почему, по-твоему, они не тронули тебя? – мягко спросил Аджани.

Стелан отвернулся, уставившись слепыми глазами в горизонт. – Вероятно, чтобы рассказать все это вам, кем бы вы ни были, - сказал он. – Они не остановятся, пока не отберут меч у Элспет,Изменницы.

- Прошу тебя, позволь нам тебе помочь, - сказал Аджани. – Ты мог бы отправиться в путь с нами. Мы ищем армию людей и кентавров, чтобы помочь им в их борьбе. Гелиод заблуждается. Возможно, есть способ все исправить.

Стелан покачал головой. – Нет, я должен принять свою судьбу. Оставьте меня здесь. Дайте покончить с этим по-своему.

- Позволь нам, хотя бы, похоронить твоих погибших товарищей, - сказал Бримаз.

- Оставьте нас в назидание другим, - сказал Стелан. – Боги бросили нас.

Аджани встал, и Бримаз дал своим воинам сигнал обойти распутье и продолжать путь в сторону Врат. Даже после того, как они оставили слепого священника позади, Элспет все время оборачивалась в его сторону. Наконец, Стелан поднес свой кувшин к губам и выпил из него. Затем, он рухнул на землю и больше не шевелился.

- Паслен, - сказал Аджани Элспет, когда мрачная сцена растворилась в тумане за их спинами. Бримаз мрачно кивнул. – Эреб предложил ему его чашу смирения, и он не нашел другого пути, кроме как испить из нее. Люди льнут к судьбе, хотя должны, напротив, принимать неизвестное.