- Фенаксу не понравилось то, как Сарпедон провел встречу с тобой, мироходец, - усмехнулся Ксенаг. – Но столь могущественный оракул недолго остается без покровителя. Для Бога Подземного Царства не существует разбитых сосудов, он все прибирает к рукам.

Снаружи послышался лязг оружия. Клинки рассекали плоть, и отчаянный смех превращался в безумные вопли. Нестройная музыка сопровождалась звуками, похожими на рычание своры диких собак, рвущих свою жертву. Снова Элспет попыталась вытолкнуть сатира из своей головы и вернуть свою силу воли. Но единственное воспоминание, которое она могла вызвать, был их с Даксом привал у Переправы Охотницы, и это воспоминание о лесе не придавало ей никаких сил.

- К счастью, Эреб согласился разделить его со мной, - сказал Ксенаг. – И за столь крошечную цену. Он так давно мечтал о Даксе.

Элспет пыталась закричать и предупредить своего друга. Но Дакс все еще не шевелился, и ее страх за него ослабил ее еще больше. Сатир заставил Элспет встать перед Сарпедоном, осматривавшего ее свысока своими странными серыми глазами. С тех пор, как им завладел Эреб, тело Сарпедона пропиталось духом Подземного Царства. С каждым выдохом, он наполнял комнату ядовитым отчаяньем.

Удушливый воздух Подземелья Эреба проник в легкие Элспет. От него веяло темной землей, скорбью, и извращенными желаниями. Он был подобен воздуху в Святилище Атрея, где души молили о переправе, пытаясь сбежать от страданий между жизнью и смертью.

- Убей ее, - приказал сатир Сарпедону. – Убей их обоих. Я найду меч без нее.

Священник Джи поцеловал ее своим изуродованными устами, и Элспет почувствовала, как жизнь начала покидать ее. Ее силы и воля к жизни вытекали сквозь поры, как вода сквозь решето.

- Ты знаешь тщетность существования, - сказал Ксенаг, повернувшись к выходу. – Ты знаешь, каково это, чувствовать себя затерянным в бесконечности. Тебе нужно было найти мир, в котором бы ты заставила этих жалких смертных приклоняться перед тобой. Тебе нужно было давить твоих врагов и заставить их скулить при виде тебя. Тебе нужно было сделать все это… где- нибудь, но не здесь.

Когда Ксенаг ушел, Священник Лжи сдавил руками ее горло. Но Элспет отыскала зацепку в своем разуме, и ухватилась за нее. Она представила себе легендарное поле битвы Плато Четырех Ветров, где они с Даксом сразились с гидрой. Она почувствовала ветер, несущийся по открытому каменному полю. Она развеяла магию сатира и ударила локтем священнику в лицо.

Неестественная кожа на лице священника вскрылась, и челюсть провисла на черепе, лишенная мышц. Отчаянно выискивая какое-нибудь оружие, Элспет оттолкнула Сарпедона ногой. Он покосился назад и грохнулся на одну из деревянных кушеток у противоположной стенки комнаты.

- Дакс! – Кричала Элспет, пытаясь разбудить друга.

Священник Лжи поднялся на ноги, а Элспет была все еще слишком слаба, чтобы драться с ним голыми руками. Она метнулась к стене, увеличивая пространство для маневров. Ей хотелось призвать заклинание, чтобы он исчез, но лучшее, что она сумела, это замедлить его движения. Священник дернулся, затем вспыхнул яркий свет, и он замер. Элспет схватилась за край стола и треснула его им по голове. Под воздействием ее заклинания он не мог защититься и рухнул на пол. Падая, он ударился головой о твердый угол кушетки. Удар расколол его череп, но Элспет не заметила этого, поскольку бросилась к кушетке, на которой лежал Дакс. Она грубо трясла его, умоляя открыть глаза. За ее спиной ядовитые испарения Подземного Царства вытекали из трупа Сарпедона, словно в самом шатре разверзся проход в Царство Эреба. Глаза Дакса распахнулись.

- Я прощаю тебя, - сказал он.

Но Дыхание Эреба окутало Элспет, и она унеслась куда-то, в кромешную тьму. Исчезли полосатые стены шатра, и звуки безумия снаружи. Элспет решила, что она снова была на Новой Фирексии, в комнате под тронным залом, где ее оставил Кос. Он запечатал ее ноги в каменный пол и сказал уходить из этого мертвого мира. Но Фирексийцы пробили дверь быстрее, чем она смогла призвать заклинание. Кошмарный Уничтожитель возвышался над ней. Где был ее меч? Она отчаянно шарила руками по полу. Должно быть, она выронила его. Ее ладонь наткнулась на чем-то остром и металлическом. Предмет был меньше, чем ее меч, но она схватила его, хватаясь за все, что могло спасти ее от Уничтожителя.

Фирексийский Уничтожитель был отвратительным существом, созданным лишь для убийства. Она видела ряды зубов, вырванных из ртов живых существ. Множество конечностей, острых, как лезвия, рассекали воздух, и ядовитые газы вытекали из его открытой рудной клетки. На нем была кожа убитых, словно трофеи из раздавленных, уничтоженных жизней. Одним шагом он достиг ее, и она панически начала махать острым металлическим предметом перед ним. Он пытался схватить ее, швырнуть на пол, и обездвижить руки. Изо всех сил она вонзила свое мелкое оружие ему всердце.

Уничтожитель покосился и рухнул на землю. Она убила его. Она смотрела вниз, на его гротескный труп. Она заново переживала момент глубочайшего отчаянья, с той лишь разницей, что обстоятельства теперь отличались. Когда она сражалась с ним прежде, она была сильно ранена. На этот раз, она убила его без единого ранения. Эту Фирексийскую машину боли и хаоса. Почему же она не чувствует триумфа? Земля под ее ногами затряслась, словно она сражалась с собственными демонами. Грохочущий шум заполнил ее слух. Затем она услышала крик. Тысячи людей орали от боли. Казалось, они выкрикивали ее имя.

Элспет! Элспет! На самом деле, ее имя выкрикивал лишь один человек. Она почувствовала прикосновение рук на спине. Они безуспешно дергали ее за платье, словно ребенок пытался сдвинуть ее с места. Она развернулась и увидела Никку, заплаканную, с выражением полнейшего ужаса на лице.

- Он мертв, Никка, - заверила ее Элспет. – Уничтожитель мертв.

Подобно тому, как захлопывается прочитанная книга, Элспет испытала странное столкновение с реальностью. Никка и Фирексийцы принадлежали разным мирам. Никка все еще кричала ее имя. Элспет! Элспет! Она резко развернулась к трупу Уничтожителя. Только он оказался вовсе не тем, кого она ожидала увидеть. На полу лежал человек. Это был Дакс. Он был мертв. Из его горла торчал один из стальных шампуров с жаровни. Она взглянула на свои руки, трясущиеся и вымазанные кровью.

В одной руке Никка сжимала копье-меч. Она сунула его Элспет.

- Прости, - мямлила Никка. – Прости. Я взяла твое оружие. Элспет, прости.

- Кто убил Дакса? – глупо спросила Элспет. Она взяла копье-меч из рук Никки. Глаза девушки расширились, и она попятилась от Элспет, словно та угрожала ей.

- Ты! – Вскричала Никка. Затем ее крики слились в несвязный поток речи и слез.

Что-то хлестнуло о стенку шатра. Странные, когтистые руки тянулись к основанию тента, пытаясь прорвать его. Дакс был мертв, но действительно ли она убила его? Его глаза безжизненно уставились в потолок. Его грудь, испачканная кровью, не шевелилась. Сердце не билось. Треск ткани под когтями чудовищ, рвущихся в шатер, подтолкнул ее к действию. Она уже видела искаженные, гротескные лица, вглядывающиеся в шатер снаружи.

Элспет схватила Никку за руку и потащила в переднюю комнату. Она спешно подняла нагрудник доспеха, рывком надела через голову и сунула ноги в металлические поножи. Губы Никки все еще двигались, но уже беззвучно от бессилия.

- Нам нужно убираться отсюда, - сказала Элспет.

Она боялась, что Никка воспротивится, но девушка позволила Элспет взять ее за руку снова. Вместе они бросились в хаос ночи. Праздничный лагерь обернулся кошмаром. Большая часть тентов была разорвана, а костер пылал бесконтрольно. Что-то – сатир Ксенаг? – поразило разум празднующих, которые теперь были объяты безумием. Некоторые все еще танцевали посреди кровавого насилия. Окровавленные тела были разбросаны, словно древесные обломки, выброшенные волнами на берег, а вокруг них продолжала бесноваться бездумная толпа. Сила окончательного веселья Ксенага, заменила здравый смысл извращенным и безудержным стремлением к удовольствию. Держа Никку за руку, Элспет успела лишь выбежать из кошмарной сцены в шатре, как девушка споткнулась, истекая кровью от раны на боку.