— Да только ты не начинай эту херню. Ты со своим дрыном у себя на острове вообще нарасхват должен быть. Да и здесь, клянусь перед Гланахтоном, хоть ты и ксат, но стоит тебе выйти на главную площадь и стянуть портки, как уже через три секунды на тебе кто-то скакать будет.
— И как я раньше жил без этой архиважной информации? — на мой сарказм одноухий лишь раздосадовано покачал головой. — Личную жизнь, Галис, каждый сам для себя устраивает.
— Галис в чём-то прав, ксат, — Нот посмотрел куда-то в сторону отрешённым, задумчивым взглядом. — Но и я прав в том, что рано или поздно ему член оторвут.
— Да вот оторвут, там и подумаю.
— В тот момент поздно будет, — авантюрист со сплющенным носом гнусаво хмыкнул.
— Хватит пререкаться, — я потёр пальцами висок. — Вы ещё вечером наговоритесь, а я занят буду. Дайте отдохнуть.
Авантюристы переглянулись и молча согласно закивали. Оставшееся время я провёл, перебирая мысли одну за другой. Ещё вчера и сегодня утром я всеми фибрами души надеялся договориться с добытчиками — но даже не рассчитывал, что они так быстро согласятся на вопросы ответить.
Когда солнце уже медленно опускалось к закату, намереваясь через четыре часа погрузить мир во тьму — к нам подошла женщина с копьём и пригласили отправиться на добычу. И хоть ей лет тридцать на вид — она всё равно мельком кинула на Галиса оценивающий взгляд.
В центре стоянки группа добытчиков уже стояла в полном сборе. Два мечника с щитами, два копейщика, два лучника и один маг с крайне незатейливым деревянным посохом, без какой-либо паранаи на плечах и даже без гримуара на поясе. Да и состав у группы крайне странный: мечники — нутон и орк; копейщики — ратон и женщина из нутонов; первый лучник — дворф с настолько коротким луком, что больше кажется игрушечным, второй лучник — женщина из нутонов; а маг остроухий. После войны все должны ненавидеть друг друга, но, похоже, в этой группе так не считают.
— Задавай вопросы, — сказал дворф с заплетённой в две косы бородой, когда мы все выдвинулись к озеру.
— Мои сопровождающие сообщили, что с похолоданием ондатр сложнее добывать. Они реже выходят из воды?
— Не, их сложнее выманить. Вялыми они становятся, как и все остальные твари.
— Сколько летом могли выманить, а сколько сейчас? Навскидку.
— Летом за целый день, если удачно пройдёт, то штук пять вытаскивали. Сейчас две — уже хорошо.
— То есть сегодня, как приехали, попытались вытащить и ничего?
— Не, — дворф раздосадованно махнул рукой.
— При добыче и убийстве умения используете только на себя, или ещё на оружие?
— На себя, конечно. К чему такой вопрос?
— Вдруг из-за температуры конкретно этот вид порождений можно убивать магией.
— Не, такого не произойдёт, — шедшие рядом с нами добытчики засмеялись, представив, во сколько раз упростилась бы их жизнь.
— Задание на желчный мешок в прошлый раз висело практически всё лето. Это связано со сложностью добычи или причины в благородном доме? Если с благородными, то можно не отвечать, мне всё равно.
Дворф недобро зыркнул на меня исподлобья, но спустя секунду мысленно сам с собой договорился и легонько кивнул.
— И то, и то. Он же, мешок, хлипкий и кожа в нём очень тонкая. А тварь эта гибкая очень, извивается постоянно, вот на местах сгибов тела и мешки и рвутся. Сам увидишь.
— С благородными что?
— Они цену больше предлагают. Ну, сама гильдия многое выкупает по высокой стоимости. Благородные эти… пожри их скверн, каких, ну?
— Миастус?
— Вот они всё и оплачивают.
— Как я и предполагал.
Я невольно хмыкнул, осознав всю пучину отчаянья магистрата, в которой он сейчас находится. Мало того что все заказы заллай, их доставка и конечный результат переработки полностью контролируется благородными, так они ещё перекупают заллаи и… Ставлю хвост на отсечение, благородный дом их не продаёт в академию по завышенной цене, а оставляет заказы на переработку и выкупает результат по фактической себестоимости! Это вполне объясняет плачевную ситуацию с финансами в академии.
Я едва не засмеялся поняв, каким бонусом являюсь для академии. Особенно то предложение церковника о теневой продаже заллай. Я же для академии билет в счастливую и безоблачную жизнь, но вместо этого даже не могу рассчитывать на нормальное отношение к себе.
— Знает кто-нибудь из вас такую тварь, как Нашласарский манул скверны? — группа добытчиков переглянулась и с непониманием уставилась на меня. Пришлось кратко обрисовать им внешний вид шестилапого кошака с золотистым мехом.
— Я слышала о них, — подала голос копейщица, к которой Галис подбивал клинья.
— Я видел невероятное, как этого манула убили с одного удара.
— Чего? — практически синхронно возмутились добытчики. Подобные новости будоражили их гораздо сильнее, чем перспектива остаться без добычи за весь день.
Избегая любые подробности, я рассказал сухую историю, как во время странствий случайно увидел древня, убившего кошака веткой. Один удар — и тот обмяк. Там в нём находится что-то важное, раз он умер мгновенно, но я до сих пор не могу понять, почему так происходит.
— Ещё раз повторю, я не могу объяснить увиденное и столь резкую смерть, но видел это собственными глазами. Поэтому решил спросить на всякий случай: у этой твари есть что-то подобное?
— Ну, как подобное… — дворф остановился и задумчиво переглянулся с одногруппниками.
— У каждого есть свои секреты, я всё понимаю.
— Секретов-то нет, мы в гильдии рассказывали уже. Повторить это невозможно без провидения богов.
— Что-то получилось сделать только один раз по чистой случайности и больше ничего подобного не было? — дворф кивнул. — Тогда будем считать это непроверенным слухом, но я хотел бы его услышать.
Дворф немного скомкано рассказал, как у его группы получилось обездвижить тварь. Именно что обездвижить, но не убить. Рот у твари своеобразный: хоть голова похожа на голову ондатры или даже бобра, но вот рот от крокодила, притом расположен вертикально и довольно короткий, не больше сантиметров тридцати. В нужный момент тварь раскроет пасть и тогда наружу выдвинутся вторые, внутренние челюсти.
И вот как раз где-то в район места крепления челюстей и подбородка, или что там у этой твари — совершенно случайно угодила стрела. Сквозь слегка приоткрытые челюсти сверху вниз, она залетела в рот, пробила насквозь место крепления, и ондатра в тот же момент перестала двигаться. Тогда парализованную неожиданной атакой тварь авантюристы распотрошили за милую душу. Правда, вначале они не понимали происходящего и держались от твари на почтительном расстоянии, но спустя два часа она так и не сдвинулась с места, и даже не испарилась.
— Невероятная история, — я скривился показывая, что рассказ авантюристов считаю законченным бредом.
— Да был такой слух в гильдии. Он аж до Луцка добрался, — шедший за нами Галис старательно кивал. Эту невероятную историю в Луцке услышали в середине лета, а сама она произошла по первым летним дням. Стало быть, авантюристы не врали и действительно рассказали в гильдии о случившемся.
Я поблагодарил за ответы и погрузился в размышления. Если всё это действительно окажется правдой — то сегодняшнюю ночь я проведу за работой.
Добытчики остановились примерно за двести метров до воды. Летом минимальная дистанция — четыреста метров, но сейчас твари несколько вялые, да и похожий на мутировавшую кукурузу рогоз сейчас спит и нападёт только на приблизившихся вплотную.
Сказав, чтобы мы втроём стояли на месте и не дёргались лишний раз, дабы не спровоцировать тварь — дворф отвёл добытчиков в сторону.
Остроухий маг зачем-то поднял посох и начал читать заклинания. Из-за ветра расслышать его не представляло возможным, но спустя тридцать секунд посох покрылся ярко-зелёным витиеватым узором. Он запульсировал, пульсация пошла вниз, собралась в одной точке. Маг стукнул посохом об землю и тонкими прожилками светло-зелёные линии умчались к ногам добытчиков, превратившись в широкие магические круги и рассевшись с едва заметным свечением, окутав каждого из разумных.
