Совершив важные прогрессивные сдвиги в экономической и политической сферах, революция не сумела ликвидировать или коренном образом ослабить социальную базу эвентуальной контрреволюций в лице сельской, торговой, бюрократической и военной буржуазии, которая впоследствии стала опорой режима Садата. Революция оказалась отброшенной назад, ибо она опиралась в большей степени на личный авторитет Насера, а не на авангардную политическую партию, вместо которой была создана аморфная, малоэффективная организация Арабский социалистический союз (АСС). В нее сумели проникнуть представители неликвидированных эксплуататорских классов, правого крыла египетской буржуазии, олицетворяемой А. Садатом, С. Мареем, А. Османом и др.
Прежде чем начать свёртывание советско-египетского сотрудничества и приступить к сговору с израильскими агрессорами, Садат шаг за шагом шёл по пути отступничества от завоеваний египетской революции, от прогрессивного курса президента Насера. Сначала Садат постарался избавиться от наиболее верных соратников президента Насера, которые могли бы оказать решительное противодействие садатовскому курсу.
Летом 1971 года была создана специальная правительственная комиссия, на которую возложили задачу изыскать пути привлечения иностранных инвестиций в Египет. Для облегчения «сближения» с Западом возмещались все убытки, понесенные иностранцами в ходе проведения аграрной реформы, и выплачивалась им компенсация за национализированные предприятия. Позднее в ущерб государственному сектору была полностью реорганизована банковская система. Частные инвеститоры, как национальные, так и иностранные, были освобождены от таможенных пошлин и налогов, получив право беспрепятственного перевода капиталов за границу, а также твердые гарантии в том, что их предприятия не будут национализированы. Под предлогом «повышения рентабельности» государственного сектора были разработаны мероприятия, направленные на его ограничение.
От новой ориентации правительства выиграли в первую очередь городская и сельская буржуазия, спекулянты, торгаши, маклеры, всякого рода посредники — все те, кого египтяне называют «жирными котами». Вновь обретя силу, они, в конечном счете, быстро взяли под свой контроль государственный аппарат, парализованный бюрократизмом и коррупцией. Буржуазия торжествовала, спеша насладиться жизнью: словно по мановению волшебной палочки, вновь появились фешенебельные рестораны, магазины, ночные кабаре, шикарные лимузины и... толпы безработных.
Поворот к «либерализации экономики» не оставил безучастными народные массы. Об этом свидетельствовали антиправительственные выступления в 1972 году студентов, протестовавших против «сдвига вправо» и требовавших продолжения насеровского курса. В течение всего 1972 года трудящиеся массы выступали с протестами против попыток возродить буржуазию в Египте. Тем не менее, правительства продолжало поощрять свободное предпринимательство, нанося серьёзный ущерб развитию государственного сектора.
После октябрьской войны 1973 года Садат ещё более укрепил альянс с США и реакционными арабскими кругами, ускорил «либерализацию экономики». В конце октября 1973 года было создано новое министерство «реконструкции», которое возглавил крупнейший египетский капиталист-миллионер Ахмед Осман. Летом 1974 года правительство утвердило закон о создании «зон свободной торговли», что расширило возможности иностранного капитала. Согласно новому законодательству, иностранный капитал не мог быть национализирован и на него нельзя было наложить арест. В соответствии с законом о денационализации земли, подписанным в конце июля 1974 года, нескольким тысячам крупных землевладельцев были возвращены ранее конфискованные у них угодья. Тем же законом многие предприятия, национализированные при Насере, были возвращены их бывшим хозяевам. Поощряемые правительством, в Египет возвратились представители крайней реакции, в своё время изгнанные из страны.
Провозглашённая Садатом после октябрьской войны 1973 года политика «открытых дверей» перед западным капиталом привела не к росту иностранных вкладов и занятости населения, а к тому, что в «открытые двери» хлынули все беды и трудности, переживаемые миром капитализма: инфляция, дороговизна жизни, безработица. По официальной статистике, долги по долгосрочным кредитам Египта превысили к 1976 году 15 миллиардов долларов. Только в счёт погашения краткосрочных кредитов Каир должен выплачивать не менее 1 миллиарда долларов. Дефицит платёжного баланса страны за последнее десятилетие вырос в пять раз и составил в 1976 году 2,2 миллиарда долларов, а пассивное сальдо торгового баланса превысило 3,1 миллиарда долларов [337].
Идя по пути уступок иностранному и местному капиталу, правительство Садата в 1975 году приняло новый закон об аграрной реформе, который нанес тяжелый удар по крестьянам. По этому закону арендная плата увеличилась на 20—25 процентов, арендные договоры между землевладельцами и крестьянами предусматривают внесение арендной платы натурой, а не только деньгами. Другими словами, была восстановлена издольщина, что категорически запрещалось после июльской революции 1952 года; землевладельцам разрешалось сгонять крестьян с земли, если они не внесут арендную плату в установленные сроки.
Вскоре после заключения второго синайского соглашения Садат выпустил на свободу многих реакционных политиканов, которые были осуждены раньше за контрреволюционную деятельность и сотрудничество с империалистическими разведками. На свободе оказался и агент ЦРУ — бывший редактор газеты «Ахбар аль-Яум» Мустафа Амин, которому Садат разрешил вернуться в ту же газету. Выйдя на волю, Амин на почве антисоветизма нашёл полное взаимопонимание и с главным редактором газеты «Аль-Ахбар» Муса Сабри и с самим президентом Садатом.
В марте 1976 года Садат расторг советско-египетский Договор о дружбе и сотрудничестве. Вслед за этим односторонним шагом Садата по его команде в стране усилилась антисоветская кампания. Египетские органы пропаганды пытались очернить всё, что делал и делает Советский Союз для египетского народа. А между тем, как писала алжирская газета «Аль-Муджахид», «мало найдётся таких стран, которые бы для другой страны столько сделали, сколько Советский Союз сделал для Египта. СССР, по крайней мере, четырежды на протяжении 10 лет спасал Египет, что представляет собой уже достаточно редкое явление в жизни народов»[338].
Антисоветские шаги египетского руководства были встречены с нескрываемой радостью врагами арабского национально-освободительного движения. Иначе и быть не могло. Ведь эти шаги ослабляли общеарабский фронт борьбы против империализма и сионизма, внесли в него раскол.
Дальнейшие события полностью подтвердили предостережение, которое содержалось в Заявлении Советского правительства по поводу прекращения Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и АРЕ. В нём особо подчёркивалось, что политика нынешнего руководства Египта идёт вразрез с подлинными интересами египетского народа, народов других арабских стран. Подобный курс существенно затрудняет достижение справедливого ближневосточного урегулирования, ослабляет усилия арабских государств с целью добиться освобождения оккупированных Израилем арабских территорий, обеспечить законные национальные права арабского народа Палестины. Эта политика идёт на пользу только врагам египетского и других арабских народов, силам империализма, сионизма и реакции.
Идя на свёртывание военного и политического сотрудничества с Советским Союзом, Садат рассчитывал, что американцы сумеют быстро «оценить и компенсировать» издержки проводимого им курса. Однако, как отмечал в конце 1976 года французский журнал «Монд дипломатик», Египет Садата оказался в двойном тупике: политическом и экономическом. Этими двумя причинами журнал объяснял значительное ухудшение внутренней обстановки.
С начала 1976 года как в Каире, так и в других городах и в сельских местностях происходили столкновения между полицией и населением.
