На следующем пустом перекрёстке сбоку на меня выскочила «Барру», утяжелённая таранным бампером и листами на окнах. Попыталась сходу садануть «Спитц» в правый борт, но я успел заметить угрозу, прибавил скорости, чуть не снёс столб, но разминулся с ублюдками.

Второй фаэт такакханцев — немолодая «Габи» со свежевыкрашенными языками пламени на капоте и столь же свежесобранным штативом под супрессор на крыше, — вынесся на перекрёсток следом, чуть не сшибившись с болидом тетронов. В люке, заверещав дико и пронзительно, мгновенно нарисовался стрелок.

Ну конечно… они засекли «Спитц». Дорогой, прилизанный. Стоимостью в парк фаэтонов десяти кварталов Такакханы. Сообщили по живой цепи от двора ко двору, от парковки к парковке. А затем бросились на охоту, и азарту не помешало даже наличие законников…

Теперь мы мчали по улицам Нижнего Города вчетвером: едва не нагонявший меня таранщик слева по борту, тетрон на хвосте, и замыкавший процессию «Габи». Увы, но здесь — на дорогах дрянного качества, да ещё и замусоренных, — наши с «тупомордыми» скоростные звери теряли перед ржавыми тазами нижнегородцев любые преимущества.

Супрессор на крыше бандитского фаэтона застрекотал. Чёрный транспорт тетронов вильнул, уклонился. А затем крутанулся на месте, заюзил по поперечному бархану, пропустил «Габи» мимо себя и в прямом смысле слова в упор вскрыл его встречной очередью бронебойных фанга от передних до задних колёс.

Я до боли в запястьях вывинтил рули и снова свернул на запад.

Отсчитал полдюжины нужных полукварталов, чуть не ушёл влево на широкую эстакаду… но знакомый подъём в Бонжур был не просто перекрыт шлагбаумами, но наглухо запечатан нагромождением плит.

— Байши!

Я вовремя ускользнул с эстакады, швырнул фаэт в круговой занос и вернулся в недра Нижнего Города.

— Да как же, сука, так⁈

Чу-ха на обочинах и балконах трёхэтажных домишек вопили вслед погоне. Кто-то даже пытался стрелять вслед, но впустую. Один раз из окна бросили самодельную бомбу, но она не только не взорвалась, но даже не долетела до проезжей части.

Двое хвостатых попробовали метнуться наперерез «Спитцу» с самодельной шипованной лентой в лапах. Но я вовремя заметил, опередил и зацепил ближайшего самым краешком бампера. Торчка унесло, натурально размазав о металлический забор, и напарник погибшего тут же потерял интерес к перехвату.

«Барру» продолжал тянуться к моему заднему бамперу. А ещё в его переднем пассажирском окне теперь торчал визгливый ушлепок, размахивающий башером. Пару раз он даже пальнул в мою сторону, но фанга просвистели мимо. «Габи» и тетронского фаэтона на дисплеях больше заметно не было.

«Спитц» метнулся к очередному выезду в верхний — чинный и благополучный даже в огне, — Юдайна-Сити. Бледношкурый водитель «Спитца» тут же взвыл, ещё раз слетая с очередной замурованной эстакады и повторно углубляясь в благоухающие недра Подпола Дна.

— Сучий ты потрох!

Если подъёмы запечатали и к западу от Глянца, я в настоящей ловушке. И единственным спасением оставался обратный прорыв в восточные районы Такакханы. Чего мне, разумеется, делать категорически не хотелось.

Что ж, приходилось признать, что на улицах Бонжура и Колберга сейчас заправляли отнюдь не дураки — снаружи запечатав спуски-подъёмы, они ясно дали понять, что догадываются, чем чревато любопытство подземных соседей к уличным волнениям наверху…

«Спитц» без устали летел по улицам Такакханы, но я начинал испытывать лёгкий озноб — это чутьё подсказывало, что долгой последующая погоня не будет. Примелькавшийся бирюзовый болид либо подстрелят из окна, или остановят шиповкой, или самоотверженно протаранят на очередном перекрёстке…

Руля одной рукой, я застучал по сенсорному клавиатону приборной консоли. На виражах особенной возможности выискивать нужную ячейку у меня просто не было, особенно под визгливый аккомпанемент пролетающих мимо фанг и собственных молитв, чтобы «Спитц» не налетел на слишком большую кучу мусора.

Поэтому я распахнул максимально широкополосный канал в Мицелиум и выкрикнул единственное слово, которое сейчас услышат (если не помешают помехи) миллионы свободноплывущих хвостатых… и один конструкт:

— Помогай!

На следующем повороте «Барру» всё же умудрился сократить дистанцию. Пробно, почти вежливо стукнул «Спитц» в корму. Фаэтон повело, но я удержался на дороге. Прибавил, оторвался, перескочил по мосту и постарался не задумываться, через реку чего тот проложен.

Консоль молчала, равно как и гаппи.

Борф в окне «Барру» снова взялся палить, и на этот раз одинокая фанга с ощутимым дзонннг! впечаталась-таки в мой багажник.

«Болтушка» откликнулась короткой вибрацией, но за ней не последовало ничего. И когда я уже был готов взвыть от отчаяния и напряжения, консоль показала — сигнал подхвачен и отсечён до единоостаточной полосы.

Знакомый голос в заушнике чуть не взорвал мне череп изнутри:

— Ну что, дружок, довы*бывался?

Что ж. Рано или поздно это должно было произойти. Так почему не во время безумной погони сквозь все уровни и районы Юдайна-Сити⁈

— Ты должен помочь! — рявкнул я.

Фаэтон занесло на повороте, и зубы клацнули, опасно оцарапав язык.

— Что ж, это и правда так, — не без усмешки в голосе признал Песчаный Карп, также известный жителям гнезда, как казоку-хетто «Уроборос-гуми» Данав фер Шири-Кегарета, мне лично — как воплощение древнего божества Абзу. — Но в процессе выполнения приказа, какая жалость, я могу потерять стержневое присутствие, сисадда?

«Спитц» едва успел проскочить в щель недостроенной баррикады, которую местные ублюдки торопились навалить на пути моего следования. Кажется, «Барру» гонял меня кругами. А ещё он теперь был не один — к погоне присоединилась очередная «Габи», на этот раз без крыши и с двумя орущими пассажирами. Один крутил на цепи контактную бомбу, второй размахивал ассолтером.

— Какой же ты мудак, Карп! — процедил я, сворачивая к ещё одному подъёму в сторону Ишель-фава. — Немедленно помоги мне выбраться! Это приказ, сисадда⁈

— Приказываешь мне⁈

В заушнике взревело, и я в красках вспомнил огромного змея, извивающегося за стеклянной перегородкой с сотнями мудрых высказываний. Как бился и скалился он, мифический, но вполне реальный, заставляя слабых духом срать в штаны. Но раз я не испачкал портков в «Слюдяном мосту», то почему должен сделать это сейчас?

— Да, тебе, сученыш! И ты меня хорошо понял! Выводи меня из Нижнего Города, немедленно, живым и целым!

— Ладно-ладно, не ори… — Я представил, как более миролюбивое свето-струнное изображение Песчаного Карпа качается на пятках и приглаживает усы. — И без твоей истерики обязан это сделать… ну, или вроде того. Но когда дойдёт до подсчёта добродетелей, ты должен помнить, что твой движок я не дал заблокировать ещё двадцать девять минут назад.

Я хотел что-то ответить. Обидное, наверное. Но не нашёлся, и только стиснул челюсти. Вот, значит, как?

— На следующем повороте направо, — приказал Абзу, а в багажник «Спитца» вгрызлась ещё одна фанга. — Теперь снова направо. На развилке бери левее и выжимай скорость на полную.

Я бросил фаэтон по указанной дороге, прошёлся по её изгибу на задворках приземистого ангара, а затем… проезд упирался в кирпичную стену. Я остановил фаэтон, с секунды на секунду ожидая таранного удара в корму.

— Это тупик!

— Да не мороси ты, — Карп определённо покривился. — В конце проезда над тобой будет технический колодец, сисадда?

Я пригнулся к приборной доске, извернулся и рассмотрел тёмную «крышу» Такакханы. Мой взгляд заметался по бетонным заглушкам, свиткам кабелей, пушистым наростам вьюнообразного ила и техническим стокам, из которых на крышу ангара медленно текло белёсо-склизкое.

— Нет тут никакого колодца!

— Есть, Лансик, не спорь со старшими, — отрезал Шири-Кегарета с отеческим спокойствием в голосе. — Со стороны Нижнего Города он закрыт лёгкой пеноплиточной заглушкой, к тому же замаскирован свето-струнной вуалью, сисадда? Сразу над колодцем в Колберге находится силовой коридор. Поэтому сейчас ты разгонишься, снимешь ограничение скорости и активируешь взлётный рывок по моему сигналу.