ВОПРОС: Где содержался ЖУКОВСКИЙ во время предварительного следствия?
ОТВЕТ: Жуковский во время предварительного следствия содержался, когда я принял дело к производству, в Сухановской тюрьме.
ВОПРОС: В процессе следствия Вами применялись к ЖУКОВСКОМУ меры физического воздействия?
ОТВЕТ: Мер физического воздействия мною при ведении следствия по делу Жуковского к последнему не применялось.
ВОПРОС: В судебном заседании Жуковский заявил, что он дал показания на предварительном следствии в силу применения к нему мер физического воздействия. Что вы можете показать по данному вопросу?
ОТВЕТ: Я еще раз заявляю, что я лично мер физического воздействия к Жуковскому не применял. Применяли ли другие работники меры физического воздействия к Жуковскому, ведущие дело последнего до меня, мне не известно».
Эх, допросить бы Шкурина по-шкурински…
Заканчивается следственная эпопея «Объяснением», написанным от руки 5 марта 1955 г. подполковником действующего резерва КГБ Н. Копыловым.
«Следственное дело на Жуковского С.Б. было зарегистрировано в 1-ом спецотделе НКВД СССР за бывшим пом. нач. след, части НКВД тов. ШКУРИНЫМ, который являлся ответственным лицом за дело ЖУКОВСКОГО и непосредственным следователем Жуковского С.Б.
Поскольку за тов. Шкуриным в период 1938—39 г.г. числилось ряд следственных, дел, им было дано указание следователям в оказании ему практической помощи по ведению следствия по конкретным делам. Лично я был прикомандирован ШКУРИНЫМ для оказания ему помощи по ведению следствия по делу ЖУКОВСКОГО С.Б.
Следственное дело на Жуковского С.Б. находилось уже в стадии окончания. Жуковского ранее допрашивали ШКУРИН и ШВАРЦМАН.
Я же Жуковского допрашивал около 3-х — 4-х раз. Мною по делу Жуковского проводилась проверка по учетам лиц, проходящих по делу и писались запросы. Ст. 206 УПК по делу Жуковского выполнял я. Никаких репрессии с моей стороны и грубостей к Жуковскому не допускались. Допускали ли репрессии и грубости к ЖУКОВСКОМУ ШКУРИН и ШВАРЦ (так в тексте. — В Ж.) мне не известно…
Жуковский С.Б. содержался под стражей в режимной тюрьме в Суханове, где к ряду арестованных применялись репрессии. В частности, сажали на определенный срок в холодный карцер, водили под «купол», где наносились побои. После побоев, как правило арестованные давали показания о совершенных ими «преступлениях», где была правда или ложь трудно разобраться. В результате вредных методов ведения следствия, в процессе следствия арестованные изменяли свои показания, давали новые показания по делу или отказывались от своих показаний совершенно. Арестованных, которые отказывались от своих показаний вновь допрашивали в направлении подтверждения ими прежних показаний.
Отказ от показаний, как правило протокольно следствием не фиксировались. В ходе следствия, возможно ЖУКОВСКИЙ С.Б. так же отказывался от своих признательных показаний, но ШКУРИНЫМ восстанавливался вновь».
«Восстанавливался вновь», — не совсем грамотно, но зато коротко и ясно.
Об архивных справках. Выборочно они уже упоминались, когда развеялся миф об Артнау и был кратко охарактеризован вполне реальный Гильгер.
Запросы с пометкой «В. срочно» инициировал 9 февраля 1955 г. подполковник Никитин, начальник 3 отдела Следуправления КГБ при Совете министров СССР. Эти запросы были посланы, главным образом, по двум направлениям — в Центральный Государственный Особый архив (ЦГОА) Главного Архивного управления МВД СССР и в соответствующие службы КГБ.
«В связи с проверкой материалов архивно-следственного дела на ЖУКОВСКОГО Семена Борисовича, 1896 г. р., ур. г. Киева, работавшего в 1927–1934 г.г. в Торгпредстве СССР в Берлине, просим проверить имеются ли какие-либо данные о его принадлежности к германской разведке.
Как видно из материалов дела, ЖУКОВСКИЙ якобы был связан в Берлине по шпионской деятельности с немцем АРТНАУ, а в Москве с сотрудником германского посольства — ГИЛЬГЕРОМ».
Все ответные документы пришли в течение февраля. По этим материалам сотрудником Никитина Матвеенко составлена
«Справка
Просмотром архивных материалов (дело № 53.5) на бывшее Германское посольство в Москве за период с 1922 по 42 г. установлено, что Жуковский С.Б., Ежов Н.И. и др. лица, проходящие по делу Жуковского в том числе б. работники торгпредства СССР в Германии по материалам дела не проходят.
Названные на предварительном следствии Ежовым и Жуковским Вентцль и Оттомар Артнау также не значатся. По делу проходит Гильгер Густав Антонович, 1886 г. р. уроженец России — резидент Германской разведки, советник посольства, руководил экономическим отделом в период с 1923 по 1941 г. Гильгер б. владелец фабрик национализированных в период Октябрьской революции. Во время империалистической войны Гильгер был заключен в концентрационный лагерь, знает хорошо русские условия, язык, имея большое количество связей среди советских граждан (с дореволюционного периода).
Гильгер был нац. социалистом, однако авторитетом со стороны фашистского правительства не пользовался, его держали в СССР как знатока страны и ценного разведчика.
Гильгер в 1941 г. вместе с Германским посольством был интернирован из Москвы в Кострому.
Других материалов о Гильгере нет и в числе его связей никто из проходящих по делу Жуковского не значится».
Любопытны «первоисточники», точнее, архивные справки, составленные ЦГОА по документальным материалам своего хранения. Вначале — «французский след».
«По картотеке и делу французской полиции проходит Жуковский Семен Борисович, русский, председатель «Треста обработки белых металлов». В 1930 г. Министерство иностранных дел Франции сообщило в Министерство внутренних дел о том, что оно разрешило (французскому) посольству в Москве выдать визу на въезд во Францию Жуковскому Семену Борисовичу, за которого ходатайствовала от имени общества «Алюминиум Франсэ» «Франко-русская контора»…
Кроме этого, в картотеке французской полиции имеется карточка на Жуковского Симеона, родившегося в 1896 г. в Киеве, гражданина СССР, «делегата Комиссариата внешней торговли».
Поскольку в Берлине отец работал и постоянно, и наездами ряд лет, данные немецких служб, включая гестапо, более обстоятельны.
«Жуковский Семен Борисович, проходит по материалам «Имперского комиссара по наблюдению за общественным порядком» г. Берлин.
Жуковский С.Б. проходит по списку представителей Советского торгпредства в Берлине… являлся уполномоченным Высшего Совета Народного хозяйства СССР и входил в состав Совета торгпредства СССР в Берлине (Торгпредство, комната 430, тел. 493). В деле имеется перевод этого документа на немецкий язык и агентурное донесение германской разведки от 16 мая 1928 г., в котором сообщается, что русский экземпляр этого документа составлен якобы не торгпредством, т. к. в нем неправильно употребляется терминология.
Из переписки Министерства иностранных дел Германии с имперским комиссаром за 11–14 января 1929 г. известно, что ЖУКОВСКИЙ (без имени и отчества)
10.7.1928 г. выехал из Германии, выйдя из состава Совета советского торгового представительства в Берлине. Однако, в ноябре 1928 г. он снова приехал в Германию в качестве генерал-директора торгового общества по экспорту марганца… и проживал по адр.: Берлин, Аугсбургерштрассе, 33. Сообщается, что Жуковский имел советский паспорт № 4321, выданный ему
5.11.1928 г. Комиссариатом Ин. дел СССР в Москве, и что германское посольство в Москве 14.11.28 г. выдало ему въездную визу в Германию № 3394 сроком до 14.12.1928 г.
Также сообщается, что о Жуковском ничего неблагоприятного не известно.
Кроме этого, Жуковский (с инициалами С.Б.) проходит по картотеке на советских граждан, выезжавших за границу, и русских без гражданства, проживавших за границей, составленной гестапо в 1936–1940 г.г. По данным карточки Жуковский С.Б., гражданин СССР, являлся заместителем народного комиссара внутренних дел СССР. По записи на карточке от 13.1.1938 г., сделанной на основании сообщения немецкой газеты «Дейче Цент-ральцейтунг» № 7 от 9.1.1938 г., издававшейся в Москве, Центральный исполнительный комитет СССР утвердил Жуковского С.Б. заместителем народного комиссара внутренних дел СССР. По записи на карточке от 13.7.38 г. Жуковский С.Б. написал в немецкую газету, «Дейче Цен-тральцейтунг» № 154 от 8.7.1938 г., издававшейся в Москве (так в тексте. В.Ж.), статью «Наши дороги» (транспорт в Советском Союзе).
