«Ключ от всех дверей» в последний момент смоделировал отмычку, и Ярослав живо провернул прибор против часовой стрелки. Коломин тихо ввалился внутрь, бесшумно запер за собой дверь, и в следующую секунду в коридоре снова загорелся свет.

— Порядок! — доложил таможенник из-за двери и направился обратно к стойке.

«Фу-х». — Ярослав только и успел перевести дух. Капитан подождал, пока служащий пройдёт, и стал внимательно осматривать помещение. Милицейские предметы вроде лент или маркеров продолжали оставаться на месте. Место убийства Жанны Борисовны Лужицкой, работницы Шереметьевской грузовой таможни, продолжало отдавать последними минутами жизни женщины. Слетевшая туфля, засохшая лужа крови на столе, ЭВМ с выключенным монитором, также запачканный багряной жидкостью, разбросанные канцелярские принадлежности вроде ручек, бумаг и карандашей, опрокинутые будто по принципу домино папки с документами, разбитый стакан — всё напоминало о недавнем преступлении. Вроде бы ВОХРовцы не наследили и не стали повторно копаться после МВД, но кто их знает — возможно, они провели собственный осмотр здесь более аккуратно и незаметно. Современные службы внутренней охраны, в которых служило множество бывших членов милиции и спецслужб, прекрасно справлялись с данной функцией.

Ярослав взглянул наверх. Прямо над следователем нависала квадратная, но широкая решётка, загораживающая отверстие вентиляции. Смог ли Красный тряпочник каким-то образом проникнуть оттуда? Ведь вентиляционная шахта насквозь пронизана постоянно перемещающимися лазерными сенсорами.

Вспышка. В помещении горит свет, а Лужицкая работает за компьютером. В помещении стоит ещё несколько ЭВМ с мониторами, но коллеги женщины куда-то отошли. Таможенница внимательно проверяет транспортные документы вроде накладных, изучает декларации, анализирует таблицы с большими объёмами данных. Вращается настольный вентилятор, тихо тикают часы с изображением Пулковской таможни. Молчит радиоприёмник «ВЭФ Спидола 231».

Внезапно над Лужицкой возникает Красный тряпочник. Преступник каким-то образом преодолел систему лазеров в вентиляции, отодвинул решётку и неслышно спускался в комнату на некоем подобии лески, словно тарантул на паутине. В руке он держит небольшое устройство, похожее на перочинный ножик.

Тряпочник активирует приспособление, и из «перочинного ножика» вылетает крохотный крючок на тоненькой металлической нитке и, казалось бы, всего лишь слегка оцарапывает Лужицкую под шеей. Женщина, чувствуя неладное, хмурится и инстинктивно трогает тот участок кожи, к которому секунду назад что-то прикоснулось. Красный тряпочник, так и до сих пор не будучи обнаруженным, поднимается обратно под потолок и в кровожадном предвкушении зависает там.

Сначала на шее таможенницы появляется едва заметная ранка, и женщина обнаруживает капельку крови на подушечке указательного пальца. Затем Лужицкая чувствует резкую боль, как будто по шее кто-то проводит скальпелем. Мгновенное почувствовав себя плохо, Лужицкая начинает паниковать и судорожно пытается найти помощь вокруг. Рана постепенно расширяется, точно дырка в лоскуте, который решили растянуть одновременно в разные стороны. Таможенница отталкивает клавиатуру от себя, быстро встаёт со стула, раскидывая вокруг себя папки и бумаги. Кровь уже подтекает, как из плохо закрытого крана, пачкая одежду и окружающее пространство. Отчаянно хныча, Лужицкая на гнущихся ногах пытается доковылять до выхода из кабинета.

Дальнейшие неприятные события Ярослав решил «промотать» в ускоренном порядке, так как даже ему стало нехорошо от изучаемого. Рана Лужицкой стала настолько здоровой, что кровь под определённым давлением смогла залить ближайшие предметы обстановки. В конце концов таможенница скончалась от обильной потери этой важнейшей для человека субстанции.

Но Тряпочник не сразу пожелал покинуть место преступления. Уголовник показал жест «тихо», хоть лицо его продолжал скрывать капюшон. Внезапно мужчина развернулся и уставился точно в «камеру» наблюдателя.

— Почему так жестоко? — Тряпочник пожал плечами и кивнул на монитор. — А ты взгляни, Ярослав.

Волосы у Коломина в этот момент встали дыбом. Как будто Тряпочник совершил преступление не несколько недель назад, а буквально сейчас, на глазах капитана, и теперь вовсю непринуждённо разговаривал с ним.

«Откуда он знает моё имя?! И как он так точно угадал ракурс, с которого будет производиться анализ??» — недоумевал Ярослав. Краем глаза он скользнул по забрызганному кровью монитору Лужицкой в «том времени». На выпуклом, точно пузатом экране, красовалась величественная большегрузная «Мрия».

Тем временем Красный тряпочник взлетел обратно к вентиляции, своим небольшим телом сманеврировал между лазерами и оказался в глубине воздухопровода. Однако, даже к своему удивлению, внутри узкого железного короба он напоролся на таинственного незнакомца с повязками на глазу и лбу, длинными волосами и прибором ночного видения. Странный шпион схватил Тряпочника и взял его на удушающий, однако преступник оперативно ударил под дых своему нежданному визави и стремительно отполз в противоположном направлении, избегая нового контакта.

— Поверь, приятель, я тебе не враг, — осклабившись, Красный тряпочник скрылся за поворотом, оставив своего несостоявшегося противника в некотором раздумье.

Кем был тот третий участник действа, Ярослав выяснить так и не смог.

***

— Странно, что Ключников был записан в ваших же реестрах за каким-то Ил-76Э, а не за Ан-225Э, — сказала Таня, сидя на переднем пассажирском сиденье «Волги».

— Это подозрительно грубая ошибка. — Жилин припарковал ГАЗ-3102Л около информационно-аналитического центра Министерства гражданской авиации в Последнем переулке, что располагался близ улицы Сретенка в исторической черте города. — Подозрительно грубая.

Контрразведчик прикрепил на обе стороны своей массивной челюсти по устройству, похожие на жёлуди. Невидимая сетка лазеров тут же опустилось на его суровое лицо, делая невозможным камерам всячески его распознать.

— План вы помните? — уточнил у Тани Жилин. Девушка кивнула. — В таком случае встретимся внутри.

Они вышли из аэромобиля и направились каждый в свою сторону. Таня двинулась к главному входу, чтобы заказать пропуск и пройти внутрь учреждения. А Жилин быстрым шагом направился в небольшой тупик, выстроенный буквой «Г». Дойдя до стороны, перпендикулярной главному пути, спецслужбист осторожно выглянул из-за угла. Посторонних лиц не наблюдалось, однако камера неусыпно наблюдала за запасным выходом и коробом воздуховода, выходящего прямо из-под асфальта рядом с мусорными баками.

Прижавшись к стене, Жилин прошёл вдоль неё и не покинул «слепой» зоны камеры видеонаблюдения. Продолжая наблюдать за средством безопасности, контрразведчик приставил к считывателю цилиндрический прибор на магните и также протянул из него проводок в дверной замок. Считыватель утвердительно пикнул, загоревшись зелёным, и Жилин проник через запасной ход в нужное здание.

Народа в коридорах учреждения оказалось немного: информационно-аналитический центр по большей части являлся автоматизированным. Жилин и Таня молча встретились недалеко от главного холла и двинулись к нужной комнате, решив воспользоваться лестницей, а не лифтом. Благо, точка назначения располагалась всего-то на третьем этаже.

На нужном этаже им встретилась пара работников центра, но те не обратили особого внимания на незнакомцев: посетители из разных организаций часто посещали это место в поисках нужной информации касательно гражданской авиации. Таня открыла маленькую компьютерную комнату пропуском, выданным на стойке в холле, и включила ЭВМ «Нейрон». На выпуклом экране появилась надпись «Внимание! Загрузка».

Через три минуты Таня открыла нужное меню.

— Это самый большой и грузоподъёмный самолёт. Редкая, тяжёлая и очень дорогая машина. Их мало даже по меркам Советского Союза. — Жилин опёрся на спинку стула и покровительственно навис над Таней. — Даже если его будут упорно пытаться прятать, то такая махина от нас не спрячется. Чисто из-за своих габаритов.