— Много местных сочувствуют моджахедам. Тяжеловато им работать против соплеменников, которых разделяет формальная граница, — впервые подал голос водитель. Уже гораздо тише проворчал: — Нехрен было в этот Афган чёртов лезть. Тринадцать лет коту под…

— Павлов, соблюдай субординацию! — прикрикнул на подчинённого Михаил. — Ты всё же в «конторе»[1] работаешь, а не в какой-то там электрогарке!

— Есть соблюдать координацию, — вздохнул Павлов. Повторил отскакивающий от зубов девиз своего ведомства: — Верность Партии — Верность Родине.

— То-то же, не то ишь какие разговоры ведёт, — хоть Михаил, идеологически более стойкий, и рассердился на подчинённого, глубоко принимать к сердцу этот инцидент или докладывать из-за него начальству он не собирался. Слишком долго и крепко приходилось общаться и служить с Павловым, чтобы из-за не вовремя сказанного в сердцах словца идти и сдавать старого друга внутренней безопасности.

Коломин решил разбавить неловкую паузу.

— Большой плюс в том, что мы знаем где они, а они не знают, что раскрыты. Другое дело, что они вооружены до зубов и, возможно, готовятся вновь менять местоположение. Если ошибёмся или промедлим, погибнем — сдаваться они не станут и будут сопротивляться до последнего патрона. Логичнее дождаться СОБРа и просто перекрыть возможные пути к отступлению.

— Вы правы, товарищ капитан: на нашей стороне фактор неожиданности. — Михаил отсиживаться в засаде не планировал. Попробуем взять подонков с наскока. Тем более, — майор указал на голову Коломина, — нам кардинально поможете вы и ваш чудесный аппарат.

— Вы меня простите, товарищ майор, но я не Кощей Бессмертный и тоже могу погибнуть, — возразил Коломин. — Мои возможности широки, однако не безграничны.

— Рассказывай-рассказывай, — рассмеялся Михаил. — Ты чуть ли не в одиночку нейтрализовал всю банду Расула Костолома, когда мы прибыли. Нам только пришлось пристрелить пару отчаянных доходяг. Им ты хоть конечности поналомал и поотстреливал, они достаточно активно потом разговорились, включая Костолома. Он-то нам и рассказал, что «чёрный» торговец непосредственно связан с убийством в чайхане.

«Лада» покинула самые современные районы Курган-Тюбе и попала в пригород, где движение транспорта полностью отсутствовало, а разного рода достижения прогресса добрались ещё менее системно, чем в Новом городе. Здесь проживали бедняки (которые являлись намного более нищими по сравнению с бедняками Нового города), немногочисленные работники колхозов и совхозов, рабочие точечных стационарных пунктов технического обслуживания, сборщики отходов, а также люди, по экономическим или духовным соображениям не сумевшие найти своё место в новом технологическом витке. Небоскрёбы здесь стояли очень дисперсно посреди скупой на растительность степи, напоминая готовящиеся к старту ракеты на полигоне. Заправочные станции, ремонтные комплексы, придорожные гостиницы (в СССР официально не употребляли капиталистический термин «мотель») раскинулись отдельными островками света посреди ночных пустошей. Окна убогих полузаброшенных кишлаков зияли тьмой — в настоящее время там никто не бодрствовал.

Порой над каким-нибудь элеватором летал сферообразный робот-аграрий, а вдоль виртуальных воздушных трасс проползал или зависал ЗИЛ-130Л технического обслуживания. На многоэтажных полях работали автоматизированные комбайны и трактора, в теплицах неживые механизированные трудяги также занимались определённой деятельностью. Каждое предприятие агропромышленного сектора обязательно зазывало пролетающего водителя закупиться именно его продукцией при помощи броских неоновых вывесок или щитов. Посетителям обещались индивидуальные скидки и особый подход согласно потребностям и пожеланиям — стоило лишь дождаться утра.

Многочисленные искусственные спутники Земли вторили звёздам и мигали на бесконечно недосягаемом небосводе. Неон, иные желтоватые или зеленоватые источники света часто мешали разглядывать иссиня-красную полосу на западе, всё больше и больше уменьшавшуюся под всеобщим наступлением царства ночи. «Шестёрка» опять сменила полосу: красно-белый аэробус ЛАЗ-699Л намертво завис над многометровой пропастью. Машина полностью перегородила трассу, развернувшись боком и успев изрядно поднапугать своей неисправностью мирно спавших внутри туристов. Благо, жёлто-синяя «семёрка» ГАИ, буксир и оранжевые транспортники техобслуживания уже успели прибыть на место происшествия.

— Много что-то сегодня перекрытий, — посетовал Павлов.

— Мы очень близко. Далее необходимо будет свернуть на второстепенную трассу, — координировал Коломин. — Они в доме пятнадцать по улице Космонавтов.

— Есть свернуть на второстепенную трассу! — «Шестёрка» дала ход ниже.

Ярослав держал наготове гибридный прибор «Зевс». Этот экспериментальный прототип включал в себя несколько ключевых элементов. Основной его частью являлось устройство «Тиресий», напоминающее лыжные очки и плотно прикрывающее глаза. Правая линза «Тиресия» являлась абсолютно непрозрачной и имела три особых, встроенных внутрь окуляра разных диаметров и специальную матрицу. Левую же линзу сделали прозрачной, но покрыли плёнкой для защиты глаза от вспышек и ультрафиолетового излучения. «Тиресий» мог свободно настраиваться носителем и использоваться в режиме обычных очков, чтобы не портить зрение и не провоцировать дискомфорт.

Далее «Тиресий» связывался с «Афиной» — шапочкой из гибких электродов, прочно закреплённых на обоих висках, темени, макушке и затылочной области. Данная шапочка походила на неполный электроэнцефалограф и практически не покрывала волосы головы.

Затем от «Афины» отходил дополнительный провод и соединялся с белой коробочкой, полностью занимавшей левое ухо. Слуховой аппарат «Геката» обладал рифлёной поверхностью в центре и двумя светодиодами — зелёным и красным — которые отключались по желанию владельца.

После с «Гекатой» образовывала связь металлическая коробочка «Гермес», напоминавшая прибор для измерения суточного артериального давления или электрокардиографии по Холтеру. «Гермес» де-факто представлял собой микрокомпьютер, где происходили основные вычислительные процессы «Зевса». Также в «Гермесе» подобно батарейкам устанавливались капсулы с «Псио». Благодаря данному веществу функции головного мозга усиливались многократно, и Коломин при помощи «Зевса» мог анализировать случившееся прошлое и пути возможного будущего. Ярослав прятал ЭВМ под плащом, повесив его на ремень. От устройства также отходили присоски на проводах «Горгона», что прилепливались на участки груди и боков. Их можно было спокойно прятать под рубашкой или футболкой.

Наконец, «Гермес» работал на операционной системе «Асклепий», которая следила за состоянием носителя «Зевса», мониторила изменение его здоровья через «Афину» и «Горгону» и выдавала необходимые рекомендации через «Гекату». «Асклепий» обладал многими чертами искусственного интеллекта. Кроме того, все части «Зевса» обладали повышенной влаго-, пыле, термо- и износостойкостью — предполагалось использовать его не только во время повседневной деятельности, но и во время боевых операций.

— Готов. — Коломин надел «Тиресия» на глаза.

«Бескрайняя степь Таджикской ССР. Летящий в гордом одиночестве ВАЗ-2106Л — очень приметная цель. Бандгруппа скрывается в доме из камня по улице Космонавтов. Хорошее укрытие, при желании и умении можно долго держаться в нём даже при прибытии СОБРа. А СОБР будет только через пятнадцать минут, это очень негативный фактор. Павлов прекрасно водит и разбирается в аэрокарах — видимо, передалось по наследству: ещё в царское время его прадед владел и управлял крупным автомобильным предприятием. Останется в «Жигулях». Михаил Осадчий, товарищ майор, потучнел и имеет кое-какие проблемы с сердцем: сказалось ранение, полученное во время очередной деблокады Кабула. Его поэтому и перевели из Афганистана в Курган-Тюбе. Но снайпер он непревзойдённый, пусть сидит в укрытии на наблюдательном посту и прикрывает. Капитан Воскобойник — крепкий малый, мастер спорта по рукопашному бою, мастер спорта по боксу, краповый берет — его можно взять в поддержку, пусть только каску и жилет оденет. Не то будет так, как чуть не случилось тогда с Костоломом. Он весьма может пригодиться, слишком много неизвестных переменных и неопределённых альтернатив с Раджабовым и его сообщниками».