– Так вот он какой, пилотный проект, – задумчиво произнесла Сорайя.

– Пойдём же все отсюда, – пригласил Цой своих учеников. – Что нам делать с твоим домом? – спросил он у Сорайи.

– Это не мой дом. Мой дом, это моё тело, разреши уж мне его так называть.

– Да ради бога. Слова сами по себе ничего не значат, только контекст. Значение слов всегда ситуативно.

Главное, что мы все друг с другом и за добро, – сказал Тейлор.

– Именно, – застенчиво улыбнулся Цой на понятливость верного ученика.

– А это сооружение давайте подожжём, – предложила Сорайя.

– Я бы спросил тебя: не жалко ли тебе своих родных, если бы не понимал, что на твоём месте мне бы не было жалко никого, – сказал кто-то из ребят.

– Да. – ответила Сорайя. – Да. Да. Да. К тому же, мои мама и отец вместе с ближайшими родственниками сейчас в деревне у бабушки, а в этом доме одни ублюдки, потому что некоторые из смертников-мучеников сейчас спят в тяжёлом наркотическом дурмане.

Через несколько минут, шагая под палящим солнцем по выжженной солнцем земле и песку пустыни с поднимающимся за их спинами столбом дыма, пятерка отважных переговаривалась и смеялась каждый на своём языке, пока их смартфоны синхронно переводили совместные шутки друг другу. Держась за руку Сорайи, брела, улыбаясь, и её сестра Ясмин.

Они вышли к местной одинокой реке и произвели привычный ритуал, воздев руки к небу.

– Мы – сильны!

– Мы – справедливы!

– Сила – у справедливости!

– Мы – это само провидение!

– История творит нашими руками!

После такого вознесения своих мыслей ввысь от земли все уселись под одинокой смоковницей вокруг Виктора Цоя, поедая сладкие весенние баккуроты.

– Нам осталось одно последнее дело, – сказал Виктор Цой. – Освободить мир.

– Ты говоришь так, как будто это раз плюнуть, – ответили ученики.

Цой утвердительно промолчал, и все почувствовали, что их устами говорит сама мудрость.

– Но вначале… – продолжил Цой. – Вначале нам нужно позаботиться о Ясмин. – Вы, остальные, держите трапезу. А мы, вместе с Сорайей и Юрием, будем преодолевать пространство. Надо же нам где-то оставить Ясмин. Доставайте смартфоны!

Солнце стояло в зените. Активизировав нужные приложения, Цой, Юрий, Сорайя и Ясмин исчезли среди трапезничающих, материализовавшись на другой стороне полушария, в доме у мамы Юрия. Они попросили её позаботиться о Ясмин, пока они будут спасать мир, переводя его на рельсы свободы. Избавляя от рабства. И, нажимая на нужные кнопки в телефонах, опять перенеслись под смоковницу, под палящее солнце и к сверкающему заходящим солнцем потоку.

Уже наступал вечер. Рядом с рекой и под смоковницами остальные сообщники уже раскладывали палатки, готовясь ко сну.

– Ну вот, мы здесь.

– О Ясмин позаботились?

– Да, – ответил Цой. – Мы вернулись.

– Завтра у нас будет ещё одно, прощальное дело, – сказал перед сном Цой. – Вы знаете, что в местных землях есть обычай нападать на незнакомых девушек. Так давайте покажем местным жителям, что они не правы. Заодно и для вас это будет последним курсом в череде моих тренировок.

– Последним?

– Да. Последним.

– А потом?

– А потом мы пойдем сразить монстра. Дракона.

– Так дракона или монстра?

– Смотря кто из какой стороны и как привык это воплощеие зла и несвободы называть. Сути дела оно не меняет. Мы должны победить. Хотя чудище сильно, обло и озорно. Можем и погибнуть.

И, словно бы подтверждая его слова, от последнего луча солнца взорвался оставленный кем-то на солнцепёке смартфон, и осколки обожгли щеку Юрию.

Цой смотрел на карту Гугл в своём телефоне, пока остальные прихорашивались в тени смоковниц, закутываясь в постиранные простыни, согласно местному обычаю ходить в светлых, уберегающих от палящих лучей солнца, одеждах.

– Сорайя, – деловито спросил Цой, уставясь в смартфон.

– Да?

– Я вижу, что здесь в нескольких сотнях метров ещё одна река?

– Это высохшее русло, – ответила Сорайя, перегнувшись через плечо Цоя.

– Пойдём туда, – своим безучастным голосом сказал Цой, и ученики последовали за ним, вскоре выйдя к цели.

Они спустились в пересохшее русло и обнялись, создав круг.

– Что вы видите? – спросил Цой.

– Высохшее русло, – ответили ученики.

– Вот так и вы, – таинственно сказал Цой.

– Сейчас? – вопросили ученики.

– Раньше. И всегда, – ответил Цой. – Мы все одновременно и пустые, и наполненные, – сказал Цой и дал знак. Ученики расступились.

– Проверьте ещё раз геолокацию на своих смартфонах, – приказал Цой. – Сорайя? – кивнул он, и Сорайя открыла большую, но лёгкую сумку, которую она несла из дома, и о содержимом которой до сих пор бесполезно спрашивали остальные ученики.

– Делайте, как я, – сказал Цой, облаченный, как и остальные, вместо чёрного плаща в белые одежды. Учитель с помощью эластичных бинтов и поролона увеличил себе грудь наподобие женской, и так же поступил относительно бёдер. Остальные юноши последовали за ним, пока девочка, скромно отвернувшись, уставилась на обмелевшее русло реки.

– Сорайя? – спросил Цой, и девочка достала наборы косметики, помогая мальчикам по очереди под весёлый смех и шутки покрасить губы и подвести ресницы.

– Так у вас принято пользоваться косметикой?

– Да, – ответила Сорайя. – У нас многоконфессиональный город. И даже в той религии, в которой я родилась, косметика разрешается.

– Да неужто?

– Разрешается. Но только под взглядонепробиваемым покрывалом, – ответила она к вящему веселью остальных.

Потом Цой пнул пригорок в дне высохшего русла реки, и из-под песка обнаружилась холщовая промасленная сумка:

– Разбирайте.

Ученики с опаской подошли к неопознанному предмету, руками отгребли песок, явив на свет божий мешок, открыли его – а там оказался оружейный арсенал.

– Я возьму итальянскую Беретту! – первый воскликнул Тейлор, протирая пистолет тряпкой, а остальные, издавая восхищенные крики, разбирали кто австрийский Глок, а кто немецкий Вальтер и американский Ругер. Юрий, скинув в мешок свой взятый в полицейском участке отечественный пистолет с глушителем и выбрав зарубежную новинку, передумал и пристегнул к ремню обе кобуры.

– Надо бы пристреляться, – бесцветным голосом сказал Цой, и камешком нарисовал на другой стороне русла несколько примитивных, как рисуют дети, человечков, где одна черточка обозначала туловище, и так же скупо воспроизводились руки и ноги, а овалы и круги обозначали головы. Ребята уже подняли стволы, но Цой их остановил:

– Посмотрите ещё, что есть в промасленном мешке.

И действительно, зачем напрягать уши? Всё предусмотрено: глушители разнообразных вариантов оставалось выбрать и прикрутить.

– Откуда у тебя всё это, о, учитель? – спросили ученики.

– Но ведь я –Виктор Цой. Вы думали, что вы мои единственные фанаты? – ответил Цой, и. видя сникшие головы, добавил:

– Вы – лучшие! Именно вас я выбрал для миссии освобождения мира!

– Почему?

– Потому что вы – молодые. У вас свежие, без предрассудков, головы.

Ученики рассредоточились, зарядили оружие и, под собственные одобрительные возгласы, вместе с Цоем под гряд хлопков осыпали пулями примитивные человеческие фигурки.

– Мы действительно должны убивать?

– Раз вы спросили, можем не убивать, – пожал плечами Цой. – Поищите под этим мешком другой. Он там должен быть, – и ученики кинулись выполнять поручение учителя.

– Странные пули! – воскликнули ученики.

– Резиновые, – прокомментировал Цой. – Перезаряжайте. Кто хочет, – безразлично прокомментировал Цой.

– Но ты нам вначале скажи, что за операция? – вопросил первый ученик Цоя Юрий.

– На Земле есть места, где свыше 90 % женщин подвергаются надругательству, – так же безэмоционально сказал Виктор Цой. – Мы сейчас поблизости от одного из таких мест.