– И что?

– Я предлагаю вам выйти на улицы и там начать провокации.

– Супер! – откликнулись ученики.

– В моей стране нельзя переодеваться в одежду не своего пола, – зачем-то сказала Сорайя.

– И слава богу! – ответили ученики. – Значит, на нас никто не подумает!

– Но если нас обнаружат, нас убьют, – прокомментировала Сорайя, деловито перезаряжая магазин в пистолете.

– Я же сказал, кто хочет, может взять не патроны с резиновыми пулями, а с боевыми, – откликнулся Цой.

– Не садисты ли мы? – спросили ученики.

– Садисты, – подтвердил Цой.

– Не праведники ли мы? – спросили ученики.

– Праведники, – подтвердил Цой.

– Так кто же мы?

– Вы – никто. Вас не существует. Как и меня. Мы пришли из небытия и в него уйдём. Ноль на ноль даёт ноль.

– Тогда зачем всё это?

– Если ты спрашиваешь, это хорошо, – ответил Цой.

– А я не спрашиваю! – воскликнул другой ученик.

– Если не спрашиваешь, то и это хорошо, – ответил Цой.

– Так что же нам делать?

– Делайте, что хотите, – ответил Цой, и ученики откликнулись, прищурив один глаз и дав последние залпы по нарисованным фигуркам.

– Тогда пойдёмте в этот город!

– Умножим мерзавцев на ноль!

– Будем нести и рассыпать заблудшим людям добро!

– Сеять разумное, доброе, вечное!

– Супер!

В дыме, под щелчки и хлопки выстрелов из глушителей, восклицали ученики, ведя пристрелку по мишеням.

– Как круги по поводе, вести о вашем визите и славной миссии ещё долго будут будоражить этот город, – сказал Цой. – Впрочем. Только вы знаете, что главное.

– Остаться живыми? – спросили раскрашенные в боевую раскраску девушек ученики, поправляя груди из поролона.

– Именно, – ответил в такой же раскраске, тоже с поролоновыми грудьми, Цой, поощряя учеников рассыпаться по городу, но в конце их остановил, крикнув в спину:

– Стойте!

Все обернулись.

– У меня есть для вас ещё один сюрприз.

Из-под двух мешков, с оружием и с резиновыми пулями, ребята извлекли третий мешок, с сапогами-скороходами. Пластиковые зигзагообразные опоры между ступней и подошвой позволяли быстро, прыжками, передвигаться. Примеряясь и пробежав взад и вперёд несколько раз, ученики вознесли хвалу учителю и его неведомым фанатам. Вскоре ученики уже были в городе, разбредаясь по разным сторонам, каждый ища свою долю.

…Тейлор. Он сел в пустой автобус, и водитель, вместо того, чтобы ехать по маршруту, вдруг свернул, созвонился по мобильному с друзьями и взял их на борт. Когда один из них схватил Тейлора за попу, в руках у него остался поролон, а Тейлор выхватил пистолет и приподнял дулом лицо агрессора кверху. А потом схватил его за туловище в качестве заложника и, спрятавшись за скрюченное и перепуганное тело, спросил у остальных специально тонким, детским голоском:

– Как вы думаете, моя игрушка может стрелять?

– Врёшь, сучка!

– Сейчас мы тебя поимеем!

В ответ раздались хлопки. Тейлор не жалел патронов. Извращенцы, оседая, падали на пол автобуса, изрыгая проклятия.

– Иди, скажи водителю автобуса, чтобы он ехал обратно, толкнул в спину в сторону кабины Тейлор заложника, отвернувшись на миг, а, когда он снова обернулся, то уловил крайним зрением, как заложник замахивается на него монтировкой. Выстрел – и заложник тоже обмяк. Полилась кровь. Тейлор обернулся. Из пятерых остальных двое тоже истекали кровью, а трое не только истекали, но и стонали.

Водитель за рулём смеялся, слушая музыку и комментируя раздающиеся стоны:

– Смотрите, только, не губите девчонку до смерти, не спешите, оставьте и мне!

А, почуяв холодное дуло подмышкой, обернулся и перепугался, увидев серьёзное лицо Тейлора, который просто так, для устрашения, пальнул в угол шоферской кабины, взметнув вверх пыль и куски пластмассы от детских кукол.

– Насилуешь девочек? То, что осталось от твоих жертв?

– Нет, нет, – задрожал водитель, – это моим девочкам! Моим дочерям! Я купил!

Тейлор отступил на шаг, сверившись с геолокацией на смартфоне:

– Езжай туда, куда скажу! Понял?

Перепуганный водитель униженно закивал:

– Только не убивай.

Прибыв на окраину города поближе к той стороне, за которой в нескольких километрах было пересохшее русло, Тейлор спрыгнул на землю и навёл дуло на дрожащего шофёра. Потом передумал и опустил.

– Я убью тебя в следующий раз. Если ты не прекратишь свои преступления.

– Я понял, понял! Спасибо тебе, великий воин! – запричитал водитель, а Тейлор, улыбнувшись, махнул рукой:

– Езжай.

…Сорайя. Она остановилась у водоёма, около которого никого не было, и оглянулась. Причём, недаром: из-за спины к ней крался симпатичный юноша, а, может, и подросток, что она заметила слишком поздно: парень сзади сгибом локтя перехватил ей шею и начал выгибать назад.

– Вот… гад… – хрипела Сорайя, взмолившись к высшим силам добра, в которые не верила, и тут же автоматически выхватила ствол из-под одежды и рукояткой, не глядя, нанесла удар назад. Противник согнулся и застонал. Удар пришёлся по паху.

– Ну, я рада, – оценила свой успех Сорайя, а потом поддала ногой в кроссовке по лицу согнувшегося парня, так что тот упал. Она прижала ствол к голове юноши:

– Зачем? Тебе жить надоело?

– Мне приказано было взять… тебя… в плен… Только не убивай… Это не я…

– Не ты?

– Не моя инициатива… Моих друзей… Оглянись!

Сорайя оглянулась. К ней из-за другого угла приближались молодые люди, будучи уже только в нескольких десятках метров, подозрительно на неё уставившись. Бросив взгляд на поверженного, она заметила, что тот всё ещё корчится, и ей захотелось ещё немного повыпендриваться, так что она проигнорировала поверженного и обратилась к приближающейся группе.

– Эй, молодые люди! – крикнула Сорайя.

– Чего? – оторопев от такой наглости, отозвались те.

– Дайте закурить!

– Проститутка! Женщина! Как ты смеешь заговаривать с незнакомыми людьми? – кинулись они к ней. Сорайя подняла пистолет, хладнокровно сняла с предохранителя и произвела первый выстрел в ближнего бегуна. Того отбросило, он упал, а Сорайя продолжала отстрел:

– Второй. Третий, – комментировала она падение остальных.

Пятый, шестой и седьмой перепугано переглянулись. Лежащие кричали:

– А! А!

– Шайтан! Это ведьма! – крикнули пока не отмеченные пулями нападавшие и кинулись прочь, а Сорайя так же хладнокровно, встав на колено и опершись локтем на другое, расстреляла их в спину, и они падали, некрасиво заваливаясь.

– Говорят, что в спину стрелять неправильно. Но кто это говорит? Те, кто насилует и убивает беззащитных. Правильно я говорю? – спросила она у поверженного юноши, что пытался её задушить.

– Конечно. Правильно, – с готовностью поддакнул юноша.

– Боишься, что я тебя убью? – спросила она, и юноша кивнул, облизнул пересохшие губы и вдруг икнул, тут же извинившись: – Я очень сожалею.

Сорайя усмехнулась, подняла пистолет, навела на голову юноши, подумала и опустила:

– Считай, что мы квиты.

Потом взяла оставшийся от разгромленных юношей скутер, сверилась с геолокацией и отправилась восвояси к месту встречи, пересохшей реке. Хотелось немного покататься, не всё же сапоги-скороходы, бившиеся за спиной в рюкзаке.

…Юрий. Он ходил по городу, как ему казалось, целую вечность. «Чем больше я хожу по городу, тем больше вероятность, что влеплюсь в какое-то дерьмо». Проходя мимо группы кричащих и развязных молодых людей, он вдруг почувствовал толчок, и тут же встретил взгляд, полный ужаса. Юноша, что дёрнул его за полу, увидел под белыми одеждами джинсы и две кобуры с торчащими оттуда стволами боевых пистолетов. Остальные крикуны от него отпрянули. Юрий моментально захотел утвердить их в испуге, выхватить пистолеты и порешить всех. Но потом вдруг подумал, что сам мог бы оказаться на их месте, родись он в этой стране и у тех родителей, что были у этих молодых людей. И пошёл дальше, своей дорогой блужданий.