Лейт помогала Тройвену подняться на ноги.

— Ничего, дойду, — прошептал он.

Холгойн, глядевший вслед лайдам недоуменно и растеряно, очнулся и подошел к ним.

— Давайте, пока другие не подтянулись, убираться отсюда, — поддерживая Тройвена, он побрел к пещерам.

Миновав темный провал, Приемную и еще несколько лежавших за ней чертогов, не менее прекрасных и величественных, чем самый первый, они остановились в уютном зале с ручейком, текущим прямо из стены, и исчезающем на дне небесно-голубой каменной чаши. Джерхейн, отцепив ножны с мечом, в первую очередь напился и сунул голову под ледяную струйку. Тройвен и Лейт последовали его примеру, а затем повалились без сил на каменные гладкие скамейки.

Лейт вытянулась на каменном ложе. От усталости и пережитого страха причудливый свод пещеры кружился перед глазами, и она закрыла их. Ну нет больше сил, совсем нет… Когда же наконец закончится этот кошмар… Пусть уже скорее. Неожиданно для себя она всхлипнула: слезы навернулись на глаза и высохли, невыплаканные.

Джерхейн сел рядом с ней, и она ощутила, как его тяжелая рука легла на ее лоб. Она открыла глаза и попыталась улыбнуться — у нее даже получилось. Но его взгляд оставался серьезен.

— Ты меня почти спасла, — сказал он хрипло. — Но лучше не рискуй так больше. Если с тобой что-то случится, я не переживу.

(Сезон Ветров. Риаллар, Джар Илломайн, Обитель Колодца)

Пещеры Тонхайра, обжитые воинами дружины и обитателями срединного кольца, произвели на Лейт самое негативное впечатление. Люди устраивались, как могли, приспосабливаясь к непривычным условиям подземной страны — жгли костры в парадных залах, варили похлебку из местной жутковатой живности, завешивали тряпками и шкурами залы поменьше, обустраивая их по образу и подобию тех жилищ, что когда-то имелись у них на поверхности. Никакая вентиляция не спасала в таких случаях — тяжелый запах пищи, отбросов, которые некуда было девать, немытых тел, испражнений, для которых не было ни оттока, ни ям, а если что и было приспособлено тогда, много тысячелетий назад, то нынешние обитатели Тонхайра об этом не имели даже понятия; чад от постоянных костров на угле, редко теперь приходилось использовать настоящие дрова… Лейт показалось, что здесь и вовсе нет воздуха. Джерхейн, впрочем, даже не морщился, а когда она пожаловалась, напомнил, что там, на поверхности, кроме свежего воздуха есть еще хильды, лайды и островные колдуны. А так же жар, пыль, кйти и прочие прелести.

Элементы шиаллаха, лежавшие в основе многих загадочных предметов Обители Колодца, светились теперь даже сквозь камень, а в некоторые места лучше и вовсе было не забредать — почти всегда случалось что-нибудь пугающее. Традиционные хэльды замолчали, ловушки не выполняли своих функций, но конструкции заклятий все еще держались, и лишь причудливая, величественная красота этих мест оставалась неизменной.

Личные покои Холгойна и командиров его небольшого войска располагались в самой Обители Колодца. Здесь оказалось тихо, прохладно и пустынно. И гораздо красивее, чем в Риан Ал Джаре. Тогда, по пути в подземный лагерь, зачарованая Лейт то и дело отставала, спотыкалась, замирала от удивления и восторга, норовила свернуть не туда, и тогда Джерхейн возвращался за ней и с усмешкой выводил обратно, а однажды даже пригрозил закинуть ее на плечо и дотащить, как поклажу.

Их успешному возвращению были рады все, от мала до велика. Джерхейн уединился с командирами и Далланом, Тройвена утащили воины дружины, а Лейт, воспользовавшись гостеприимным предложением занимать любой из малых чертогов, поспешно выбрала самый крохотный, в двух переходах от роскошного гигантского зала с чудесным каменным деревом по центру. Осмотревшись, она обнаружила, что ее очередное жилище — овальной формы и имеет маленькую нишу с глубокой каменной раковиной в полу, напомнившей ей сложенные лодочкой ладошки, и бесшумным крохотным ручейком чистой, чуть теплой воды. На уже хорошо знакомом каменном ложе с низким и покатым изголовьем были навалены шкуры. Дверей в тонхайрских лабиринтах не существовало, однако вход в пещерку был создан в виде плавного завитка с сужающимися стенами, отчего она казалась полностью изолированной от остальных залов.

Оставшись одна, она долго и с наслаждением умывалась и приводила себя в порядок. Напившись воды, ощутила безумный голод. Пожалев, что не расспросила, где здесь можно перекусить, Лейт выбралась на поиски еды.

Как ориентироваться в залах Обители Колодца она не имела не малейшего понятия. Настороженно прислушиваясь, она уловила приглушенные, но хорошо различимые звуки, и, верная слуху, вышла к залам, обставленным в точности, как в домах Риаллара. Столы, стулья, ковры на полу, темноту освещали разбросанные по стенам хэльды, которые, хоть и потускнели, но работали вполне исправно. Здесь обнаружились Джерхейн, Даллан, Раммер, два иллара Ильфейна, которых она хорошо помнила по Эргалону — они сгрудились вокруг стола с картами и книгами, списками и свитками, пустыми тарелками и незнакомыми артефактами.

Лейт была удивлена, как обрадовались все эти люди ее появлению. Зашумели и засуетились, предлагая сесть, отдохнуть, расспрашивали о самочувствии, а когда она робко попросила поесть, один из илларов поспешно убежал и вернулся с целым подносом еды и кувшином с вином. Глядя на все эти блюда, Лейт поняла, что она лопнет от жадности. Она подсела к Даллану — левая рука у него висела на перевязи, но выглядел он здоровым и энергичным, как и раньше. Джерхейн на другом конце стола о чем-то горячо спорил с Раммером, тот не соглашался, упыри и утопленники сыпались с его языка словно камни горного обвала, Даллан прислушивался краем уха, но не вмешивался, расспрашивая Лейт. Лейт безумно обрадовалась, когда он предолжил ей проведать Итту, которая тоже находилась здесь, и взять на себя присмотр за девочкой. Она уже собралась идти к своей любимице, когда в зал стремительно вбежал один из воинов дружины. Следом за ним ворвались еще двое.

— Там, на северном склоне… в долине у рухнувших ворот… там Небесный столб!!! Новый!

— Два отряда в долину, склоны оцепить, прочесать, столб окружить, поставить илларов и людей с клинками отчуждения, — отчеканил Джерхейн, подавшись вперед. — При прорыве войск с Агваллара — убивать безжалостно, пленных не брать.

— Погоди, — требовательно прервал его Даллан и повернулся к гонцу. — Расскажи подробнее, как все произошло. И столб опиши.

Тот замялся, подбирая слова.

— Все началось с бури на небе. Сначала сполохи, потом — сияние, огненный вихрь… Вихрь швыряло через все небо. Потом он остановился и превратился в столб.

— Столб такой же, как агвалларский? — уточнил Даллан.

— Нет. Неяркий, но светится на всю долину. И не лиловый, а голубой.

Даллан повернулся к Холгойну.

— Иди туда сам. Это не островитяне. Ищите двоих — хильда и риалларца. Может быть, они без сознания, а может, сами идут сюда. Только осторожно, не спугните.

(Сезон Ветров. Небесный Остров Алуре.)

Белые пушистые облака, гонимые ветром, медленно и величественно плыли вдоль реки. Воздух вкусно пах травой и свежестью, пьянил, вызывая приступы безудержного немотивированного счастья. Тишина стояла такая, что закладывало уши. На много тагалов вокруг был только лес, да речка, да облака…

Постояв на берегу, Тэйн неохотно двинулся обратно к Воротам. Маленький отряд разведчиков разбрелся по опушке леса, и только одна Лейт сидела на крылечке старого каменного дома, выстроенного когда-то мастером и недавно обжитого Ройгом. Джерхейн с Калледом и Далланом обсуждали наипервейшие шаги для организации колонии — необходимые инструменты и мастера, сроки, за которые можно переместить сюда как можно больше жителей и как поудобнее и побыстрее разместить их под открытым небом, кого переправлять в первую очередь, а кто может и подождать…

Ройга хозяйственные заботы не интересовали. Он свое дело сделал. Здесь, на Алуре, ему хотелось забыть обо всех проблемах Наземного мира. Он бы с удовольствием остался здесь надолго, но иррациональное чувство тревоги, давящее ощущение незаконченного дела требовало вернуться обратно.