— Даже не думай об этом, Кали, — предупредил Дэйс. — Он ужасно разозлится, если ты сделаешь что-нибудь такое.

— Знаю. Но они были бы такой прекрасной парой.

— Кали…

— Успокойся, Дэйс. Я не сумасбродка. — Кали улыбнулась Майклу: — Твоя принцесса, кажется, радуется жизни. А вот если бы она верила во Всевышнего, то до сих пор была бы пленницей.

Майкл тоже об этом подумал. Фигурки удалявшихся всадников становились все меньше и меньше. Вот кони поскакали быстрее, еще быстрее, и до ушей Майкла долетел заливистый смех Адрины. Сердце его сжалось. Она была его принцессой. Она была законной женой принца Кратина. Не следовало бы ей оставаться наедине с таким типом, как Дамиан Вулфблэйд. И так правдоподобно изображать радость при этом не стоило бы тоже.

Адрина отпустила поводья, и чудесный конь помчал ее вперед, не разбирая дороги. Ощущая, как холодный ветер бьет в лицо, принцесса звонко засмеялась. Ей доводилось слышать об этой сказочной породе лошадей и даже видеть их в Гринхарборе, но иметь с ними дело не приходилось. Неделю назад, когда Дамиан пригласил принцессу на конную прогулку, ей подвели именно хитрианскую лошадь. Скорей всего, военлорд сделал это нарочно: интересно, справится ли она с норовистым животным, не испугается ли.

Начало прогулки не предвещало ничего хорошего. Дамиан все еще злился, и принцессе совсем не хотелось разговаривать с грубияном. Три часа, проведенные в седле, все изменили. К собственному удивлению, Дамиан обнаружил, что принцесса прекрасная наездница. К тому же лошади оказались великолепной темой для разговора, и назад спутники вернулись если не друзьями, то, по крайней мере, добрыми собеседниками.

С тех пор такие прогулки стали ежедневными. Дамиан, по долгу службы озабоченный массой то и дело возникающих проблем, каждый день объезжал лагерь, и Адрина всякий раз составляла ему компанию. Пару раз их сопровождал Тарджа, который, в отличие от Дамиана, был приветлив и предупредителен, и общаться с ним было гораздо легче. И интереснее.

Желая узнать о нем как можно больше, Адрина решила порасспросить Дамиана. Когда она с самым невинным видом поинтересовалась, женат ли Тарджа, военлорд расхохотался.

— Не забивайте себе голову этими мыслями!

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ощетинилась Адрина.

— Да все вы прекрасно понимаете! Я же читаю ваши мысли. Молодой, симпатичный, командует войсками — вам он кажется более подходящим объектом для обольщения, не так ли?

— Мне это даже в голову не приходило!

— Поверьте мне, Адрина, вы не сможете предложить Тардже Тенрагану ничего такого, чего бы у него уже не было.

— Вы хотите сказать, что я не смогу увести его у какой-то медалонской простушки? — Слова Дамиана оскорбили Адрину до глубины души.

— Я хочу сказать, что дитя демона вам не переплюнуть, ваше высочество.

Адрина уставилась на Дамиана:

— Дитя демона?

— Во плоти. И в красивой, надо сказать, плоти.

— Я вам не верю! Харшини вымерли. Дитя демона — это сказки.

— Дитя демона существует, Адрина. Ее зовут Р'шейл ти Ортин, и она покинула лагерь в тот же день, когда здесь появились вы. Она вернется через несколько недель. И вам весьма полезно будет пообщаться с тем, кто не преклоняется перед вами.

Адрина хотела было заметить, что сам Дамиан тоже не особенно перед ней преклоняется, но вовремя прикусила язычок. Если харшини действительно вернулись, то почему дитя демона встало на сторону безбожников медалонцев?

Итак, планы относительно Тарджи неожиданно потерпели крах. И Адрине волей-неволей пришлось вновь обратить внимание на Дамиана Вулфблэйда. И чем дольше они общались, тем яснее Адрина понимала, что судила о нем неверно, и мало-помалу этот факт начал ее беспокоить.

Он не был молодым подобием своего дяди. И бессловесным военлордом-марионеткой не был тоже. Он был умен, на редкость образован, чересчур, на ее взгляд, хитер, очень тщеславен и пользовался большим уважением среди хитрианцев и защитников. Теперь Адрине предстояло разузнать о хитрианском принце как можно больше: что он любит и кого ненавидит, кем восхищается и кого презирает и, самое главное, почему злится на нее.

Было ясно, что она совершила поступок, который привел его в ярость. В тот день, когда Адрину выпустили из-под замка, Дамиан едва не убил ее. И причиной вряд ли могли послужить ее колкие замечания. Это был, как принцессе впоследствии довелось убедиться, вполне уравновешенный человек — по крайней мере, на людях. За все время, проведенное в плену, Адрина не сделала ничего такого, что могло бы вызвать его гнев. Но Дамиан злился на нее, хоть и старался сдерживаться. Адрина места себе не находила, мучаясь догадками. И пока она не поймет, в чем дело, надежды выбраться отсюда у нее нет.

Они ехали в сторону лесочка, видневшегося вдалеке. А что, если поворотить лошадь да дунуть что есть мочи в лес? Адрина посмотрела на Дамиана. Этот догонит ее в мгновение ока, и хрупкое доверие, добытое таким трудом, пойдет прахом. Принцесса вздохнула и ослабила поводья. Почуяв свободу, лошадь сама побрела за жеребцом Дамиана.

Всадники неспешно въехали в тополиную рощу. Меж деревьями торчали пни — результат бурной деятельности защитников по части возведения укрытий для лошадей. Кони бесшумно ступали по толстому ковру из опавшей листвы, где-то журчал ручеек. Адрина с деланно безучастным видом ехала рядом с Дамианом. Пора разузнать, кто этот человек, — хотя бы для того, чтобы больше не раздражать его. «Будь с ним любезной!»

— Наверное, трудно быть наследником Лернена.

Дамиан пожал плечами:

— Ничего не поделаешь, приходится.

— Вы совершенно не похожи на него.

Он повернулся и посмотрел принцессе в глаза:

— О боги! Это комплимент?

Она улыбнулась.

— Лично я сочла бы это комплиментом. А может, я ошибаюсь — и на старуху бывает проруха.

Дамиан захохотал. Точно так же он веселился, когда Адрина спросила его, женат ли Тарджа.

— Не волнуйтесь, Адрина, мы здесь одни. Я никому не скажу, что вы такая старая.

Его смех был невероятно заразительным. Она начала понимать, что именно находили люди в этом человеке, В таком настроении он казался своим в доску. А значит, был опасен вдвойне.

— Вы скучаете о родных? До дома так далеко…

— Иногда скучаю, — признался он, чем несколько удивил Адрину. — Медалон порой… просто невыносим.

— И я ужасно соскучилась по своим. — Может быть, призыв к лучшим чувствам сработает там, где не сработало ехидство.

— Слышал я, что их довольно много.

— Мой отец плодовит — что правда, то правда. А у вас есть братья и сестры?

— В избытке. Хотя и не так много, как у вас. Кажется, вы встречались с моей сводной сестрой в Гринхарборе.

— Разве?

— Она Верховный Аррион.

— Калан ваша сестра? — Адрина удивилась: почему эта пронырливая жаба, Лектер Турон, никогда не упоминал, что главой мощной хитрианской Лиги чародеев была племянница Высочайшего Принца. — Я об этом не знала.

— Она на пару лет моложе меня. Моего отца убили в сражении на границе, когда мне не было года. Мать моментально выскочила замуж снова. И через несколько месяцев родила Калан и Нарвелла.

— Нарвелла?

— Калан и Нарвелл — близнецы.

— Вы хотите сказать, что, будучи замужем за вашим отцом, ваша мать имела любовника?

В этом не было ничего странного — многие знатные дамы имели любовников, — но Адрину несколько удивило, что Дамиан выглядел таким благодушным.

— Скорее всего, у нее было несколько любовников. А брак был фиктивным. Это идея Лернена. Между ними всегда были дружеские отношения.

— Мой отец однажды сделал предложение принцессе Марле.

— Я знаю. Мне кажется, что ее брак с моим отцом сильно расстроил Габлета.

— Да, мой отец до сих пор не простил Лернена, — заметила Адрина.

— И вы еще не догадываетесь, почему я вам не доверяю?

Адрина пожалела о том, что затронула эту тему. Сейчас не следовало напоминать Дамиану о конфликте между двумя монархами. Она пропустила замечание собеседника мимо ушей и улыбнулась: