— Вроде нормальное место. Но может всё-таки лучше дома? — макушка Прохора показалась в дверном проёме. — Там и поприятнее будет.
— Мне и тут хорошо, — покачал головой я. — А ты можешь идти.
Прохор остался на месте.
— Иди, — повторил я. — Никуда я не убегу. Я что, заключённый? Нечего меня сторожить.
Мужчина вдохнул.
— Как скажете. Увидимся завтра утром, — махнул рукой он. Чересчур неформально для охранника, но Прохор явно понял, что мне без разницы — лишь бы работу свою делал, как следует.
— Ага, свидимся, — фыркнул я, почёсывая шею. Это навязчивое желание казалось мне чем-то мимолётным всего несколько дней назад — так же, как размять запястье, когда оно затекает от долгого письма или сделать ещё что-то похожее, совершенно нормальное и естественное. Но почему-то в последнее время я начал чувствовать желание дотронуться до задней части шеи куда чаще. И Минори сегодня утром так странно посмотрела… как раз когда я пытался собрать отросшие волосы в крохотный хвостик — такой маленький, что он и смотрелся смешно.
И что такого она там увидела? Точно не ошейник — его до сих пор никто не замечал.
Надеюсь, ему не придёт в голову попытаться меня растормошить.
Дождавшись, когда Прохор скроется из виду, и его шаги окончательно затихнут, я забрал рюкзак, чтобы он не оставался снаружи — не хотелось бы что-нибудь потерять. Скинув ветровку, я уселся на неё и принялся листать одно из руководств. Я уже давно прочитал его, но лучше не ограничиваться одним разом — не с моей совершенно ужасной памятью.
Я читал до тех пор, пока не стало слишком темно, чтобы рассмотреть буквы на бумаге — удивительно, что время пронеслось так быстро, что я и не заметил, как наступил вечер. А ведь собирался потратить на чтение час-другой. Сила привычки: в магической башне я научился погружаться в изучение чего-либо, не обращая внимания ни на что другое — там и занятий-то других не было, так что выбирать не приходилось.
Отложив книгу в водонепроницаемый пакет, выданный Минори (просто на всякий случай — сколько бумаги я попортил за всю жизнь, просто позволив ей случайно намокнуть!), и закрыв рюкзак, я сел в полу лотоса и закрыл глаза.
Энергии и правда куда больше, чем когда я только переместился в этот мир. Ядро формируется вокруг сердца — нить, ставшая довольно толстой и длинной, обвивала его, светясь чистым золотом. Это уже обнадёживало — такими темпами я обзаведусь неплохим количеством энергии гораздо раньше, чем через каких-нибудь двадцать лет.
Правда, нужно ещё и приноровиться её использовать — любая попытка перенаправить энергию туда, куда мне нужно, ужасно выматывает и будто бы высасывает жизненные силы. Конечно, высушенным изюмом я себя не чувствую, но и поводов использовать больше энергии у меня не было. А если будет? На удачу лучше не надеяться.
С усилием прогоняя эти навязчивые мысли, я погрузился в медитацию — намеренно пустую, просто чтобы позволить энергии свободно циркулировать по телу и взаимодействовать с окружающим миром.
Похоже, просыпаться неизвестно где становится моей привычкой.
Ладно, начать стоит с того, что на самом деле я не проснулся — судя по призрачному телу, в реальности я до сих пор был в медитации. А вот моя душа опять оказалась чёрт знает где. Видимо, это должно быть нормальным явлением, но упоминаний о нём я до сих пор нигде не встречал.
Я с интересом осмотрелся. Передо мной был мост — деревянный, слегка подгнивший. Местами на нём не доставало досок — похоже, время его не пощадило: а на вид ему было много-много лет. Конца было не видать — только река да мост, окружённые густым туманом. Я же стоял на берегу, на сухой траве; позади меня был только густой хвойный лес, такой же туманный и мрачный.
В этом месте было ужасно тихо — настолько, что мне даже стало тревожно, хотя умом я понимал, что ничего со мной не случится. Это же не реальность. Просто… что-то.
Пожав плечами, я решил перейти через реку — никакой лесной дороги всё равно не видать, а стоять на месте не хочется. Это я и сделал: осторожно ступил на старые доски, надеясь, что моё (вопреки всему, призрачное) тело не провалится вниз.
Странно, что полупрозрачный я вообще оказался достаточно материальным, чтобы идти по мосту.
Десять шагов или сто — ничего не менялось, сколько бы я ни прошёл. Но по повреждениями в разных местах можно было понять, что и по кругу я не иду. Откуда взялся такой длинный мост? Почему именно в моей голове? Я и не думал, что в моём собственном разуме может быть что-то подобное. Я вообще представлял, что он будет напоминать или мой родной городок, или магическую башню — мои самые любимые места из прошлой жизни.
Я остановился, чтобы перегнуться через перила и посмотреть на воду. Мутный тёмный поток — такой стремительный, что местами аж вспенился. И при этом его совершенно не слышно; я словно совершенно оглох.
— Чем любуешься? — раздался голос позади меня.
Я готов поспорить, что секунду назад там никого не было — а подкрадывающихся и возникающих из ниоткуда людей я терпеть не могу. Пришлось проглотить своё недовольство (вымещать его на каком-то образе во время медитации всё равно было бы странно) и обернуться. Передо мной была призрачная женщина в традиционном оясимском платье — напоминало одежду, которую обычно носила Минори, но в разы плотнее. Платье имело больше слоёв и изящную вышивку.
Лицо было покрыто чем-то белым, да так плотно, что женщина напоминала огромную фарфоровую куклу. Макияж был умелым и наверняка красивым, да только не на мой вкус: как по мне, лучше бы лицо было хоть чуточку чище. А что что дама в маске, что без неё — кожи всё равно не видать. Причёска у незнакомки причудливая, но гладкая — больше похоже на гигантский парик из гладких чёрных волос.
Она улыбнулась своими ярко-красными губами, и я вздрогнул при виде совершенно чёрных зубов. Не гнилых — видимо, выкрашенных. Ну и вкусы в этой Оясиме! И откуда у меня в голове такие образы? Не припоминаю, чтобы раньше я видел кого-то с настолько причудливым внешним видом.
Она смотрела на меня с вежливым интересом. Я же, в свою очередь, рассматривал её, стараясь скрыть своё удивление её видом.
— Кто ты? — спросил я.
Женщина прикрыла рот рукавом с слегка прищурилась.
— Вот так сразу? Какой настойчивый молодой человек.
— Не пытайся меня заболтать, — фыркнул я. — Или тебе не интересно, кем может быть незнакомец, который вдруг с тобой заговорил?
— Может, и интересно, — протянула женщина. — Но обычно именно так случаются лучшие знакомства в жизни. Ночь. Ты снимаешь макияж вдали от чужих глаз, и тут в окно твоей комнаты проникает незнакомец в чёрном. Он называет тебе чужое имя и умоляет не сдавать его и провести к комнате конкретного гостя… А потом вы встречаетесь снова и снова, и у вас начинается бурный роман, но внезапно сёгун посылает его на другой конец страны, а ты даже не знаешь его настоящего имени…
— Почему ты мне это рассказываешь?
— А разве я не могу? Ведь ты меня слушаешь.
Да-а, с аргументами призраков вообще сложно поспорить.
— Так я узнаю, кто ты? — не сдавался я.
— Не раньше, чем представишься сам, — ответила женщина и вдруг достала огромный веер будто бы из ниоткуда. Она раскрыла его и принялась медленно обмахиваться, прикрыв нижнюю половину лица.
— Кикучи Сабуро, — представился я уже привычным именем.
— Неправда, — мотнула головой женщина. — Только что ты мне солгал.
— Откуда ты знаешь? Ты же не провидица.
— Может быть и нет. Но носи ты фамилию Кикучи на самом деле — я бы знала, — твёрдо сказала незнакомка. — Но, так и быть, ты можешь попытаться снова. Или не пытаться вовсе.
Я вздохнул.
— Мёбиус. Моё настоящее имя Мёбиус. Этого достаточно?
Женщина медленно кивнула. Казалось, с каждой секундой она становилась всё веселее и веселее. Стуча по доскам своей обувью на деревянной подошве, незнакомка приблизилась ко мне и бесстрашно взглянула вниз, на бушующий водный поток.
