Меня пиздец как вмазало в последние дни из-за этой Ани. Я не скажу громких слов, потому что незачем, и еще потому что я в принципе этих слов не говорю. Я не верю во все это дерьмо.

Но вмазало меня конкретно.

Духи её вонючие как будто бы двадцать четыре на семь под носом. Я в душе вчера после ее гаданий полчаса торчал, а руки все равно ею пахли. Я постоянно думаю о том, как и зачем она связалась с Русом, а теперь еще и та сцена в подворотне перед глазами.

Мне хочется схватить ее за плечи и орать ей в лицо, чтобы она уходила от него и жизнь себе не портила. Предательство — это дерьмово, я ощущал сотню раз и знаю, о чем говорю. А Рус не из тех, кто до гроба и с первого взгляда, его я тоже знаю достаточно. Он трахает и бросает, а эта активистка даже из-за мелочи любой губы дует, предательство ее наверняка убьет.

И да, я не знаю, какого хера мне вообще не насрать, но выходит так, как выходит.

С трудом просыпаюсь, собираюсь и иду на работу. Наушники так и не купил, хреново, бесит всё, что вокруг происходит. Но иду. Минуте на восьмой замечаю, что я сегодня без сопровождения. Удивительно. Выходной?

Дохожу быстро, сразу гружусь в работу. Первый клиент, второй, а потом окно. Решаю пойти поколотить грушу, чтобы полтора часа в потолок не плевать.

Затягиваю бинты на костяшки, снимаю майку, чтобы не мешала, шнурки на кроссовках потуже и захожу в зал. Моя груша, не персональная, конечно, но единственная мне удобная, висит в углу зала. Их тут штук восемь, наверное, и эту обычно никто не выбирает. Поэтому проблем нет. Всегда свободна.

Но не сегодня…

Замечаю у груши Лёху, он что-то объясняет клиенту, учит правильно держать корпус.

Бля…

Придется выбрать другое место.

Отхожу недалеко оттуда, груша в противоположном углу от них, в целом тоже сойдет. Пару раз прыгаю на месте и тяну плечи, пытаясь хоть немного размяться, и слышу смех. Торможу.

Какого хера?

Смотрю на Лёху. А рядом с ним Аня. Пытается правильно встать в стойку и хохочет хрен пойми от чего.

Сначала мне хочется спросить, что она тут нахрен забыла, а потом я вспоминаю, что собственноручно дал ей номер Лехи, чтобы она записалась на тренировки. Бля, нигде покоя нет…

Поворачиваюсь к ним спиной, чтобы не смотреть, и начинаю колотить грушу. В голове разные мысли, пытаюсь каждую выбить. Сильнее и сильнее, до такой степени, пока бинты удар не смягчают уже.

В уши врывается голос Лёхи. Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

— Али, у тебя окно? — спрашивает меня. Выглядит странно, в телефоне копается.

— Еще час где-то. Отскочить надо?

— Жена позвонила, с мелким что-то, надо в больницу срочно. Я всех отменю на сегодня, а тут девчонка, не выгонять же. У нее тридцать минут еще оплачено, подхвати, а?

Для нас это нормальная практика. Мы иногда выручаем друг друга. Потому что оба уверены в профессионализме. Но сука… Почему именно она?

— Спасай, дружище, бежать надо.

— Иди, — киваю, соглашаясь. Не могу не помочь.

— Спасибо! С меня причитается. Аня, это Дамир, — говорит ей Лёха и она поднимает голову на меня, тоже отрываясь от телефона. — Он тоже тренер, сегодня с ним закончите, прости, у меня непредвиденные обстоятельства. По поводу следующей тренировки позвоню, — говорит быстро и за секунду вылетает за дверь.

А мы остаемся вдвоем.

Ну что за…

Когда мне было четыре, мои родители приняли решение развестись. Я не знаю, в чем была причина, и не знаю её до сих пор, но факт остаётся фактом — семья распалась, а я… А я осталась жить с отцом. В свои четыре я уже могла высказывать мнение и его даже приняли во внимание во время суда. Я сама выбрала отца, хотя безумно сильно любила и люблю мамочку.

Я была абсолютно папиной дочкой. Я училась забивать гвозди вместо того, чтобы учиться готовить, и целыми днями торчала с ним в гараже, а не с мамой на кухне.

Отношения у меня хорошие и с мамой, и с папой. У мамы новая семья и ещё двое детей, а папа никого не приводит в наше с ним семейное гнёздышко. Он думает, что я не знаю о нашей соседке Юле, с которой у них отношения уже больше двух лет. Она довольная милая, а папа очень смешно пытается скрываться. Но раз ему так комфортнее, я не буду лезть в эту историю.

Я до сих пор папина дочь, несмотря на то, что мне уже давно не четыре. В свои девятнадцать я неплохо вожу, разбираюсь в машинах, умею чинить розетки и чистить слив в раковине.

А ещё я безумно люблю мужской спорт.

Танцы, фигурное катание, гимнастика — это очень красиво. Но вообще не моё.

Все детство я гоняла с пацанами во дворе в футбол, а зимой нам там же заливали каток и мы играли в хоккей. Я недолго ходила на карате, потом на какую-то ещё чушь по самообороне, а потом времени из-за учебы стало катастрофически не хватать и я бросила все.

А неделю назад доктор сказал мне, что спорт обязательно нужно включать в мою жизнь. Кардио-нагрузки. Потому что я переболела сильным воспалением лёгких, и чтобы не задыхаться до конца дней, их тоже нужно тренировать.

Я сразу решила, чем буду заниматься, потому что бокс — давняя невыполнимая мечта.

Ещё и Руслан как-то обмолвился что Дамир работает тренером и вроде постоянно боксирует, и я подумала, что это идеальный вариант. Заниматься со знакомым всегда ведь проще!

Оказалось, что не с ним… но я не сильно расстроилась, хотя немного всё-таки да. Главной задачей было дойти до тренировки и начать заниматься.

Мне не терпелось. Я позвонила по номеру в тот же день, как Дамир оставил его и записалась на самую ближайшую тренировку.

Папа поддержал меня, а мама по-доброму похихикала, что меня так и тянет туда, где нет места девчонкам.

Я в целом ничего не скрываю от родителей. Кроме… наверное только кроме Руслана. Он сильно старше, как сказал бы папа, и сильно не моего поля ягода, как сказала бы мама.

А я просто влюбилась, да и… неважно, в общем. В последнее время у нас сложные отношения, что меня очень расстраивает.

Тренер Лёша довольно милый. Он сразу задал пару миллионов вопросов о здоровье, рассказал о тренировках, и только потом мы приступили к занятиям.

Это так… вау! Это ощущение исполнения давней мечты просто невозможное. В первые секунды от адреналина и счастья у меня дрожат руки и накатываются слёзы. Я все выражаю эмоциями. Все говорят, что я эмоциональная бомба. Если плачу, то навзрыд, если смеюсь, то так, что все вокруг начинают смеяться. Я могу плакать, а через пару секунд хохотать вовсю. Кому-то тяжело со мной из-за этого, но тот, кто рядом, всегда самый ценный.

Лёша не разрешает пока бить по груше, потому что можно выбить себе локоть, запястье и все что можно выбить. Ставит меня в нужную позицию, рассказывает о технике, показывает на своем примере. Около двадцати минут мы разбираем всё это, он смешно шутит, я хохочу как всегда громко.

Не вижу, что происходит вокруг, полностью сосредоточенная на своём деле, и даже когда Лёша отходит ответить на звонок, замечаю это не сразу.

— Отдохни пару минут, — шепчет мне, и я киваю, отрываясь от груши.

Слышу разговор Лёши с женой, видимо, смотрю по сторонам, замечаю парня в другом углу зала. Он очень сильно колотит грушу, мне кажется, что это так больно…

Отвлекаюсь тоже на телефон. Беру в руки, открываю мессенджер. Руслан. Зовут меня сегодня к себе смотреть фильм. Боже… Ну дурой нужно быть, чтобы не понять, о чем речь. Он давно намекает на секс, несмотря на то, что вместе мы совсем-совсем недолго. Я понимаю потребности и все остальное, но я пока не готова… Конечно я не собираюсь ждать целый год или того больше, но пока я не могу сказать что доверяю Руслану на все сто процентов.

Он злится, когда я ему отказываю, а я пытаюсь мирно объяснить свою позицию. Я не хочу хранить невинность до свадьбы, но и отдаться парню через две недели отношений я тоже не готова.

Это серьезный шаг для меня, как и для любой другой девушки. Хочется глупой наверное романтики, долгих поцелуев, успокаивающего шёпота… Руслан не самый нежный парень. Последний раз он очень толсто намекал на секс в подворотне у двора, где мы сидим вечерами. Я отказывалась, но он не слышал, лез под майку… я даже испугалась немного, а потом его отвлёк Дамир и я убежала. Потом только подумала, что мне нечего бояться. Он ведь мой парень, он не сделает больно.