— Это называется — правильное произношение.

— А-ха, как скажите.

Мы остановились возле красивой драпированной двери.

— Здесь, — коротко сказала девушка. — Заходите, располагайтесь. Еду скоро принесут. И будьте бдительны.

— Усну как только сяду на кровать, — честно предупредил я.

— Мы глаз не сомкнем, — Хо ткнула меня локтем в бок. — Не всем тут жить-насрать, Хин.

Я посмотрел на нее с сомнением, но ничего не сказал.

Хоромы были что надо. Дорогая красивая мебель, чистые стены без граффити и эрозии, зеркально-чистый пол, и высокие потолки. Я ощущал себя словно посреди открытого поля. Не хватало только побежать по коврам, с криком «Эге-ге-гей!

В обстановке было очень много синего и тяжелые складки портьер вызывали утомленно-расслабленное настроение.

— Что это за вонь? — произнес я неуверенно.

— Это называется — приятные запахи, — сказала Хо. — Здесь часто зажигают ароматные палочки. Госпожа Холейгула заказывает подобные в Тайной Эзотерике. Пока мы с Сэтом не свалили из отчего дома, наша одежда только так и пахла. И волосы. И вообще все. Даже пердеж. Господи, как же мне в голову ударило воспоминаниями. Эти палочки придумали лонгаты? Вот гады.

— Да, теперь припоминаю. Это у нас нечто вроде традиции. Бабуля мылась раз в месяц, но зато постоянно брызгала везде дешевыми духами «Королева бетона». Что ж, вот сюрприз, оказывается я привык к запаху помойки.

— Дом, милый дом, — грустно улыбнулась олива. — Ладно, давай поваляемся, пока нам несут пожрать.

— У меня в голове пустота.

— У меня тоже. Может оно и к лучшему.

Кровать была собрана будто для нелюдей. Она была странно высокой, да еще снабжена двигающимися перегородками. К ней даже прилагалась специальная лесенка из двух ступеней.

— Ее нужно брать штурмом? — удивилась Хо. — Ты что-то о таком знаешь?

— Не-а. Мы с братьями спали, как и все, на старых пуховиках…

— Это постель для зачатий, — Заяц отодвинул перегородку, и помахал нам, словно беспризорник из товарного вагона. — Вокруг нее ставят специальных пажей, которые держат свечи над головой. Процесс они не видят, зато отгоняют злых духов, которые могут сорвать зачатие. Ни один брат и сестра не хотят, чтобы их общий ребенок родился дебилом. Или с сердцем наружу. Да забирайтесь, чего вы, белье чистое.

— Господин умник, — Хо злобно ощерилась. — Очень рада вас видеть. Судя по всему, в вас отрезанными бошками не кидались.

Григорий вопросительно взглянул на меня, как бы ожидая ключа к этой загадке и я коротко рассказал ему о том, что произошло. Заяц свесил ноги с края матраса и принялся хрустеть пальцами.

— Бедняга Готрик, — тихо, но яростно произнес он. — Если б я не послал его в бани… Значит Людвиг окончательно двинулся. Информация не то, чтобы свежая.

— Откуда ты вообще тут взялся? Ты говорил с Люпаном? Что ему нужно?

Агент спрыгнул на пол и уселся на более удобную банкетку.

— От меня? Транслировать угрозы. Он хотел, чтобы я передал кое-кому, что б сидели тихо и не высовывались, иначе Побережье пострадает. Очень интересное предложение, которое, я, разумеется, принял. Обмануть сумасшедшего нетрудно, однако понять, что тот задумал — это другой вопрос.

В дверь постучали.

— Это наш ужин, — мгновенно отреагировала Хо. — Я сейчас.

Григорий терпеливо кивнул. В то же время я скинул с местного овального столика всякий культовый мусор и подтащил к нему мягкие кресла. Пока мы с Хо опустошали подносы с клецками и рваной солониной, Григорий успел обрисовать базу, и все же испортил мне аппетит. Хорошо еще, что я успел как следует забить брюхо оставшимся хлебом. С другой стороны: из-за этого улетучивался винный хмель, оставляя меня один на один с поганой реальностью.

Дела обстояли так.

Нынешний Двор в лице Императора Марка Дания Решительного выбрал политику движения навстречу Тенебрии. Не слишком форсируя события, однако с твердым намерением наладить культурный обмен. Понятно, что Лонга намеревалась больше заимствовать, так как поделиться она могла только говядиной, дикими волками и антиквариатом различной ценности. Многим это не понравилось. Луддиты мгновенно взбесились, но их лидерам врезали по жопе и ребята злобно затихли в своих чумных норах. Остальным политикам заморские товары очень нравились, так что модернизация Лонги медленно наращивала темпы.

И все бы ничего, но Марк Даний будучи, сам понимаете, Решительным, решился на очень спорный шаг, чтобы доказать своим Тенебрийским друзьям: Лонга минула темные века и отвергла предрассудки с ними связанные. Оголтелый фетишизм и поклонение традициям — сброшены в канавы по бокам исторического шоссе. Одна из ценнейших реликвий, доспех Святого Лютера Объединителя, первого Императора Лонги, хорошенько смазали маслом, натерли тряпками и отправили Тенебрийскому Донебесному, в знак величайшего расположения и желания сотрудничать.

Консерваторы обмочились. Луддиты, почуяв разлад в верхах, стали подпирать их в ягодицы, вопя, что технический дьявол отберет у Империи не только доспехи, а вообще все, дай ему только волю. Марк почувствовал как трон под ним нагревается, но забирать подарки было поздно. Донебесный Тенебрии, это не твоя бывшая девушка. Он страстный коллекционер, а кроме того, личность крайне принципиальная в вопросах собственности. И ракушка теперь официально принадлежала ему.

Решительный Марк медлил с решением, и домедлился до того, что в Лонге началась маленькая гражданская война за доспехи Лютера, которая велась исключительно на воде. Консерваторы пытались втихую отнять реликвию у модернистов, пока они не уплыли с концами. Модернисты, давали сдачи и вовсю дергали ручку запасного выхода. Император смотрел на эту грызню сквозь пальцы. Она была ему на руку. Если выигрывали консервы, можно было заявить Тенебрии о пиратстве и терроризме. Если прогрессивные любители туалетной бумаги — еще лучше. Несчастные железки столько раз переходили из рук в руки, оседали на островах и снова отправлялись в плавание то к Лонге, то — от нее, что ССТ не выдержало. Они отправили к Лонге субмарину, которая перестреляла всех, кого заметила, и спокойно забрала посылку Донебесного.

Это началось двенадцать лет назад и окончилось только сейчас.

Нет, не окончилось.

Консерваторы смирились с поражением. Особенно на Побережье, где политика уже долгое время была своей и проблемы — тоже. Никто и помыслить не мог, что именно тут, в мире балансирующем между стариной и новыми горизонтами, займет свою непримиримую позицию самый ярый противник не только разбазаривания банка доспехов, но и каких либо сношений с Тенебрией.

Люпан Лефран. Человек узревший гибель Лонги от рук палочников, если только они запустят в ее зеленое сердце длинные руки. Если только дать их культуре замутить чернилами дух Империи. Тогда всему конец. Всеми клятвами он скрепил свое намерение мешать схождению культур. Максимально изолировал Побережье, отнял власть у своего отца, убедив колеблющихся и уничтожив несогласных. Шантажом и угрозами заставил остальных владык помалкивать в своих крепостях. Все они обмякли в комфорте, все потеряли не только воинственность, но и простую мужественность. Каждый от славского князя, до готского курфюста ждали, что Лефрана уберет ИР или ССТ. Но у того был припрятан туз в рукаве. Боеголовка судной ракеты. Боеголовка судной ракеты прямо, мать его, в подвале цитадели Фран. Этой твари хватит, чтобы все сказочное королевство вместе с мясоприемниками сдуло в океан.

Прямого пути от Лонги до Тенебрии нет. Больше никаких стейков, Донебесный.

Ладно, это всего лишь шутка. Хуже всего было, то, что в океан могло попасть много мусора. А Шторм ненавидит, когда кто-то серет в его океан. Хотите настоящий ураган, который на годы выведет Новую Победу из строя? Нет? Тогда сидите тихо в своих каменных сортирах и не мешайте мне спасать независимость Лонги.

— Вот такая жопа, если честно, — сказал Григорий, промокая лоб зеленым платочком. — ИР никогда еще ни с чем подобным не сталкивалась. Мы тут понятия не имеем, что делать.