Я провернул барабан, в котором оставалось три обычных патрона и один бронебойный для особых случаев. Немного поколебавшись, я выбрал обычный, и прицелился в узкое лобовое стекло центрального броневика. Разумеется, пуля не пробила его. Своим прекрасным, восстановленным Крашелл зрением, я увидел только белую ямку. Прекрасно. В этом месте материал уже дал слабину. Водила наверняка посмеивался надо мной, даже не думая, что…

Я провернул барабан.

Хлоп!

Сначала я подумал, что промазал. Броневик по-прежнему двигался так, словно готов был таранить тысячи Зараз в минуту. Потом он резко вильнул вправо и началась великолепная куча мала. Смотреть на то, как сталкиваются эти железные айсберги — одно удовольствие. Как будто рушаться крохотные муниципальные здания. Впрочем, вес и приземистость давали им хорошую устойчивость. Неуправляемый броневик даже не перевернулся. Он просто собрал своим бортом пять или шесть затормозившись братьев, и заглох. Остальные хищные черепахи мчались на нас как ни в чем не бывало. Разве что предприняли какие-то смешные маневры уклонения.

Два стандартных патрона. До этого их счетчик никогда не опускался так низко. Общество Должников — мирная организация. Я убивал, когда кто-то пытался убить нас, поэтому боезапаса у меня не было. Этих патронов в любом случае оказалось столько, сколько нужно, чтобы не мы с оливой не попали в лапы ССТ.

Я посмотрел, как там дела у наших преследователей. Не сможем ли мы повернуть назад? Остался всего один вертолет, похожий на странную головку пористого сыра. Все скотовозки были уничтожены. Друг за другом они нашли свой конец, и напоминали теперь цепь сигнальных костров, предупреждающих о беде. Во мне затеплилась надежда. Если попытаться…

В пылающий солнечный круг

В последний момент на подножку вскочить

Всего лишь пустой звук.

Принять, успокоиться и не ныть.

От этого вопля у меня в заднице похолодело как в морозилке. Хо все-таки сорвало с нарезки. Это ведь был ее первый муж. Олив часто колбасит после первого покойника из-за гормональных бурь. Посмертный секрет папы сообщает организму, что произошло нечто ужасное, вызывая сильную депрессию. Редко, но бывает и так, что слабые духом оливы в этот момент кончают с собой. Другие бегут к Разводчикам и берут нового мужа.

Как назло, у меня ни одного под рукой не было. Олива же шла прямо на черепах. Потом резко затормозила, вывернула руль и поставила Заразу боком. Я подумал, что моя подружка просто вырубилась, и готов был засмеяться в лицо этому сраному дню, но вдруг услышал крик:

— Прицелься в крайнего левого! Быстрее!

Я так и сделал.

Тот мгновенно снизил скорость и спрятался за идущим справа. Потом я чуть не вывалился из люка. Мы проскочили в этот уголок трусости, но только едва. Заразу успели впечатать в ограждение, однако старуха вырвалась. Клянусь Леди, сегодня она смогла расплатиться за все свои косяки. Я буквально не успевал получать от нее переводы.

— Да-а-а! — заорала Хо.

Я тоже вопил что-то нечленораздельное.

К сожалению, наше ликование было недолгим. ГО не были дуболомами настолько, чтобы не перекрыть трассу, пока свободные подразделения пытались закончить дела пораньше и завалится в бар. Мы почти сразу увидели стену из серых бортов со звездами и номерами. Они настолько хотели поболтать с нами, что даже приволокли ежей, навроде противотанковых, только поменьше. Впрочем, они были ни к чему. Каскам впереди достаточно было просто застрелить Хо. И, без сомнения, снайперы у них имелись.

Я спустился вниз и пролез к торпедо по лежанке. Хо была почти по-лонгатски бледной, и абсолютно трезвой. Руки на руле не дрожали.

— Ну что, Сам-Сам, — она улыбнулась мне. — Мы сделали все, что могли.

— А-ха, — сказал я. — Раздумываю, не послать ли Сэту последний электронный поцелуй.

— Лучше не трогать баланс. Иначе он призовет наши души из Шторма и затолкает в эспертуа.

— Сделаем это сами? — предложил я.

— Конечно.

Олива сбросила ход. Я снял чертов шлем, и по привычке надел панаму на голову. Вертолет почти сразу завис над нами. Рычание броневиков нарастало, перебивая его металлический рев. Итак, злой дракон во главе темной армии настигли славного рыцаря де Хина, а, так же, его даму сердца, безносую и остроухую фрейлину Хо Хо. Обдумав свое положение, они решили, что благородная и быстрая смерть через сбрасывание излишка мозгов, подобает им куда больше, чем заключение в тюрьме.

И это правда. Я бы кончился там после третьего же предупреждения о просроченной задолженности, а Хо, даже выйди она потом на свободу, могла бы рассчитывать только на работу фуга. Или, в лучшем случае, навсегда осталась рабыней Сэта. Но не этого хотела олива.

— Испортим эту штуку напоследок? — спросила Хо, кивнув на шлем.

— Нет, — сказал я. — Глупо и… В общем мы с ней успели подружиться.

— Чур я первая, — сказала Хо.

Я стиснул зубы. Клянусь Леди. Глаза защипало.

— Давай уже, они до вечера ждать не будут.

— Я…

— Ничего не говори, — попросила она. — Мы с тобой и так все знаем. Проходили уже.

Она взяла железку из моих рук. Что ж, сколько веревочке не виться… Мы оба устали. Оба знали, что шанс стать настоящими людьми исчезающе мал и теряется где-то в мусорных кучах, оставленных теми, кто был гораздо сильнее, умнее, приспособленее нас. Хо вставила холодную трубку в рот. Потом раздумала и прижала ее к виску.

— Говно какое, — резюмировал я.

Клик.

— Извини, попался дед спейс. Крутанул барабан от злости.

— Да черт бы тебя подрал, Хин, с твоей доисторической пукалкой.

— Просто нажми еще пару раз.

— Что еще за дед спейс?

— Так гарзонцы говорят, когда нет патронов. Дед спейс, типа. Дед спейс, все, нечем стрелять. Ты фильмы что ли не смотришь?

— Ну и произношение у тебя. Дэад спэйс!

— Может просто шмальнешь уже себе в лицо, и свалим из этого сраного мира?

— А тебе не терпится увидеть, как я растекусь по потолку, да? Хрен тебе, стреляйся первый!

— С моим удовольствием Миледи!

Я забрал у нее ствол.

Клик.

— Да еб твою мать, он вообще заряжен? Ты решил напоследок отшутить все свои тупорылые шутки, Хин?

— Заткнись, Хо, или я тебе пальцем пулю в голову вдавлю, богом клянусь! Дай мне, блять, застрелится в тишине.

Клик.

Мы оба засмеялись. Мы ржали как полоумные. Мы забрызгали слюной лобовое стекло. От этого смеха даже вертолет, казалось, неуверенно приутих. А потом его разнесло в клочья.

Обломки просыпались в сторону, словно кто-то злобно пнул огромное мусорное ведро.

Мы с Хо заткнулись как по щелчку. Никогда еще до этого я не видел такого нелепого, устрашающего и… величественного зрелища одновременно. Мне понадобилось секунд пятнадцать, чтобы понять, что вообще происходит. А происходило следующее: ГО и ССТ атаковала кавалерия. Да какая! Бронзовые, мать их, быки с несколькими седоками, вооруженными черт знает чем. Всего их было три штуки, и они тяжело бухнулись с неба, словно возмездие Леди. Когда я говорил, что лонгаты понимают в говядине, я вовсе не это имел ввиду. Элитные стейки не готовят при помощи технологий тесно переплетенных с волкачеством.

Быки были механическими, с реактивными двигателями в тушах, но двигались как живые, словно рассвирепевшие бугаи с корриды.

Гремя широкими копытами, они скакали среди броневиков, высекая искры и переворачивая машины толстенными рогами, словно коробки с апельсинами. Апельсины при этом визжали от ужаса и пытались выбраться наружу, но, Леди свидетель, я бы на их месте оставался внутри, потому что седоки не дремали. Они меткими выстрелами снимали тех касок, кто пытался сделать вид, что именно сегодня, именно сейчас пришел торжественный момент выхода на пенсию. Клянусь Леди, я прямо видел в их движениях попытку нащупать в воздухе ручку и листок, чтобы написать заявление по собственному желанию.