– Разве такое возможно?

– Раньше я думал, что нет.

– И как ты можешь это объяснить?

Мор снова задумался, а потом неохотно признался:

– У меня пока нет догадок. Кроме того, что однажды с тобой, тогда еще обычным мальчиком, произошло что-то очень плохое. Быть может, это действительно началось с проклятия. А может, сперва ты очутился в скверне, а потом в эту скверну кто-то накидал проклятых камней… Не знаю. Моих знаний не хватает, чтобы это понять. Ясно одно – по какой-то причине проклятие и скверна начали воздействовать на тебя практически одновременно. Но вместо того чтобы уничтожить, они друг друга странным образом уравновесили, успев перед этим порядком погрызть твою душу.

– Это мог быть какой-то эксперимент? – осведомился я, размеренно шагая по постепенно сужающемуся тоннелю.

– Вполне. Как и ошибка в заклинании, стихийное бедствие, злой умысел или просто случайное сочетание многих факторов, приведших к такому странному результату.

– Я был безумен…

– Это меня как раз не удивляет, – отозвался призрак. – Скверна и проклятые предметы… Что может быть безумнее? Намного удивительнее тот факт, что ты смог это пережить. А уж то, что ты сумел вернуть разум, и вовсе из разряда чудес. Ты сам-то знаешь, почему начал искать проклятые камни?

Я покачал головой.

– Но с каждым таким камнем тебе становилось легче, так?

– Камни помогали мне вспомнить. Хотя сейчас я думаю, что, возможно, то были не камни, а просто частички твоей души? Порой мне кажется, я слышал шепот… Бессвязный, но настойчивый. Быть может, это не я, а он толкал меня на поиски других камней? А когда те приструнили скверну, то и безумие начало отступать?

Мор на мгновение остановился.

– Это похоже на правду. Особенно если камни, которые ты находил, были очень маленькими, а частицы души в них и того меньше. Среди них ведь не было разумных?

– Я ничего такого не ощутил.

– А вот я ощутил… – задумчиво проговорил призрак, сделав вокруг меня один круг. – Даже сейчас ощущаю.

Я тоже встал посреди тоннеля.

– В каком смысле? Они что, еще там? Во мне?

– Меня к ним тянет, – не слишком охотно признался Мор. – Но так как к камням я не прикасался, то крупицы моей старой души и сейчас никуда не делись.

– И теперь ты хочешь их вернуть?

Призрак качнулся назад.

– Не уверен, что с этим нужно спешить.

– Почему? Ты ведь всю сознательную жизнь к этому стремился.

– Да, но я не помню, каким был раньше. И не знаю, какие части моей души оказались утрачены. Существует вероятность, что после того, как мы объединимся, я не смогу остаться собой. Особенно если заберу у тебя слишком много.

Я внимательно оглядел сомневающуюся тень.

Выходит, он не соврал и кое-какие эмоции к нему действительно вернулись?

– Значит, ты думаешь, что в итоге можешь себя потерять?

– Как бы смешно это ни звучало, но да. Я не хочу утратить то, что имею.

– Но ты сказал, что частички очень маленькие. Вряд ли им под силу серьезно на тебя повлиять. Твой осколок намного больше, стабильнее. Возможно, если ты будешь забирать их по одной, то сумеешь сохранить нынешнюю личность без изменений.

– Это был бы хороший вариант. Если, конечно, ты согласишься мне помочь.

Я пожал плечами и, распахнув рубаху, поковырялся в груди, после чего выудил наружу один-единственный осколок и протянул Мору:

– Пробуй. Чего время терять?

Тот на мгновение замер, а затем все-таки протянул полупрозрачную руку. А стоило ему коснуться проклятого предмета, как крохотный камешек на моей ладони мигнул, после чего алое зарево внутри его разгорелось с новой силой. Призрак от неожиданности отшатнулся. А я поспешил запрятать проклятую вещь обратно, пока она на заполонила тоннель уже знакомым дымом и не испортила тут воздух больше, чем уже есть.

– Ну, как? – с любопытством посмотрел я на тень, когда закрыл рану и вернул рубаху на место. – Что-нибудь чувствуешь?

Призрак неопределенно повел плечами:

– Честно говоря, даже не понял, изменилось во мне что-то или нет. Хотя… похоже, я стал лучше чувствовать другие камни. Но на этом, пожалуй, и все.

– Ничего не вспомнил? Новых эмоций не испытал?

– Нет. Может быть, позже проявится?

– Тогда подождем, – решил я. – И если через сутки ничего не изменится, то начнем понемногу возвращать тебе память.

До нужного места мы добрались уже ближе к полуночи. Вернее, в какой-то момент Мор сказал, что мы уже близко, а потом примерно на четверть часа исчез, чтобы уточнить дорогу.

– Мы под площадью Путешественников, – сообщил он, когда вернулся. – Отсюда до камня самое короткое расстояние. Прямых тоннелей, как ты понимаешь, туда не ведет, но они и не нужны, потому что дальше нам придется двигаться не прямо, а вниз.

– Насколько глубоко? – поинтересовался я.

– Достаточно глубоко, чтобы ты притомился спускаться.

– Проход туда есть или же мне придется долбить породу?

– Есть щель, – облетел меня по кругу Мор. – Не очень далеко. Думаю, ты в нее пролезешь. Только до нее еще добраться надо. Рискнешь?

Я пожал плечами и последовал за тенью, даже не сомневаясь, что заберусь куда угодно. Лишь бы голова прошла, а остальное я как-нибудь втисну. Правда, когда Мор подвел меня к глухой стене и сказал, что за ней есть естественные пустоты, я мысленно посетовал, что не прихватил с собой хотя бы один скелет. С нежитью эта работа пошла бы гораздо быстрее. Но что поделать – облицовку мне пришлось снимать самому. Внизу, у самого пола, чтобы не так бросалось в глаза. И, разумеется, руками, потому что насчет инструмента призрак сразу не сказал, а мне не захотелось за ним возвращаться.

Впрочем, как оказалось, Мор был не так уж и виноват, потому что карта с подсказками, которую он перед собой видел, являлась, как следовало догадаться, плоской, а не объемной. Поэтому до цели он сумел довести меня кратчайшим путем, а вот о том, что для определения ее реального местоположения нужны три точки отсчета, а не две, как-то не догадался.

Закатав рукава, я принялся сдирать порядком поеденный временем камень, не особо переживая за сохранность рук. Гораздо больше меня занимал вопрос соблюдения тишины, потому что ломать стену беззвучно у меня, хоть убей, не получалось, а избавляться от ненужных свидетелей я бы не хотел.

Однако нам повезло – несмотря на близость к центру столицы, в ближайшие тоннели в эту ночь, кроме нас, так никто и не сунулся. И мне не пришлось никого убивать, попутно гадая, куда деть лишние трупы.

– И все-таки ты не человек, – задумчиво констатировал призрак, когда на полу прибавилось мусора, я с головы до ног покрылся каменной крошкой, а в стене у пола образовалась небольшая круглая дыра. – Человеку бы выносливости не хватило.

Я молча покосился на измочаленные в кровь пальцы, на которых прямо на глазах нарастала новая кожа. Гладкая, чистая, даже и не скажешь, что несколько минут назад вместо рук было кровавое месиво. Про ногти вообще молчу. Кости, впрочем, даже от удара о камень не захотели ломаться. Тогда как мясо… А что мясо? Еще минута, и на мне даже следов не останется.

За облицовкой я обнаружил небольшую земляную прослойку, которую тут же и пробил кулаком, а за ней, как и обещал призрак, чернела пустота. Причем это оказался не просто воздушный пузырь или маленькая каверна, а что-то вроде естественного разлома… длинной продольной трещины, ведущей неведомо куда.

Мор говорил, что несколько тысячелетий назад тут были горы. Так что, наверное, еще с тех пор тут осталась скальная порода, а то, может, и весь Даман стоял на гигантской каменной плите.

Однако у любой скалы имеются слабые места. Естественные разломы, разрывы, на один из которых призрак меня и навел. Все, что мне оставалось, – это забраться внутрь, что я без промедления и сделал, попутно ободрав о камни не только колени, но и едва зажившие ладони.

Внутри, разумеется, было темно. Торчащие тут и там каменные заусенцы так и норовили порвать одежду и впиться под кожу. Одно хорошо – минут через двадцать проход расширился до вполне приемлемых размеров, чтобы я мог выпрямиться в полный рост. А еще через десять я добрался до крохотной пещеры, в полу которой виднелась вторая узкая щель.