— А ты слишком серьёзно.

Мы целовались, позабыв о времени, будто и не было всех этих лет, будто бы я не изменилась. Эльфы, не знающие старения, не обращали внимания на такие мелочи, им важна была суть, и я радовалась, что мои дети выросли настоящими эльфами, и что Иорвет был им.

На следующее утро я не смогла поднять Розу Шаэрраведда.

***

Мы позвали детей.

— Время пришло, — сказала я. — Ульяна, возьми меч.

Я смотрела на них, пытаясь запомнить так, чтобы хватило на вечность. Моя дочь, превратившаяся в гибкую зеленоглазую и рыжеволосую красавицу (сама себя она считала уродиной) сжала кулаки и зарыдала. Гленн, который с годами всё больше становился похожим на Иорвета, нахмурившись, молчал.

Я обнимала их, целовала напоследок, и всё равно казалось, что этого мало. Роза Шаэрраведда засветилась ясным голубым пламенем в руках Ульяны.

— Мне нечего передать тебе, родной… кроме математики, — я развела руками, — и разве что это.

Я надела на его шею кулон из драконовой чешуи Саскии. Гленн обнял меня и вдруг, наш сдержанный мальчик, которому я едва доставала до плеча, зарыдал, уткнувшись носом мне в макушку.

— Открой портал, — сказал Иорвет и расстелил на столе карту. — Озеро Моречко, Велен, южнее Коломницы. Я провожу маму.

Гленн утёр глаза, склонился над картой. Иорвет подошёл к Ульяне, прижал к груди, расцеловал, потом пришла очередь сына.

— Я люблю вас до неба, до других миров, — сказала я, сгребла их обоих напоследок в охапку. — Всегда помните это.

Гленн взмахнул руками, и у камина открылось светящееся портальное кольцо.

— Скоро увидимся, — сказал Иорвет детям, и мы шагнули в портал.

***

— Мой сын! — гордо сказал Иорвет, когда мы выступили из портала прямо перед почерневшей вросшей в землю хижиной на берегу крохотного озерца. — Ровно то место, какое я и задумывал.

— Наше место, — улыбнулась я.

— Можешь идти? — спросил Иорвет, мотнув головой в сторону мостков с лодкой.

— Да.

Он внимательно посмотрел на меня — я почти висела, обхватив его за шею. Легко подхватил на руки.

— Это самая романтичная смерть, которая у меня когда-либо была, — засмеялась я, прижавшись ухом к его груди и слушая, как стучит сердце.

Иорвет оттолкнул веслом лодку от мостков. Она плавно покачнулась, выплыла на середину озерца и остановилась. По отвесной скале переливался по камням ручей.

— Иорвет.

Он бросил весло, сел рядом, пересадил меня к себе на колени.

— Я забыла отдать Ульяне медальон, — сказала я. — Пусть активирует его, Весемир подскажет.

— Она найдёт твой медальон, не сомневайся, — сказал Иорвет.

— Передай его! — я приподнялась на его руках.

— Хорошо, передам.

Достала трясущимися пальцами из кармана на груди эликсир.

— Иорвет!

— Я здесь, me minne.

Я вздохнула, обвила его шею руками.

— У тебя вся жизнь впереди. Не останавливайся, иди вперёд, — я тихо рассмеялась. — Но мне льстит, что я была рядом с тобой в лучшие твои годы.

— Я был рядом с тобой все твои годы, — сказал он.

— Это правда, ты всегда был лучше меня, — прошептала я. — С того мига, как я тебя увидела, для меня всегда был только ты один, Иорвет.

— Я знаю.

Мы смотрели в глаза друг другу, я провела ладонью по его щеке. Он склонился, прикоснулся губами к моим губам.

— Открой эликсир. Я засыпаю.

Не спуская меня с рук, он щёлкнул пробкой, почему-то дважды. Поднёс к моим губам пузырёк.

— Велен — это начало и это конец, Яна, — сказал он. — А Уроборос кусает свой хвост и конец становится началом.

К левой ладони прикоснулась его ладонь.

— Va faill, Iorveth, — сказала я.

Эликсир — тягучий, как смола, горький и терпкий полился в рот. Быстро темнело, и затухающим сознанием я успела увидеть, как Иорвет, от которого начало расходиться сияние, приложил к губами пузырёк. Точно такой же, как мой.

— Cead, Jana, — сказал белоснежный Иорвет, которого я видела уже со стороны, и широко улыбнулся — азартно, по-мальчишески, как умел только он.

Силуэты двоих, в объятиях склонившихся друг к другу, бледнели вместе с изнанкой. Миг я парила над качающейся пустой лодкой, где на дне сверкнул ведьмачий медальон с головой волка. А потом провалилась в сон.

— Как ты?

Надо мной склонился муж. Зелёные глаза, родное, любимое, знакомое до мельчайших чёрточек лицо.

— Ты напугала! — возмущённо сказал сын и погладил по руке.

Глаза его были заплаканы.

— Я… — подняла левую ладонь — знака не было. — Я стала старше на жизнь…

— Отдыхай, — муж прижался губами к моему лбу. — Скорая уехала.

— Что со мной было?

— Они сами не знают. Говорят, обморок. Вкололи что-то, ты очнулась. Сказали, если повторится, вызывать снова.

Я подняла глаза к потолку. Совершенно точно к моему потолку. В углу спускался на тонкой ниточке крохотный паук, надо будет смахнуть.

— Я вернулась, — сказала я.

***

Сон я помнила в мельчайших деталях, и, вместе с тем, чем больше проходило времени, тем сильнее казалось, что он был не со мной. Я включала игру, смотрела на жёсткий абрис губ Иорвета и понимала, что будто листаю чужой фотоальбом. Какая-то часть души, которая влюбилась в этого персонажа, покинула меня навсегда, и при виде компьютерной модели, лишь отчасти похожей на Иорвета из сна, больше не ныло, не болело и не свербило в груди.

В какой-то момент я даже засомневалась, что приключившееся было правдой. Однако Старшая Речь, не к месту срывавшаяся с губ, которой я, оказывается, владела в совершенстве, свидетельствовала об обратном, а руки знали, как держать меч. Чтобы железобетонно убедиться, мы с сыном записались в секцию исторического фехтования. Поначалу было тяжело — тело совсем не было подготовлено к нагрузкам, но мышцы помнили. Через год мы спорили с инструктором с пеной у рта, как правильно проводить тот или иной приём, потом я выступала в соревнованиях «бабушек 40+» (как шептались в раздевалках), а потом, к чести всех бабушек, вышла из категорий, потому что никто, даже юноши «40-», не мог побить меня. «Пятьдесят лет в Каэр Морхене. Что вы можете противопоставить ведьмачке?!» — мстительно думала я.

И всё же, прошлое того мира ушло безвозвратно. О том, что когда-то у меня была там семья, был Иорвет, я знала, но не чувствовала, и это знание совершенно не влияло на то, что у меня было сейчас — мои близкие. Муж и сын. Рядом со мной. И всё же… Всё же порой чего-то не хватало. Путешествий и приключений? Дальних миров? Ерунда, у меня всё есть — здесь и сейчас.

И только иногда во сне, в те ночи, когда полная луна светит в окно и особенно тонки грани между мирами, в те ночи я вижу сон. Я вижу мир, непохожий на наш, вижу высокого эльфа с ослепительно красивым белым лицом, в сияющих доспехах. Рядом с ним идёт юная девушка. Девушка в том мире черна, как зола, волосы заплетены в косу, она кутается в чёрный плащ. Эльф берёт её за руку, говорит что-то, что я силюсь расслышать, но не могу. Девушка смеётся, сверкают белые зубы, и, держась за руки, они уходят к мерцающему разноцветными башнями городу под диковинным небом прочь из моего сна.

За ними по пятам следует чёрный волк.