Я связываю это с неким спонтанным самоанализом, точнее — с началом формирования произвольной внутренней психической работы. Я учился анализировать.

Когда я внимательнее стал прислушиваться к себе и своим внутренним ощущениям, это превратилось в некую систему, и она работает. Правда, срабатывает только тогда, когда я на это настраиваюсь, и при этом — по заказу не всегда получается. Иногда это наступает неосознанно, и я ловлю себя на мысли, что следую указаниям. Бывает, эти состояния накатывают на меня и сейчас, во взрослой моей жизни, но до сих пор я так и не научился запускать их произвольно, по желанию, правда, никогда и не ждал их специально, зато, когда они приходили, просто принимал — и все.

Возможно, именно так и было, когда я исправлял все свои тройки, когда дрался в школе с Максимом, которого все боялись, когда курил без зазрения совести за бабушкиной спиной, а потом резко бросил, когда напился, едва поступив в институт, до провала в памяти, и с тех пор такого «геройства» больше не повторял, или обожрался шоколадками на спор… Когда шел навстречу каждому своему страху, каждому безумству и каждой боли. Приводить какие-то более конкретные примеры, думаю, нет смысла, поскольку все было не в знаковой форме, не в виде «вопрос-ответ». Идея была в ощущении.

Фактически я всегда сам отвечал на каждый свой вопрос. Что при этом делали знаки, очевидные только мне? Думаю, они могли исполнять роль некоего спускового механизма, запускающего внутренний процесс обработки и анализа полученных данных, всей имеющейся у меня на этот конкретный момент времени информации по конкретному вопросу. В принципе, когда люди говорят о знаках свыше, как правило, речь не идет о буквальном значении. Смысл часто восходит к мифологии. Это сегодня для современного человека ничего не значит, что над ним голубка пролетела, когда он думает о чем-то. Ну и что? Ну, пролетела — и бог с ней! Наверное, для наиболее чувствительных людей именно с тех самых пор это — я имею в виду обращение к знакам как к знамениям — и стало неким запуском аутентичных процессов, когда сам человек задает себе вопрос и сам же — внутри себя — находит на него правильный ответ.

Эти ощущения необычные. Я не могу их описать. Возникнув в подростковом возрасте, они часто бывали у меня раньше, потом исчезли, а недавно стали повторяться снова, и в очередной раз я убедился, что для возникновения этих состояний абсолютно неважно, чем я занимаюсь в данный конкретный момент времени. Просто идет моя жизнь, и в какой-то миг, ни с того ни с сего, вдруг, ни с чем не связанно, возникает это состояние, в котором мне начинает казаться, будто все вокруг меня сильно ускоряется. Это состояние пронизывает все вокруг. Притом, что на самом-то деле ничего не меняется! Все остается, как есть и как было! Надо признать, это не очень приятное состояние, и, когда оно возникает, ощущение такое, будто оказался в пространстве, совершающем резкое и быстрое движение, а время при этом очень сжимается. Часто эти ощущения, сами по себе, абсолютно ни к чему не приводят. Результата у них нет никакого. Знаки же, появляющиеся на этом фоне, я и считаю ответами. Лет в пятнадцать — семнадцать все это ушло. Видимо, нервная система подросткового организма перестроилась и стабилизировалась. Что это было? И почему возвращается теперь…

Моя нежная, красивая мама, молча держась за папин локоть, смотрела на меня. Ее волосами играл легкий ветер. Папа был спокоен. А мне стало страшно. Я находился в квартире — родители стояли уже за порогом и, улыбаясь, смотрели на меня и жестами приглашали подойти к ним. Я ничего не понимал: вместо порога была огненная дыра, которую мне надо было переступить, а я боялся и стоял, оцепенев от ужаса. Мама с папой, будто не замечая этого вовсе, продолжали улыбаться и приглашать меня присоединиться к ним. Нас разделял этот огненный порог. Так я его и не переступил…

Это был сон, кошмарный, тяжкий сон.

Уже больше тридцати лет прошло! Не помню, сколько мне тогда было, года три, четыре? А то ощущение тревоги и ужаса живо во мне до сих пор. И нет уже рядом со мной ни папы, ни мамы. Куда они звали меня? И что значил тот огонь? Неужели это было мое предчувствие их ранней смерти…

Наверное, кто-то из читающих эти строки слышал о Хрониках Акаши — некоем общем хранилище всей информации о каждом человеке, когда-либо жившем на Земле, обо всех его чувствах, мыслях, намерениях и поступках. Книга Жизни, в которой записано абсолютно все, что было, что есть и что будет, — обо всех и каждом. Еще это называют информационным полем Земли. Эти так называемые Хроники не являются материальным источником, скорее они — первичная субстанция, тончайшая эфирная сущность, заполняющая собой бесконечность пространства и времени. Эта сущность или энергия вибрирует на определенной частоте, вбирает в себя и запечатлевает в себе все течения жизни. Все, запечатленное в этой Книге, может быть считано каждым, но одни получают допуск, другие нет. Насколько я понимаю, на этом основаны бесчисленные спекуляции мнимых ясновидящих и адептов, однако… сам я испытал странный и необъяснимый опыт, который и заставил меня много размышлять о тех вещах, которые бесконечно далеки от меня. Наверное, подключение к энергоинформационному полю Хроник происходит… не только у шарлатанов или известных мистиков вроде Елены Блаватской или Алисы Бейли. Тем из нас, 72 кого можно назвать творческим, пытливым, любознательным, кто находится на пике творчества, созидания, искательства или свершения открытий, у тех, чья психическая энергия сконцентрирована, а духовная развита в достаточной степени, — им тоже знакомы подобные ощущения. Или подросткам, организм которых в виду возрастной перестройки физиологии высшей нервной деятельности претерпевает определенные изменения, что делает их очень чувствительными и восприимчивыми к малейшим изменениям пространства вокруг себя.

Но когда я увидел свой самый страшный сон в жизни — я еще не был подростком. Можно сказать, я пребывал еще в младенчестве. До сих пор, рассматривая фотографии тех лет, не перестаю удивляться: какая же мама была тоненькая, миниатюрная! Как же тяжело было ей меня рожать! Она мне сама говорила об этом: три восемьсот пятьдесят — шутка ли для такой хрупкой женщины! Как же мне порой хочется увидеть ее хоть на секунду, хоть издали. Захлебнулся бы, кажется, от счастья! Мама…

Любимые люди — опора нашей вселенной. Поэтому даже их ранний уход порой хочется наделить особым метафизическим смыслом. Может быть, они отвели от тебя беду? Может, ушли, чтобы хранить тебя на пути твоем… — там им виднее? Но мы можем сказать определенно о том, что дали они нам на Земле и что, несомненно, основа личности. Базовая безопасность.

Но тот сон — он был не единственным столкновением с энергией космоса предчувствий. С той самой непознанной Книгой Жизни. В двенадцать лет я пережил сильнейшее потрясение. Только в тот раз жизнь меня познакомила со смертью. Это случилось, когда умер мой папа.

На похороны мы поехали вместе с мамой, но я почему-то не запомнил ее присутствия. Она словно оставила меня один на один с этой ситуацией. А, может, она не поехала на кладбище?

Я помню себя, свое состояние и что был в шоке, когда увидел папу в гробу. До сих пор страшно прикасаться к этим ощущениям. Я первый раз в жизни был на похоронах. Увидеть папу в гробу для меня было жутким испытанием. Но в тот момент у меня впервые возникло ощущение дежавю, будто я где-то уже эту картину видел раньше. Папа лежал в гробу, и под носом у него был кровоподтек от кислородной трубочки, которую ему вставляли в реанимации. Где я мог это видеть ранее? Как?