Протянув монету, я взяла из его рук конверт. Мона перегнулась через стол.

— От «Э», от кого же это, Яна? — изнывая от любопытства, спросила она. — А, я понимаю…

Мои руки задрожали. Мона засмеялась и переглянулась с Шани. Я поднялась из-за стола, мне срочно нужен был свежий воздух и тишина.

Снаружи было темно, на высоком небе ярко переливались звёзды. Устроившись на лавке у мутной масляной лампы, для начала неверными пальцами я достала из пояса эликсиры — мне хотелось прочитать письмо Эскеля на трезвую голову. Фыркнула от горечи, взяла конверт. Он был запечатан сургучом, аккуратным почерком Эскеля был выведен адрес — Верген.

Я ещё покрутила письмо в руках, не решаясь открыть. Наконец, сломала печать и достала узкий лист бумаги:

Яна, прошло больше месяца с тех пор, как ты уехала. Весемир проводил Геральта до Белого Сада и вернулся в Каэр Морхен. У Ламберта сезонное разлитие желчи, находиться с ним в одном пространстве совершенно невозможно. Пишу тебе в дороге, большаки ждут. Заказов много, как и обычно после зимы.

И знаешь что… Что я ни делаю: убиваю утопцев на болоте, выслеживаю василиска, сижу в таверне или отмокаю в бадье, я думаю о тебе. Особенно в бадье.

Я скучаю по тебе, ведьмачка.

Э.

На глаза навернулись слёзы, я мяла письмо в руках. Дверь в таверну скрипнула, и на пороге появился Иорвет. Оглядевшись, тихо подошёл и присел рядом. Он молчал, я же судорожно пыталась сдержать слёзы. Эльф внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на письмо, которое я крутила в пальцах.

— Всё в порядке? — тихо спросил он.

Губы мои задрожали.

— Да. Просто… Просто я очень хочу домой, в Каэр Морхен.

Иорвет опять посмотрел на письмо, потом перевёл взгляд на камень мостовой, размышляя о чём-то. Кивнул и, будто придя к какому-то решению, поднялся и снова исчез за дверью таверны.

Я медленно сложила письмо и разрыдалась.

Утром со стороны восточных ворот на горизонте показалась пыльная туча, которая неотвратимо приближалась. В Вергене забил колокол — надрывно и звонко, оповещая о начале битвы. Оставшиеся в городе женщины и дети спешно прощались с семьями и уходили в городскую шахту, переоборудованную в убежище. За ними закрыли дубовые двери, замаскировали, задвинув телегами и палатками торговцев.

К вечеру, как и предполагали, нильфгаардское войско свернуло с восточной дороги в сторону бывшего лагеря Хенсельта.

Мы стояли на стене у западных ворот, Иорвет ждал разведчиков. Тишина расползалась липким душным облаком, желудок скручивало, в ногах то и дело возникала слабость. Мои спутники совершенно не обнаруживали волнения, спокойно вглядываясь в подсвеченную закатом дорогу. Я дышала, лишь бы не выдать себя. Наконец, появились скоя'таэли, и со стены им скинули верёвочную лестницу. Анару с парой незнакомых мне эльфов подошли.

— Говори, — нетерпеливо обратилась к нему Саския.

— Они встали двумя лагерями. Пять тысяч, как и у Хенсельта, в его бывшем лагере, и остальные четыре, кто не влез, неподалеку, ближе к восточной дороге, — Анару смотрел на Иорвета.

Губы командира скоя'таэлей тронула улыбка.

— Значит, до нас добралось даже меньше, чем мы ожидали, отлично. Что с осадными орудиями?

— Мы насчитали по десятку баллист и требушетов.

— Яна, — Саския повернулась ко мне. — Когда будут первые взрывы?

Я пожала плечами.

— Это зависит от них, они же сами себя взорвут. Анару, в лагере уже зажгли костры?

— Начали, да, — Анару вопросительно посмотрел на меня.

— Значит, где-то через пару часов. Огнепроводные шнуры начинаются в кострищах.

Саския хлопнула меня по плечу.

— Остаётся только ждать. В любом случае они выступят на рассвете. Ярпен! Собирай народ!

***

Аэдирнская Дева, облачённая в сверкающие доспехи, стояла на дощатом кузове повозки, уперев кулаки в крутые бёдра, и осматривала вергенскую площадь, под завязку забитую её войсками. Люди, эльфы, краснолюды теснились на площади, толпились на крутых улочках, откуда было видно их предводительницу, смотрели со стен. По войску, как рябь, ходил невнятный гул, бойцы переглядывались, неуверенность и тяжкие ожидания витали в воздухе.

— Грабители мира, нильфгаардцы, когда им не стало хватать земель для опустошения, пришли к нам, — в тишине зазвенел голос Саскии. — Уже некуда нам деться, волей или неволей надо стоять! Мы окружены, это упрощает проблему!

По войску прошёл смешок. Аэдирнская Дева широко улыбнулась и вскинула голову.

— Они с запада, с юга и с востока. Это значит, что теперь им от нас не уйти! Нет обычая у свободных жителей долины Понтара отступать, на рассвете мы покажем силу наших клинков!

По толпе пробежал одобрительный рёв, трехтысячное войско начало скандировать имя Саскии.

— Всем, кто не на посту, — выспитесь перед боем! Завтра мы или будем победителями или погибнем со славой!

Толпа загудела.

***

Мы с Иорветом вернулись на стену. Я в волнении ходила взад вперёд.

— Завтра держись рядом, — серьёзно сказал он, — нам могут понадобиться наши знаки.

— Только в крайнем случае, — я мотнула головой, — после изнанки я беззащитна.

Он кивнул. Мы ждали Айвора, который должен был доложить о результате взрывов в лагере. Спустилась темень, город накрыла тишина. В висках стучала кровь.

И в этой тишине горизонт озарился всполохами огня, раздался далёкий грохот. Снова и снова прокатывались по небу такие сладкие звуки канонады. Нервы вскипели, хотелось прыгать и хлопать в ладоши, будто мне вручили невероятный нежданный подарок, — до последнего не верилось, что идея с бомбами не окончится пшиком, и в то же время я понимала, насколько радость моя была близка к истерике.

— Сработало!

— Погоди, дождёмся Айвора, — проворчал Иорвет.

Наконец, к стене скользнули чёрные тени, краснолюды-часовые выбросили лестницу. Айвор улыбался.

— В лагере ад, настоящий ад, — радостно сообщил он.

— Очень красиво, — жмурясь, как кот, добавил Роэль.

— Паника, пожар, всюду трупы. С десяток осадных орудий выведено из строя, это точно.

Иорвет кивнул.

— До рассвета несколько часов. Надо отдохнуть.

Я была уверена, что не засну, но провалилась в беспокойный сон мгновенно. Проснулась от того, что меня расталкивала Шани. Бил колокол. Медичка обняла меня на прощание, поднялась на цыпочки и поцеловала в лоб, тихо шепча что-то.

— Ты молишься? — усмехнулась я.

— Медики не молятся, они матерятся.

Рассвет только забрезжил, когда я бегом взобралась по крутым ступенькам на стену. Все уже были там. На высокой арке западных ворот за каменным зубцом спрятался помощник кузнеца Курт Монтас, палками управляющий Воландемортом номер один, который мрачно возвышался рядом. Воландеморт номер два отправился на восточные ворота, где обороной командовал Киаран, а за взрывы отвечал Тит Сорока. Александр с частью рыцарей и ополчения тоже был там.

Скоя'таэли держали наготове луки, краснолюды сжимали топоры. За закрытыми воротами изнутри города приготовились пикенёры с тяжёлыми щитами, конные рыцари и краснолюдский гарнизон.

— Идут! — крикнула Саския.

Далеко впереди выступали тяжёлые конники в чёрных с золотом доспехах, в страшных рогатых шлемах, защищённые мощными щитами. За ними шла пехота. Мы ждали. В отличие от битв, что я видела в кино, в жизни войска передвигались ужасно медленно, так и хотелось прощёлкать время, поставить на быструю перемотку. Минуты тянулись бесконечно.

— Cáelm, — Иорвет каким-то образом почувствовал моё состояние и протянул фляжку, — сделай глоток.

*Спокойно*

Я благодарно отхлебнула водки. Дрожь отступила. Чёрная волна нильфгаардцев, сдавленная меж отвесных вергенских стен, приближалась.

Наконец, Иорвет дал знак стрелять. Расстояние было слишком велико для стрел, но манёвр достиг цели — вперёд выступили пешие рыцари, упёрли в землю щиты, заслонив наступающих непроницаемой бронёй.