Но приближался рассвет, и мои глаза становились тяжелее. Я зевнула и извинилась.

— Прости. Биологические потребности.

— Не волнуйся, — сказал он. — Я никуда не тороплюсь. В смысле, не пойми меня неправильно. Я хочу тебя. А желание тебя, Элиза — сильная штука. — Он провел своими губами по моим. — Сильная штука, — повторил он и нежно поцеловал меня. — Но нам не нужно спешить. Особенно, когда желание — это так весело.

Я улыбнулась ему в губы.

— В ожидании… есть что-то… опьяняющее.

— Совершенно верно, — медленно произнес он. — А знаешь другую причину, почему я могу подождать? — Он скользнул губами по моей челюсти к уху и прошептал: — Потому что я знаю, что оно того стоит.

Следующим вечером — поскольку теперь мы были на задании — мы прошли через курорт к домику вместо того, чтобы ехать домой. Сегодня оборотни определяться с поминками Лорена. Это обсуждение будет весьма показательным.

Запиликал мой экран, я достала его и увидела, что звонит Петра. Я взяла трубку, глядя как на экране появляется ее лицо. У нее смуглая кожа и широкие, темные глаза, волосы и брови тоже темные, если не считать золотистых бликов в волосах.

— Поговори со мной, — сказала я, когда мы свернули с главной дороги в тень деревьев. — Но помалкивай об этом.

— Две новости, — произнесла Петра. — Первая, мы с Тео передали ваши новости Юену, а еще звонил Габриэль Киин. Юен говорит, чтобы вы были осторожны, предоставляли обновленную информацию, когда сможете, и следили за своей шестеркой. Ты знаешь, что это за шестерка?

— Знаю, — ответила я, скривив губы. — Почему Тео не ответил?

— Потому что здесь дым коромыслом.

У меня ёкнуло сердце, и я представила летающих монстров и магические битвы.

— В Чикаго? Что случилось?

— О, ничего связанного со Сверхъестественными. Тео только обнаружил, что сегодня на аукционе выставлен экземпляр четвертых «Властелинов разума». Он участвует в торгах. Если честно, Юен пришел за моральной поддержкой.

Готова поклясться, что мои ментальные тормоза взвизгнули, когда мысли застопорились.

— Экземпляр чего?

— В каком состоянии? — спросил Коннор, прежде чем Петра успела ответить.

Я просто вытаращилась на него.

— Что? — спросил он с ухмылкой. — Это очень важный комикс. Первое появление Серебряного Чемпиона.

Я нахмурилась.

— Это он перешел от убийства оборотней к работе с ними, верно?

— Он, — ответил Коннор. — И они вместе сражались против Капитана Голиафа.

Увидев, как просветлело его лицо, я поняла, что мы уже говорили об этом раньше — много лет назад, когда Коннору было лет четырнадцать-пятнадцать. У него была огромная коллекция комиксов, но он уже достиг возраста, когда считал, что увлекаться чем-то — не круто, по крайней мере, тем, во что не вовлечены его дружки-оборотни.

Мои родители взяли меня к нему домой на ужин, где к нам также присоединились Лулу и ее родители. Пока наши родители разговаривали, мы зависали в подвале, обшарпанном укрытии, которое недавно заставили коробками с комиксами.

— Ты наконец-то уезжаешь далеко-далеко? — спросила Лулу.

— Комиксы, — произнес Коннор, листая один из них. Я подкралась к нему сзади, просматривая страницы. Они были красиво нарисованы, акварелью и выразительными линиями.

— Кто такой Серебряный Чемпион? — спросила я.

— Убийца оборотней, — ответил он, а потом закрыл его и бросил в ближайшую коробку. — И прежде чем ты начнешь язвить, негодница, в конце концов он поменять точку зрения. У каждого мужчины свой путь, — добавил он с напускной серьезностью. Он сидел на скамье для жима в джинсах и футболке, поднимая гирю и изо всех стараясь выглядеть так, будто не очень старается. — Я от них избавлюсь.

— Зачем? — спросила я его. — Ты же любишь комиксы.

Он пожал плечами и начал делать сгибания.

— Я вырос из них. Вы еще дети, — произнес он с дерзкой усмешкой. — Вы не поймете.

Он был балбесом, но он был прав. Мне было тринадцать, у меня имелись собственные коллекции, которые охватывали детство и юность. Голографический лак для ногтей — который становился Очень Серьезным Делом для девочек старше меня — и Барби-вампиры, в которые я играла не так уж долго, но не могла расстаться.

— Я многое понимаю, — сказала Лулу, закинув ноги на кофейный столик. — Например, я понимаю, что тебе придется потратить гораздо больше времени на поднятие этих тяжестей.

Тогда он был худым, как тростинка, и у него даже близко не было той мускулатуры, которой он достиг по прошествии времени.

— Почему бы тебе не подойти сюда и не поднять ее, ведьмочка?

Ее глаза загорелись огнем, ей не нравилось это слово.

— Не пошел бы ты ко всем чертям, щеночек?

Так они ругались еще минут пятнадцать, пока Коннор или Лулу — или, может, оба — не унеслись в другую часть дома. Я заглянула в ближайшую коробку, увидела потрепанную книгу манги и уселась читать.

— Комикс в идеальном состоянии, — сказала Петра. — Тео коллекционирует.

— Удачи ему, — произнес Коннор. — Хорошее дополнение к любой коллекции.

— Значит, Тео и Юен сейчас заняты, — снисходительно сказала я. — Ты сказала, что у тебя две новости — какая вторая?

— Вторая — у меня есть информация о вашем криптиде, — ответила она.

— Поделись со мной, детка.

— Чудовище Оватонны, — сказала она, растягивая слова, как рассказчик у потрескивающего костра.

— Ха! — вырвалось у меня и я ткнула Коннора в руку.

Лицо Петры осунулось. Она выглядела разочарованной тем, что мы не отреагировали замешательством и удивлением.

— Вы уже об этом знаете? Тогда зачем ты мне позвонила?

Коннор закатил глаза.

— Мы знаем, что это бредни. Местная байка.

— Оборотень предположил, что здесь замешано Чудовище Оватонны, — объяснила я. — Но мы даже близко не стояли с Оватонной.

— И следы были оставлены настоящим существом, — пробормотал Коннор.

Петра закатила глаза.

— История лишь начинается в Оватонне. Но она там не заканчивается.

— А парочка хороших историй заканчивается, — сказал он.

Я положила руку ему на плечо.

— Чисто теоретически, почему ты думаешь, что это Чудовище Оватонны?

— Потому что ноги совпадают, — ответила она. — Или, во всяком случае, следы. Как вы уже догадались — след был оставлен не кем-то из известных домашних или диких животных, и уж точно не кем-то, обитающим в этом районе. Слишком длинный, слишком широкий.

— Но они соответствуют следам, оставленным Чудовищем? — спросила я.

— Технически, — ответила она, — мы этого не знаем, потому что нет никаких подтвержденных следов Чудовища. Но, — произнесла она, подняв палец, — Чудовище похоже на волка, но крупнее. Выслеживает добычу в северной и центральной Миннесоте, обычно ночью. Добычей обычно является домашний скот. Овцы, коровы, куры. И, барабанная дробь, есть несколько сообщений о нападении на людей.

— Какого рода нападения? — спросила я.

— По большей части люди сообщают, что на них напали большие, волосатые существа из рода псовых. В некоторых отчетах у них четыре ноги. В некоторых две. Преследование, рваные раны, порванная одежда, укусы. И один предполагаемый случай межвидового флирта.

— Кого-то домогалось Чудовище Оватонны? — спросил Коннор.

— Так гласит история. Милдред Фармингтон из Элберт-Ли, штат Миннесота, говорит, что когда она возвращалась домой из соседнего дома, подошло Чудовище и начало с ней флиртовать. — Петра посмотрела вниз и нахмурилась, глядя на что-то за кадром. — Цитирую: «Оно добивалось ее расположения регулярно в течение примерно семи недель, после чего она сказала Чудовищу, что не желает брать на себя никаких обязательств, и Чудовище ушло», конец цитаты.

Коннор присвистнул.