— Или с женой, — произнесла Рут с ухмылкой.

— Или так, — согласилась Роуз. — Это были золотые времена.

— Так что случилось? — спросил Коннор.

— Инвестиции в какой-то ресторан лишили нас части денег. Жена Кэша умерла, а Эверетта сбежала, и они оба стали еще более брюзгливыми. Обычный износ на курорте перерос в захудалость и обветшалость. Все это поколение постарело, обзавелось детьми. И никогда не переставало говорить о том, когда все наладиться. Словно жило в снежном шаре тех лучших дней, если вы понимаете, о чем я.

— Понимаю, — ответил Коннор. Нахмурив брови, он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но не был уверен, стоит ли это озвучивать. Он поднял взгляд и оглядел оборотней, размышляя. — А новое поколение. Они хотят другого?

— Другого и лучшего, — ответил Гибсон. — Они не очень любят старейшин, не согласны с тем, как они руководят. Недовольны состоянием курорта, недовольны тем, как отнеслись к смерти Пэйсли.

— У них хватит сил что-то изменить? — спросил Коннор.

Гибсон тихо присвистнул, и неловкость, вызванная этим вопросом, усилилась раздражающим гулом магии.

— Скажем так, — произнес он, — и я уверен, что эти дамы не согласятся со мной, если я ошибаюсь.

Это вызвало одобрительный смешок.

— Я не думаю, что Кэш с Эвереттом переживут переворот, — тихо сказал он, его голос был едва слышен из-за потрескивания огня. Он не хотел, чтобы его голос разнесся за пределы круга. — Они уже не такие сильные, как раньше, и не тренируются так, как когда-то. Самодовольство, надо полагать. Но я не знаю никого, кто бы бросил им вызов. Кто бы хотел клан настолько сильно, чтобы вступить в этот бой.

— Нет других альф?

— Не в том возрасте, — ответила Рут. — Подростки, которые не готовы, молодые родители, которым это неинтересно. — Она пожала плечами. — Они думали, что в городе их жизнь наладится, поэтому переехали в Дулут, Миннеаполис, Чикаго.

В ее голосе звучала уверенность. Но я не была так уверена. Учитывая, что мы видели…

— Что насчет Джорджии? — спросила я.

— Она женщина, — ответила Роуз. — Хорошо это или плохо, но в клане процветает патриархат, как и в большей части Стаи.

Я могла допустить, что таков их образ жизни, даже если была не согласна с его необходимостью.

— Так почему вы остаетесь? — спросила я.

— Ты только посмотри, — сказала Рут, указывая на озеро. — И послушай. — Наступила тишина, явив кваканье лягушек, плеск воды о камни, потрескивание костра, шум ветра в кронах деревьев слева от нас. И где-то за всем этим — звук смеха.

Я посмотрела в сторону деревьев, почти ожидая увидеть свет или движение.

— Это ферма Стоунов, — сказал Коннор, подняв взгляд на столб дыма, поднимавшегося над куполом из крон деревьев. — Наверное, там вечеринка.

— Семья Карли? — спросила я.

Он кивнул.

— Она и ее бабушка. Территория клана простирается вплоть до границы их владений на опушке леса.

— Формально, — произнес Гибсон, — территория клана проходит сразу за лесом, но Стоуны хорошие люди, и мы не слишком беспокоимся об этом.

— Теперь, когда ты нас допросил, — произнесла Роуз после очередной минуты молчания и еще одного глотка пива, — я чувствую, что мы должны провести беседу с тобой.

— Хорошо, — ответил Коннор. — Это справедливо.

— Ты занят, да? — спросила Рут. — Я хочу сказать, что играю за другую команду, — добавила она с ухмылкой, — но у нас есть младшая сестра.

Коннор бросил на меня взгляд, медленно и лукаво улыбнувшись.

— В настоящее время я не принимаю заявки.

Поскольку мы не обсуждали характер отношений, я решила, что такой ответ более чем справедлив.

— Черт возьми, — добродушно выругалась Рут. — А, ну ладно. — Затем она прочистила горло, звук вышел немного нервным. — Но на самом деле вопрос был не об этом. Мы хотим знать о твоих намерениях в отношении Стаи.

Коннор мгновение наблюдал за ней. Он не стал спрашивать, что она имеет в виду или что хочет разъяснить. Просто обдумал вопрос так, словно это один из самых сложных вопросов, которые ему когда-либо задавали.

А, может, так и было.

— Апекс, — ответил он.

— Хочешь стать Апексом? — осторожно спросила Рут.

«Каверзный вопрос», — подумала я. «"Хочет" ли альфа-хищник и предполагаемый Апекс быть Апексом? Или же это просто неоспоримое состояние бытия?»

— Я альфа, — ответил он, поглядев на каждого из них. — И мой отец — Апекс. Когда его срок пребывания в должности закончится, зависит от него и от Стаи. Стая определит, стану ли я следующим. Но я не собираюсь отступать.

Они задумчиво закивали. Рут открыла было рот, чтобы задать еще один вопрос, но темноту прорезали крики, эхом разносясь вокруг нас в облаке звука без видимого исходного места.

Снова наступила тишина. Мы встали один за другим и стали тихо ждать, когда очередной звук прорежет тишину, наши тела были напряжены и неподвижны.

Раздался еще один крик. И на этот раз направление было понятно.

Он донесся с фермы Стоунов.

— Карли, — проговорил Коннор.

Одежда была сброшена, и вспыхнул свет, когда люди стали волками, оборотни во всю мощность устремились навстречу возможной опасности их другу человеку. Или чему похуже.

Коннор оглянулся на меня.

— Иди, — сказала я.

— Ты уверена? — Он изучал мое лицо.

— Уверена. — Я вытащила кинжал из сапога. — И я вооружена.

Он запустил руку в мои волосы и притянул к себе, крепко поцеловав.

— Иди по следу. До фермы почти километр. Там будет развилка. Поверни налево.

— Я прямо за тобой, — заверила я его. — Будь осторожен.

Он кивнул, сбросил одежду и побежал.

Снова спрятав кинжал, я рванула за ним.

Я быстрая, но они были быстрее — доказывая, что четыре сверхъестественно усиленные ноги на самом деле лучше, чем две.

Пока пробиралась сквозь тьму, меня беспокоило, что я даже не слышу их поступь впереди — пока не поняла, что разумнее будет выследить их с помощью магии, а не по звуку. Я мысленно потянулась к ней, уловила палящий след справа от себя и потянула сильнее. Потребовалось всего мгновение, чтобы услышать сражение, а потом почувствовать его запах.

А потом вышла из леса… и вошла прямо в ад.

Лес граничил с расчищенной землей фермы Стоунов, изборожденными рядами почвы, либо оставленной необработанной на сезон, либо уже после сбора урожая. Сейчас, в тепле позднего лета, остались лишь обрезки того, что когда-то росло.

На другой стороне участка стоял фермерский дом, обшитый белой вагонкой, с противоположной стороны его ограждала стена деревьев, и все это на пологом холме, откуда открывался вид на озеро.

А в десяти метрах от границы леса горел костер, который мог появиться из одного из адских кругов Данте[38]. Деревья и кусты были свалены в двухметровую кучу, а пламя поднималось в небо еще на метр над ними. Там были стулья, но они были разбросаны по всему участку вместе с пустыми пивными бутылками и перевернутым холодильником.

Некоторые люди бежали, крича. Другие лежали, кровь окрасила землю и наполнила запахом воздух. Пятеро волков — оборотни, что были у кострища, включая Коннора — стояли между людьми, которые еще были в состоянии стоять на ногах, и монстрами, напавшими на них.

Они были волками, но не волками.

Они были чудовищами. И они были огромными — вдвое шире людей и высотой почти с огонь. Их тела по большей части походили на волчьи, если бы волки стояли на двух ногах, имели когти, длинные и острые, как нож для колки льда, и узкие, разверстые морды с клыками почти такой же длины, что и когти.

«Настал колдовской час», — с грустью подумала я. Но это были не криптиды, не мифические существа. Они были такими же реальными, как и я.

Их было четверо. Цвет шерсти у всех разный: серебристый, бурый, рыжий и черный. Но их шерсть была спутана и местами облезла, показывая то, что казалось человеческой кожей. При всей своей массе, они были такими худыми, что под тонкой кожей виднелись кости и сухожилия.