— Они поделились с тобой своими взглядами?

— Некоторые. — Его глаза потемнели. — Ничего такого, что должно касаться Чикаго.

Коннору удалось сделать удивительно властное выражение лица.

— Думаю, об этом может судить Чикаго.

Кэш закатил глаза.

— Они жалуются на то, что людям о них неизвестно, но они не знают, что такое настоящая жизнь. Какие люди на самом деле.

— А черные повязки? — спросил Коннор.

Как и у женщин прошлой ночью, на некоторых из молодых оборотней были черные повязки. И их не было ни у кого из старших оборотней. «Потому что они были не особо близки с Пэйсли или потому что скорбели по-другому?»

— В память об оборотне, которая недавно погибла. — Тон Кэша был неодобрительным.

— Пэйсли, — произнес Коннор, и Кэш не смог скрыть своего удивления.

Он кивнул.

— Ты ее знал?

— Не знал. Тебе не нравятся повязки?

— Мне не нравится демонстрация траура. Жизнь начинается и заканчивается. Таков цикл, и он совершенно естественен, в полной мере гармонирует с природой. Я не одобряю сентиментальность или тот факт, что они носят что-то, предназначенное для того, чтобы отличать их от других. Смерть Пэйсли была трагедией. Но на этом все. Нельзя возлагать вину на каждое деяние бога. Ради всего святого, мы же оборотни.

— Так ты думаешь, что на Бет мог напасть один из молодых оборотней, — сказал Коннор.

— Это самое логичное объяснение. Полагаю, это мог быть кто-то вне клана. Бродячий оборотень.

— Их много в этих краях? — спросил Коннор, но, учитывая его тон, только для проформы. — Бродячих оборотней?

— Немного то тут, то там. Они не являются частью общины. Они не очень-то тянутся к другим.

Коннор издал неопределенный звук. Он подошел окнам и окинул взглядом темный курорт.

— Ты слышал о проблемах по дороге?

Кэш подошел к дивану, сел и раскинул руки на спинке. Он демонстрировал высокомерие, что ему нечего скрывать. Но в его глазах была какая-то напряженность.

— На Аляску? — спросил он, как будто ответ его не интересовал.

Коннор оглянулся на него.

— Стая возвращается домой. Никто с курорта не присоединился к каравану.

— Выгляни в окно, — сказал Кэш, повернувшись к нему. — Нам не нужно никуда ходить, чтобы подпитаться. У нас здесь есть все, что нужно.

— Подпитка связана не с лесом. А с Авророй, и я уверен, что ты это знаешь.

— Без разницы. Никто мне не сказал, что идти обязательно, поэтому мы и не пошли. Если у вас и были проблемы, то мы тут ни при чем.

— И я так понимаю, ты не считаешь, что в этих слухах про зверя что-то есть? — спросил Коннор.

Кэш закатил глаза.

— Нагнетание волнения и дикое воображение.

Коннор с минуту смотрел на него.

— Ладно, — произнес он. — Спасибо, что выделил время, и за разговор. Мы придем на инициацию.

— Мы? — спросил Кэш.

— Я и Элиза, — сухим голосом ответил Коннор, потому что ответ был очевиден, и Кэш определенно знал об этом заранее.

Все взгляды в комнате обратились на меня.

— Вампиры не присутствуют на инициации, — проговорил Кэш, наклонившись вперед.

— Меня пригласили, — мягко сказал Коннор. — Она моя «плюс один».

— Ни хрена подобного. — Оборотень, произнесший это, был старше, примерно возраста Кэша, с грудью колесом и седыми волосами и бородой. Его кожа была загорелой, глаза голубыми и холодными. На нем были джинсы, рубашка на пуговицах с закатанными рукавами и темные мотоциклетные ботинки с цепями на подъеме.

— Эверетт, — предупреждающе произнес Кэш.

Губы Эверетта сжались в тонкую, недовольную линию, но он промолчал.

— Как тебе сообщили перед нашим приездом, — сказал Коннор, — мы будем присутствовать вместе, с благословения Джорджии и Апекса. Если у тебя с этим какие-то проблемы, ты можешь обсудить это с Апексом. Или, если тебя не прельщает поездка в Чикаго, со мной. Сейчас.

В комнате поднялись напряжение и магия, кружась невидимыми водоворотами.

Кэш снова откинулся назад.

— Я не знаю ни тебя, ни твоего старика так, как некоторые. Не так, как твоя тетя. Ты часть Стаи, и это дает тебе право находиться здесь. Мы не ищем неприятностей. Мы хотим, чтобы нас оставили в покое, чтобы мы жили своей жизнью. Нам здесь нечего скрывать.

— В том числе и от людей? — поинтересовалась я.

Кэш посмотрел на меня, сжав челюсти.

— То, что мы делаем на нашей территории, людей не касается. — «Или вампиров» — было его безмолвное дополнение.

Коннор пропустил эти слова мимо ушей, видимо, не посчитав нужным отвечать на них.

— Мы ценим твое гостеприимство. Если захочешь поговорить со мной о чем-нибудь еще, то мы пробудет здесь как минимум пару дней.

Мы не обсуждали такую долгую поездку, поэтому по выражению лица Коннора я догадалась, что он проверяет клан, наблюдает за их реакцией на то, что мы пробудем здесь какое-то время.

— Вы останетесь после инициации, — произнес Кэш.

— Я не вижу необходимости торопиться, — начал Коннор, переводя взгляд на окна. — Как ты и сказал, у вас здесь есть все, что нужно оборотню.

— Поедем на байке, — сказал Коннор, а потом взглянул на меня. — Если только ты не предпочитаешь машину, чтобы защитить свою… — Он обвел пальцем свою голову.

— Свою голову?

— Свою прическу.

Я лишь выгнула брови.

— Просто проверяю, — сказал он с дразнящей улыбкой. — Все-таки мы едем на мероприятие.

— Мероприятие для оборотней, а это значит, что большинство из них, скорее всего, будут в футболках и ботинках. И я пересматриваю свое предыдущее заключение: ты все еще балбес.

— Я предпочитаю «отъявленный». Что думаешь об оборотнях?

— Кэш нервничает.

Коннор сверху вниз посмотрел на меня.

— Нервничает?

— Он сел на диван — подальше от тебя. Он не собирался выказывать тебе какое-либо почтение. Беспечное пренебрежение, — решила я.

— Хорошо, — произнес Коннор.

— Но в его глазах было не это. Там не было ничего беспечного, и я не думаю, что дело в тебе. Это была тревога или беспокойство. Ему не понравилось, что ты задаешь вопросы, поскольку, как мне показалось, ему было бы некомфортно, какими бы ни были ответы.

Он внимательно посмотрел на меня, а потом повернул байк и взял свой шлем.

— Что? — спросила я, немного нервничая из-за проницательности его взгляда.

— Ты хороша в этом.

Я приподняла брови.

— А ты думал, что не буду?

Он усмехнулся.

— Я никогда не видел, чтобы ты делала что-то наполовину. Это не просто умение. Это… врожденное. Своего рода природная склонность читать людей. У тебя она есть.

— Я вампир, — произнесла я.

— Вампиров много.

— Нет, серьезно, — сказала я. — Я хочу сказать, что ценю комплимент и принимаю его. И ты спросил мое мнение, поэтому я отнеслась серьезно.

— Хорошо.

Настала моя очередь улыбнуться.

— Но вампиры… — Я замолчала, чтобы собраться с мыслями. — Волки — хищники, но хищники они — по большей части — среди животных. Вы понимаете землю, животных, их поведение. Мы же охотимся на людей. Мы знаем, как за ними следить. Это в нашей природе.

— Ты когда-нибудь кусала человека?

— Нет. А ты?

Его улыбка была ленивой.

— Только когда просили.

Я лишь закатила глаза и взяла шлем, но помедлила, прежде чем сесть на мотоцикл.

— Я хочу у тебя кое-что спросить. Но не об укусах, — добавила я, заметив в его глазах вспышку жара.

— Ладно, — произнес он, его ответ был быстрым и искренним.

— Ты привел меня сюда, в этот комплекс и главный домик, чтобы позлить их?

В его глазах вспыхнул гнев.

— Я не использую людей. Ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты была здесь.

— Но? — подсказала я, когда он замолчал.

— Но, да, я обращаю внимание на то, как они на тебя реагируют. Потому что они микрокосм Стаи.

У меня в животе затрепетали бабочки от признания и подтекста. Он предвидел — планировал — что я встречусь со Стаей. Не только как Салливан, вампир или член Команды Омбудсмена. Потому что каким-то образом, несмотря на многолетнее отталкивание, мы обнаружили между нами что-то важное.