Господин капитан, что прикажете? — первым сориентировался в ситуации Хард.

— Поднимайтесь на корабль. Я вижу, что вам сильно досталось, так что отдыхайте. — склонившись к одному из рядовых, медленно пытающихся подняться, офицер отвесил тому лёгкую пощечину: — Ты! Поднимайся, и проводи бывших орденцев на корабль. Выдели для них каюту в медблоке, и все необходимые лекарства. И передай уоренту Маггу, чтоб не колол их подавителем. А то знаю я этого идиота, до ужаса боящегося орден Либеро.

Двинувшись следом за рядовым, я про себя думал про сложившуюся ситуацию, и как из неё выбраться. Вот уж чего точно не хотел, так это привлекать внимание сильных одаренных из рядов иносов. Но увы, это случилось, и теперь нам с Хардом предстоит как-то выкручиваться из сложившейся ситуации.

— Командир, может сбежим? — шёпотом предложил сержант. — Захватим корабль, ты подчинишь себе какого-нибудь уорент-офицера, и по небу вернемся на Артхайн.

— Ну уж нет. — ответил я. — Мы уже близко к цели, так что не будем отступать. Да, слышал, что сказал капитан? Нас уже бывшими орденцами назвали.

На борт поднялись в специальной люльке — её использовали для раненых, коими мы и являлись — Хард сильно прихрамывал на правую ногу, а у меня на всю грудь был ожог. Наверху нас уже встречали четверо рядовых и сержант, которому нас и передал сопровождающий боец, дословно передав приказ офицера.

— За мной. — велел сержант и, не оглядываясь, покинул отсек. Мы, переглянувшись, двинулись следом.

Едва очутились в коридоре, я сразу обратил внимание на стены судна. Они были покрыты другим материалом, нежели на разбившемся корабле. Более дорогая отделка, перед каждой лестницей мощная дверь с иллюминатором, за которой находится дневальный. И вроде конструкция и расположение кают не отличаются от уже виденных мной, да и размеры те же, но чувствовалось, что мы совсем на ином транспорте. Флагман — вот какое слово приходило на ум.

— Господин уорент-офицер, я привёл к вам двух раненых! — крикнул сержант, остановившись перед чуть приоткрытой дверью. — Господин капитан передал, что к ним нужно относиться с уважением, и ни в коем случае не колоть подавитель.

— Ну так пусть заходят! — раздался из медотсека грубый голос. — Или они совсем плохие? И при чём здесь подавитель? Ох ты ж!

В коридор выглянул низкорослый инос, одетый не в броню, как все на борту, а в в светло-серый комбинезон. Увидев нас, он попятился, а на его крупное, опухшее лицо наползла гримаса страха. Маленькие карие глазки забегали в поисках спасения, но так и не найдя, остановились на сержанте.

— Ты зачем их привёл? — голос лекаря дал петуха, сорвавшись на сип.

— Приказ капитана. — безэмоционально повторил сержант. — Никакого подавителя, почтительное отношение.

— Пусть заходят. — справившись с эмоциями, разрешил уорент. — И сразу ложаться на кушетки. Да, оружие внутрь не надо заносить, для этого у нас есть личные каюты.

— У нас нет каюты. — произнес Хард, исподлобья глядя на лекаря, и двинулся вперёд. Его явно забавляло, как инос реагирует на присутствие орденца.

— Оставьте у входа. — пискнул офицер, и скрылся в помещении. Мы переглянулись с товарищем и, подав плечами, начали разоружаться. Хорошо, что сержант-инос пришёл нам на помощь:

— Давайте мне, я отнесу в каюту, в которую вас поселят. У нас сегодня много бойцов погибло, так что проблем не возникнет.

Передавая оружие небожителю, я про себя отметил две вещи. Первое — иносы нас боятся. Не знаю, почему, ведь официально Либеро не нападает на своего врага, а мелкие стычки не могут вызвать такой страх. Похоже я что-то ине знаю о противостоянии двух стихий. И второе — отношение к рядовым, как к расходному материалу. В голосе сержанта, когда он упомянул гибель сослуживцев, не было и капли горечи, или иных эмоций, кроме скуки. Правильно говорил Александр — рядовой небожитель, это безвольный раб, не имеющий ценности.

Лечение ни чем не отличалось от того, что мы получали в лазаретах Либеро. Мне на место ожога уорент нанёс тонкий слой зловонной мази, а Харду сделал компресс на ногу, а затем наложил тугую повязку и посоветовал как можно меньше двигаться в ближайшие сутки. Воин только хмыкнул на заявление лекаря — он и при более серьёзных травмах не отлынивал от своих обязанностей.

Каюта, которую нам выделили, не сильно отличалась от той, в которой мы прилетели на материк Раттан. Разве что на кроватях имелись матрасы из войлока, да иллюминаторы чуть побольше. Но главное — у нас была дверь, которая не запиралась снаружи. Получалось, что мы могли свободно передвигаться по своей палубе, и это радовало.

— Командир, как думаешь, нас подслушивают? — шёпотом спросил меня Хард, когда мы, расположившись с разных сторон откидного стола, чистили каждый свое оружие.

— Будем считать, что да. — так же тихо ответил я, убирая в кобуру первый пистоль. — Закончим с обмундированием, и спать. А завтра будем искать, чем заменить испорченную одежду — у меня из запасов только рубаха, куртки или плаща нет, и тебе бы найти штаны, не в драных же ходить.

— Согласен. — усмехнулся Хард, в очередной раз поправляя разорванную штанину на больной ноге. — Ещё бы поужинать, а то с утра ничего не ел…

Утром нас посетил сам капитан. Каюта не запиралась, и он, видимо, хотел застать нас спящими. Только мы уже давно проснулись — с голодным желудком не очень-то спится.

— Как самочувствие, бойцы? — поинтересовался офицер, осмотрев нас с головы до ног.

— Нам бы поесть, господин капитан. — ответил я, хмурясь.

— Скоро вам принесут завтрак, в каюту, вы же у нас считаетесь ранеными. Но, я вижу, что на восстановление вам потребуется не больше двух суток. Это хорошо. После того, как поедите, выйдите в коридор, там будет ждать сержант. Он проводит вас в мою каюту. Хочу кое-что предложить двум таким хорошим воинам. Уверен, вам понравится. Так что жду, не задерживайтесь. — капитан хлопнул себя правой ладонью по левой стороне груди, отдавая воинское приветствие, и я машинально повторил за ним, интуитивно почувствовав, что так надо. От удара с трудом сдержался, чтобы не поморщится от боли. Хард, чуть запоздало, но тоже хлопнул себя в грудь.

— Эх, вот почему у нас солдаты не такие крепкие? — с досадой произнёс капитан, уже покидая каюту. — Мы бы уже давно очистили планету от хаоса и превратили её в цветущий оазис.

Оазис, заселённый рабами — хотелось сказать мне, но я сдержался. И этот инос ещё удивляется, почему у них плохие воины. Да любой тан ордена в бою стоит сотни рядовых небожителей!

Завтрак действительно принесли. Уже знакомая нам безвкусная каша, горсть пресных сухарей, и две кружки горьковатого отвара. Всё это мы съели с удовольствием, и наверное попросили бы добавки, если бы имели такую возможность. А так, вернув посуду дневальному, вышли из каюты, и последовали за ожидавшим нас сержантом.

Каюта капитана находилась на верхней палубе, и была довольно вместительной, если сравнивать с нашей. Во всяком случае здесь имелся большой стол для совещаний, с десяток табуретов и стена, отделяющая личные покои офицера. Таких помещений на предыдущем корабле точно не было.

— Присаживайтесь. — офицер, и он же командир судна, сидел в роскошном кожаном кресле с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Мне оно почему-то напомнило трон из куба хаоса. Что ж, раз приказано сесть, значит так и сделаем. Особенно под столь пристальным взглядом.

— Как думаете, зачем я позвал вас сюда? — поинтересовался хозяин каюты.

— Чтобы отдать приказ, господин капитан. — предположил я.

— Верно. Вам уже говорили, что каждый бывший либерец должен потом и кровью доказать свою преданность иносу, а точнее — порядку. Для контроля на каждого бывшего орденца накладывается особое воздействие. Это сильно портит разум, аналитические способности и здоровье испытуемого, на восстановление может уйти два-три десятка лет. Понимаете, к чему я клоню?

— Нас ждет серьёзное испытание, господин капитан. — предположил я.