Устроившись на полу, я уснула почти мгновенно. А проснулась на мягком матрасе посреди ночи. На моем же спальнике спал усталый маг.

Вот ведь…

Учитель.

Всегда он ворчливый, язвительный, насмехающийся над всеми. Но еще – он очень заботливый. По крайней мере – он всегда заботился обо мне. Даже порой во вред себе. И теперь вот – ну зачем он это сделал? Поспала бы и я на полу – ничего бы со мной из-за этого до утра не случилось. Но – нет. Переложил меня на кровать.

Я вздохнула. И не в силах переложить его, сделала то, что могла. Укрыла его поверх спального мешка одеялом. Так ему хотя бы будет теплее. Сама же укрылась тонким пледом. И уже засыпая вновь, услышала чужое тихое:

– Вот ведь…

Покидали новое поселение, которое бывшие флайгорцы решили назвать Кинуга, мы с Учителем, как он и сказал вчера, еще до рассвета. Но, все-же, Элио, Минара и Старейшина вышли нас проводить.

Сестра забавно сонно клевала носом – взгляд Минары был холоден, но, в то же время, теперь я могла различить в нем искры тревоги, когда она то и дело поглядывала на меня. Ее вещи я оставила у комнаты Элио, но ленту с бусинами эта красавица, когда вышла из дома, снова протянула мне. На память. И просто потому что это украшение шло мне.

Старейшина, стоя у дверей, молчал. Он не сказал ни слова, пока мы седлали коней, пока прощались с девушками. И даже когда уже вскочили на коней – так и не открыл рта. И лишь когда мы тронули бока животных СТРЕМЕНАМИ, сделал жест рукой, такой, какому однажды научил меня наставник. Он провел раскрытой рукой у себя над головой, от затылка ко лбу, резко опустил ее у себя перед лицом, два раза коснулся своих глаз и развернул ладонь нам вслед.

Этот жест использовали катралы для того, чтобы не говорить «прощай».

На это Учитель грустно улыбнулся и, одним движением поставив Ноча на дыбы, уже через миг дал коню вольно и свободно скакать прочь. Я погнала Смородину за ними лишь через миг. Взглянув на Элио с улыбкой и махнув ей рукой.

И мне показалось, что этим я тоже попрощалась с ней.

Нагнать же Учителя и его шустрого скакуна мне удалось после этого еще не скоро. Я скакала вслед за ними, видела их, но на своей лошади догнать не могла. И только когда дорога сильнее углубилась в лес, а солнце показалось над верхушками деревьев, наставник притормозил своего жеребца, дав мне их настигнуть. Но не сказал ничего, когда я поравнялась с ним. Лишь хмуро продолжил смотреть вперед…

Его длинные пепельно-серые волосы теребил осенний ветер. Играл с белоснежной, как свет луны, прядью, какая отличала Змеиных Магов от других людей и нелюдей, как и их необычные, с вертикальным зрачком, глаза. Такие-же глаза были и у Учителя. Зеленые с вертикальным узким зрачком. Но, обычно отображающие хоть немного тепла, сейчас они были холодны, как лед. Мой наставник был точно, как никогда прежде, сосредоточен на работе, которую мы принялись исполнить.

И мне стоило тоже собраться. Ведь мы ехали охотиться на дракона.

Я не знала, как мы будем выслеживать его, как искать, ведь сроду не видела драконов и лишь могла представлять, какие они. Наставник в легендах и историях, что рассказывал мне, всегда описывал их, как огромных чешуйчатых тварей, с крыльями и длинными шеями. С клыками и когтями, какие могли разорвать лошадь не напрягаясь. С хвостами, удар которых мог сломать гору. Безжалостными и хитрыми, умными и кровожадными описывал он мне их.

Но в то же время говорил, что многие из них, живших когда-то, были и благородными, и имеющими дар к состраданию. Часто помогающими людям.

Наша же цель явно не была такой. Он – дракон, – нападал на людей – не помогал им, убивал. И мы должны были отплатить ему тем-же.

И наши поиски этого фейри явно должны были начаться с этого места. С разоренного им Флайгора.

Я чуть с лошади не грохнулась, когда поняла, куда мы направляемся сперва. Когда узнала дорогу, на которую мы свернули вскоре, и которая вела в Флайгор из Хорлела. И чуть было не развернула лошадь назад, до боли стиснула узду. Ведь не хотела видеть сожженных домов. Не снова. Как бы это ни было бы необходимо сейчас…

Смородина, почувствовав мои метания, остановилась, захрипела и пару раз ударила копытом по земле. Учитель, не оглядываясь на меня, тоже притормозил коня. Выдохнул:

– Ты можешь подождать меня здесь.

Я действительно могла. Наставник не стал бы упрекать меня за это, зная о моем прошлом. Явно чувствовал мой страх, порожденный моими воспоминаниями и теперь не пускающий меня вперед. Но я должна была перебороть его здесь и сейчас, а иначе просто не имела права идти дальше по пути, который избрала сама. И потому, судорожно ударила лошадь по крутым бокам, заставив ее двигаться дальше – вперед. Вмиг пересохшими губами произнесла:

– Нет, я поеду с тобой. Справлюсь. Буду в порядке.

На это он хмыкнул, точно усмехнулся. И тоже тронул коня с места. Но теперь уже не гнал его, а заставлял двигаться шагом, бок о бок с моей лошадью, что тревожно то и дело пофыркивала что-то жеребцу.

Я же принялась дышать. Нет, я знаю, что все это умеют, иначе бы уже померли, и что я дышала до этого. Просто делала это не так. Теперь я дышала глубже, чуть ли не полностью сконцентрировавшись лишь на этом, и лишь краем сознание наблюдала за всем вокруг. Дышала, как учил наставник, дышала, заставляла свой разум представлять, как воздух с кровью циркулирует по всему моему телу. Это помогало быстрее зажить ранам, если ты ранен, быстрее восстановить силы, если устал. И быстрее успокоиться, если что-то не дает покоя.

И потому, благодаря этому, в разрушенный, сожжений Флайгор, я въезжала уже вновь собранной, готовой ко всему. И даже следы пожара уже почти не тревожили, не пугали меня. Лишь заставляли оглядываться внимательней. Ведь это место могла уже облюбовать какая-нибудь тварь…

И облюбовала.

Конь Учителя заметил ее первым, и грозно заржал, ударив копытами по земле. Но то что выскочило на нас из-за одного из покосившихся домов после этого не было фейри. Это была…

Собака.

Да, собака. Вот только чудовищно облезлая, уродливая, с торчащими из-под порванной кожи на боках ребрами. Ее шею украшал железный ошейник, в нескольких местах пробитый какими-то штырями, что сильно впивались в ее тело. Изо рта у нее капала слюна вперемешку с гноем, и одно ухо у псинки отсутствовало напрочь. А глаза – глаза этой зверюги горели синим, холодным огнем. И она, яростно рыча, бросилась на нас.

Ночь ударил копытами вновь, но эта тварь ловко увернулась от его копыт.

Учитель тут-же отпустил узду и сделал магические пасы руками ни говоря при этом ни слова. Ведь Змеиные Маги, как и драконы, могли и чаще колдовали без слов, обращая свою силу чем угодно. Так не могли другие маги, так могли лишь люди из Змеиного клана. Так мог мой наставник и сейчас колдовал именно так, собрав свою внутреннюю магию в своих руках, выпустив ее, и вокруг них тут-же закружился ветер, в один миг превратился в длинную воздушную плеть, которая устремилась к проклятой псине. Но та, совсем несвойственным для живой собаки движением перекувырнулась через голову, прыгнула назад и ушла и от этого удара. Я тоже атаковала ее, бросила в нее нож – но его зверюга и вовсе пропустила над собой, мгновенно пригнувшись и распластавшись по земле. И снова подпрыгнув на лапы, бросилась уже под копыта Смородины.

Моя лошадь не была боевой, запах и вид тварей страшили ее, и эта ненормальная собака не стала исключением. Потому Смородина испуганно встала на дыбы, забила в воздухе копытами, чуть не выбросила меня из седла. Встав же на передние – лягнула воздух задними ногами, по твари, совсем не попав и оттого сильнее ошалев и буквально затанцевав на месте.

Надо ли говорить, что теперь сражаться я не могла? Я все силы прикладывала лишь на то, чтобы не вылететь из седла, и не дать этой старой дуре дать деру, как во время встречи с вурдалаками недавно. Я, конечно, могла спрыгнуть на землю, но тогда мне точно придется вновь искать эту трусливую лошадь. И все из-за одной мелкой вертлявой твари, что теперь крутилась вокруг моей гнедой и двигалась так немыслемо, как марионетка в кукольном театре…