Объектная интуиция («Дюма», «Габен»)

У этих типов ИМ главный акцент в восприятии окружающего пространства — целостность внешней ситуации. Неопределенность, неясность, незаконченность ситуации вызывает у людей с объектной «интуицией» на 4-й функции безотчетное беспокойство, положительно воспринимается только такая обстановка, в которой категорически звучит: «Все будет хорошо! Мир прекрасен! Справедливость восторжествует!», порождая необъяснимую уверенность в гарантированном положительном будущем.

Если ситуация, в которой находятся «Дюма» и «Габен», не имеет ярко выраженного «центра», в качестве которого выступают либо сами «Дюма» и «Габен», либо безусловно признаваемый ими лидер, с ярко выраженной харизмой, либо «точка сборки», т. е. объект, организующий пространство вокруг себя и сразу бросающийся в глаза (например, свободный пьедестал), — это не ситуация. Это хаос. И тогда: «Зачем я здесь нужен, живите в этом сами». Хаос для этих людей — это отсутствие центра ситуации, отсутствие возможности быть в центре, быть центром, хотя сами они этого не осознают. Возможность быть центром ситуации или отождествить себя с объективно имеющимся центром является для них главной составляющей «хорошего места». Только в этом случае чувство спокойствия по поводу обстановки, в которой они находятся, порождает переживание: «Я на правильном месте, в правильном времени, среди правильных людей».

☺ Я в центре событий!

Я в центре тусовки!

Скала, средь бушующих волн!

И если сегодня

Не ПУП я вселенной,

То завтра — уж точненько ОН!

Если ситуацию, воспринимаемую ими как хаос, объективно невозможно покинуть, то «Дюма» и «Габен» интуитивно забиваются в угол, превращаются в пассивных наблюдателей, обвиняя всех и вся в своей печальной участи, ведь внятно объяснить, почему это место плохое, не может ни один тип ИМ.

☺ Куда я попал?!

Куда меня попали?!

Субъектная интуиция («Наполеон», «Жуков»)

Такой элемент прежде всего обеспечивает восприятие окружающей обстановки с точки зрения возможности или невозможности непротиворечивого сочетания внутренних принципов и идей с содержанием внешней ситуации. Возникает неподдающееся внятному рациональному объяснению разделение внешних ситуаций на: мой мир — не мой мир. Мой мир — это мир, в котором мои идеи и принципы признаются безоговорочно, без всяких объяснений. Если обстановка не раздражает, не провоцирует внутренних противоречий, «не рвет душу на части», — это мой мир. В противном случае — это ваш мир, и мне («Наполеону», «Жукову») — в нем делать нечего. Врываясь в чужую ситуацию, такие люди ведут себя, образно говоря, как слон в посудной лавке, будучи полностью уверены в правоте и справедливости своего поведения. Это ведь «их мир» и в нем все «свои», а «свои» — это те, кто «мои» единомышленники, кто принимает меня «со всеми моими потрохами».

☺ Какой прекрасный день!

Какой прекрасный пень!

Какой прекрасный я!

И песенка моя!

В случае объективной невозможности покинуть «чужой мир» раздается брюзгливое ворчание: «Ох, как вы заблуждаетесь! И это ваша справедливость?» и т. п. Параллельно идет внутренний процесс бессознательной смены принципов и идеалов, который должен привести к принятию данной ситуации и своего места в ней. Естественно, это должен быть незамеченный никем процесс, в противном случае — «Нет в вашем мире места для такого принципиального борца, как я!».

☺ Я изменил идеалам своей молодости?!

Прощай, ничтожество!

Суггестивный характер содержания 4-й функции и в этом случае не дает человеку возможности самому осознать причины смутного беспокойства, ставя его в зависимость от мнения окружающих. Ища общество единомышленников, признающих их право на идейное лидерство, «Наполеоны» и «Жуковы» не в состоянии вынести на «свои знамена» конкретные идеи и принципы, ограничиваясь абстрактными призывами к: борьбе за правду, борьбе за справедливость, за чистоту идей и т. п. Безусловно одно — и правда, и справедливость, и чистота идей — должны точно соответствовать их и только их интуитивному ощущению конкретного содержания этих понятий.

Так, содержание 1-й функции (в данном случае борьба, борец) маскирует бессознательное беспокойство, рожденное отрицательным содержанием 4-й функции.

Как видим, содержание 4-й функции типа ИМ в режиме установочного поведения обеспечивает избирательную зависимость человека от помощи других людей. При наличии осознавания, мы можем вспомнить, в какой именно сфере помощь других людей нам необходима. Так же, как в случае с 3-й функцией нам необходима положительная оценка других, в случае со 2-й функцией — необходим внешний спрос на нашу «продукцию», как в случае с 1-й функцией — нам необходимо отсутствие сомнений у окружающих нас людей по поводу нашего принципа самоутверждения.

Так, анализ содержания и специфики каждой функции ИМ показывает нам, что тип ИМ на уровне установочного поведения формирует избирательную взаимозависимость людей друг от друга.

☺ Без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много!

Что такое отношения — вот вопрос? И когда они возможны — вопрос не менее важный. Предположим, я собираюсь вступить в отношения с кем-либо. Наши отношения будут возможны только тогда, когда есть Я как субъект отношений, и есть Другой как объект моих отношений.

В соответствии с распространенной иллюзией предполагается, что Я есть некто, хорошо мне известный. Другой — для меня, по всем понятиям, загадка. Поэтому мои с ним отношения нужно подготовить, их нужно обдумать.

Как только я начинаю думать о моих отношениях, я перемещаюсь в позицию, позволяющую взглянуть на отношения со стороны, т. е. в позицию Наблюдателя.

Но Наблюдатель может выполнить свои функции только в том случае, если будет опираться на какую-нибудь систему знаний об отношениях. Что фиксирует это знание? Оно фиксирует мнения других, возможно, более опытных наблюдателей. С точки зрения знания, а значит, и моего Наблюдателя, и субъект и объект отношений находятся в одинаковом положении: они оба — Другие, т. е. не Наблюдатели. Кто же они для Наблюдателя? Субъект отношений для Наблюдателя суть образ его самого вступающего в отношения с другим (образ меня для меня). Объект отношений — образ другого, вступающего в отношения со мной (образ другого для меня).

Таким образом, находясь в позиции Наблюдателя, т. е., возможно, еще не вступив, а только имея намерение вступить в отношения, человек априори опирается на знания, полученные от внешних источников, для которых его отношения есть отношения Другого с Другим.

Перемещаясь же из позиции Наблюдателя в позицию участника отношений, человек входит в роль «Я, вступающий в отношения с Другим». И в этой позиции начинает собирать информацию про Другого. Себя самого как Другого (образ меня для другого) человек почти никогда не осознает. Его интересует информация не о себе, а о других людях, об устройстве мира — информация нужная для того, чтобы иметь возможность управлять отношениями к себе, чтобы оптимизировать свое поведение.