Таким образом, рождающийся человеческий ребенок изначально попадает в социальную среду, созданную и упорядоченную всеми предыдущими поколениями. Имея в основе сугубо биологическую природу, он между тем с первых дней жизни формируется как существо социальное, живущее среди людей и нуждающееся во взаимодействии с ними. В процессе обучения и воспитания ребенок получает не столько знания о себе и структуре своих собственных потребностей, сколько знания о социально приемлемых формах их удовлетворения, принятых в данном социуме. Эти знания внедряются и поддерживаются всеми социальными механизмами, включая социальный заказ, социальное наследование и социальное давление.
Что же получается в итоге? Чтобы существовать, человек должен удовлетворять свои потребности. Все формы их удовлетворения социализированы. Знания об этом человек получает через людей, и только через людей их может реализовать. В этом контексте можно утверждать, что человек сделан людьми и из людей, и приспособлен для обитания в населенной людьми же социальной среде. Случаи взращивания детей животными убедительно подтверждают, что вне социального окружения человеческое существо человеком не становится. Иными словами, социум как специфическая среда обитания и надличностное образование выступает в роли «фабрики» по производству людей. Следовательно, как справедливо замечали многие философы, жить в социуме и быть свободным от социума человек не в состоянии. Более того, за время жизни множества поколений людей, прошедшее с этапа формирования социальной природы, зависимость от нее нашла свое отражение не только во внешних законах и предписаниях, но, что важнее, эволюционно закрепилась в механизмах человеческой психики. И потому мы можем говорить не только о биологических, но также о социальных рефлексах и инстинктах.
Всякий социум имеет свое устройство и, соответственно, сложившуюся систему социальных отношений. Знания об этом даются человеку в процессе обучения и воспитания как набор социальных конвенций, строго регламентирующих формы социальных взаимодействий. Но эти знания обусловливают только общие для всех формы внешней активности (поведения) и не учитывают особенности индивидуального психического устройства и восприятия каждого человека. Они не учитывают, что люди — разные не только по своему полу, происхождению и социальному статусу, но и по своей конструкции: биологической и психологической. Поэтому, будучи вынужден удовлетворять свои потребности в рамках системы социальных отношений, человек сталкивается с трудностями в организации и осуществлении межличностных контактов. Имея в качестве движущей основы своего поведения актуализацию той или иной потребности, человек не обладает достаточным знанием о том, какая из освоенных форм индивидуального поведения с наибольшей эффективностью ведет к удовлетворению этой потребности. Не знает он также о том, почему другие люди реагируют на его поведение так, а не иначе, и тем более не знает, как изменить в «лучшую» сторону поведение тех людей, общения с которыми избежать не удается. Не догадывается, конечно, и о том, почему какую-то форму поведения он считает для себя абсолютно приемлемой, а какую-то — отвергает не задумываясь. Строго говоря, человек сам порождает проблематику взаимодействия с себе подобными, ибо не осведомлен об особенностях устройства собственной психики. Социум как фабрика по производству людей обращает их познавательный импульс исключительно вовне — к познанию социального устройства и правилам общежития внутри него, оставляя за чертой знания о психологическом устройстве самого субъекта познания, его индивидуальности и особенностях восприятия. В результате человек формируется как унифицированная социальная единица, приспособленная для жизни в социуме при соблюдении, главным образом, коллективных, социально обусловленных интересов. Переживания и сложности частной жизни человека, его внутренние противоречия и конфликты остаются его личным делом и для социальной системы не имеют принципиального значения. И это — нормально!
Не нормально, однако, что, оставаясь один на один с собственными проблемами общения, человек не вооружен достоверным знанием о способах их решения. Как следствие, люди вступают во взаимодействие и взаимоотношения случайно, в условиях неопределенности. Это напоминает плавание в открытом море без карт, компаса и небесных светил — может быть, повезет, а может быть, и нет. Значит, отношения с другими людьми начинают составлять область страхов. Результаты плачевны: чувство одиночества, эмоциональное обнищание, потеря интереса к жизни, агрессия, обращенная на себя или на других… Незнание субъектом социальных отношений основ собственной психологии начинает угрожать системе социальных отношений как таковых. Конфликт межличностных отношений внутри среды обитания угрожает целостности самой среды обитания.
Может ли человек разрешить для себя эту проблему более или менее осознанно? Конечно, может. Порой он это и делает, но чаще всего методом проб и ошибок. Совершит некий поступок — оценит полученный результат — примет следующее решение — опять совершит поступок и т. д. до бесконечности. Эффективность такого способа, достаточно мала даже в условиях стабильного социума, становится ничтожно малой в наш век всеобщей процессуальности: ускоряются не только процессы социальной жизни — ускоряются процессы старения социального опыта.
Но есть и другой способ. Суть его в том, чтобы основы психологии поведения стали доступны человеку. По крайней мере настолько глубоко и подробно, насколько это принято в «инструкциях по пользованию бытовыми приборами». Иными словами, человеку полезно узнать несколько больше о самом себе, о своем природном устройстве.
Сама по себе задача такого рода, увы, не нова. Еще во времена античности над входом в храм Аполлона в Дельфах было высечено: «Познай себя». И до сих пор эта фраза не утратила своей актуальности. И это несмотря на то, что многие поколения ученых уделили в своих исследованиях далеко не последнее место указанной проблематике.
Говоря о проблемах психики в связи с инициацией и управлением поведением человека, следует прежде всего обратиться к исследованиям столпов психоанализа: Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера и, конечно, Карла Густава Юнга.
Как известно, Зигмунд Фрейд, в отличие от многих своих предшественников, предпринял попытку рассмотреть психику человека целостно, однако увязал все психические проявления исключительно с биологической проблематикой, диктуемой сексуальными комплексами.
Альфред Адлер в своих трудах отрицал исключительное влияние на психику сексуальных комплексов. Он противопоставил 3. Фрейду собственное учение, где центральное место уделил комплексу власти, который, по его мнению, как и многие другие аспекты поведения человека, формируется на основе психических содержаний, названных Адлером «социальным чувством».
В отличие от 3. Фрейда, его ученик и в течение ряда лет последователь К.Г. Юнг решительно отделяет психические феномены от физиологии, хотя и не отрицает их взаимодействия. Освободившись от многообразного влияния различных физиологических факторов индивидуального свойства, и опираясь на свой двадцатилетний опыт врача-психоаналитика, К.Г. Юнг совершил переворот в психологии, впервые предложив научно обоснованную классификацию психологических типов человека.
Карл Юнг выделил две фундаментальные психологические установки, которые делят людей на экстравертов и интровертов, а также выделил четыре основные психологические функции: мышление, чувство, ощущение и интуицию. В зависимости от доминирования одной из психологических функций, он обосновал наличие устойчивых психотипов, общее число которых, с учетом экстраверсии и интроверсии, равняется восьми.
Карл Юнг дал их описание в своем фундаментальном труде «Психологические типы», впервые изданном в Цюрихе в 1921 г. Труды К. Г. Юнга стали фундаментом целого направления в психологической науке, которое развивается и в настоящее время как в Европе, так и в Соединенных Штатах Америки. Труды именно этого ученого стали методологической базой, оттолкнувшись от которой литовский ученый А. Аугустинавичюте предприняла попытку создания науки о закономерностях человеческого поведения. Она назвала ее «соционикой».
