Охрана эльфа на острове была, как не быть, раз он обещал. Аж два молоденьких эльфика. Оба с ранами, «несовместимыми с жизнью», так написано в кратком отчете. Через одного я переползала.

Это мне второй урок. Защиты, считай, нет.

Лол не промолчал, нет. Передал на вахту у входа, что на первом этаже, у подвалов, лежит девка, которой нужна помощь, и почесал в город по своим делам. Пока на вахту пришел сменщик, пока дежурные собрались проверить, правду или нет им сказали… через пару часов на меня случайно набрел брат, направляющийся к себе на этаж мимо ступеней, ведущих к подвалам.

А дальше закрутилось.

На остров отправили по тревоге всю академию элиты и часть наших магистров.

Первым делом они действительно сожгли корабли и парусники, мою просьбу Урфин передал дяде-герцогу, наставнику, и сам начал поджоги. Магистры академии элиты намекали, что корабли всем пригодятся, но троица была так взбешена, что никого не слышала.

А герцог, вообще-то, правильно дал согласие на уничтожение флота. Неизвестно, какой магией пиратские плавсредства снабжены, и что могло случится по команде арестованных капитанов.

Большая часть пиратов погибла, меньшая, около четверти, взята в плен. Их ожидает суд Леди и Западного Совета. Совет давно готовился примерно к такой операции, и быстро отреагировал.

Что осталось от острова – не знаю. И не спрашивала. Дом с нашими цел, а это главное.

Раненых, невзирая на принадлежности, правда, под охраной, привезли и к целителям нашей академии.

Я лежала в самой маленькой палате, на две койки, вторая пустовала, больше девочек нет. Бойцы в следующей, побольше, пираты в третьей по коридору, самой большой.

Студентов элиты с тяжелыми ожогами и ранами перенесли на остров целителей, который подплыл к нашим островам почти вплотную. Помощь легкораненым оказывали на месте, приспособив под бокс палатку, как отец и планировал.

Через две недели, в корсете и с палочкой, я все же самостоятельно стояла у речки Быстрицы.

От реки и дальше остров был практически выжжен. Потрескавшаяся земля и зола. Туда даже Рыжик не совался. Повезло островитянам в одном – раз пираты устроились у пресной воды, то река и спасла от пожаров обжитую часть острова.

От бухты с домом до Быстрицы чуть больше километра. И километра четыре по берегу. Вот и весь участок, на котором сохранились почва и остатки скрученной зелени. И даже у прибрежного песка, сколько хватало глаз, чернела траурная каемка.

Но оно того стоило, так посчитали и Советы, и Леди. Малой кровью заплатили.

Расправа с пиратами прогремела на весь мир Водяны. На наш остров приплыли представители Советов Юга, Востока и Севера. Поздравлять с такой масштабной и успешной операцией.

С ними разговаривала Леди, посторонних, разумеется, не приглашали. То, что имело отношение к нам, выборочно и кратко сообщал ректор. Иногда добавлял Таранский, его, как наследника и непосредственного участника боев, забирали на некоторые встречи.

Сама Леди, внимательно изучив оба острова, ужаснулась, и на совещаниях Советов призвала помочь с восстановлением. Все с энтузиазмом согласились, и у нас за несколько дней побывало с добрый десяток делегаций.

От Восточного Совета прибыл мой биологический отец.

Я еще не могла лежать на спине и сидеть. Поэтому и наши, из солидарности, перекусывали на ходу. Когда прибежал Таранский с криками – твой отец здесь, я чуть не завыла в голос. Мне бы еще пару недель, и родители даже не догадаются. По крайней мере, проще отнестись, когда все позади. Я застонала:

– Ну кто его перенес? Зачем?

В комнату, без всякого разрешения, шагнул импозантный дядечка. Пробежал глазами по всем сидящим – Насте, Оле, Елене Ивановне, Егору, Мишке. Я одна полулежала боком. Остановился на мне, кивнул сам себе, и велел Таранскому, который тихонько просочился следом:

– Стул принеси. Привет, дочь моя. Ну, и как мне оценивать твои достоинства – ум и подготовку, о которых свита Леди прожужжала мне все уши. И зачем мне утруждать портальщиков. От кого у тебя такие способности, как думаешь?

Дядька внешне хорош, ничего не скажу, еще бы говорил помедленней и потише. Моложав, подтянут. Брюнет с голубыми глазами. При этом явно непрост, расчётлив и с фантазией. Затейник. На вид первостатейная сволочь и хам.

Я приветливо улыбнулась:

– И вам здрасти. Не знаю, как звать-величать. Родного отца как раз знаю, а с биологическими родителями – нет-нет, да и знакомлюсь. Слушаю вас.

Дядечка сначала обалдел немножко, а потом засмеялся. Одобрительно. Наверное, прикинул, как я с той, что рожала, знакомилась.

– Хороша, правду сказали! Но я тебе задолжал, дважды. Как Советник Востока, и как отец. Биологический.

– А чем может помочь Советник Востока маленькому западному острову?

Про отца я пропустила мимо ушей.

– В чем может нуждаться маленький остров в мире сильных врагов? – Спросил он уже серьезно.

Я тоже понимала, что остальные пираты Водяны могут объединиться и устроить показательную порку уже всем нам.

– Нуждаться? В круговой защите острова и наличии мгновенной связи, – думала я недолго, что тут думать-то.

– Защиту я дам, необходимы точные размеры островов. А вот с мгновенной связью не смогу помочь. Кое-что есть у северян, попробую с ними обсудить.

– Миш, – обратилась я к брату, – вытащи карту с полки.

Советник склонился над картой, вымеряя пальцами, как циркулем, что-то себе посчитал, прикинул, удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на меня:

– Сорока точно хватит. И один на маяк. Сорок один. Как привезут артефакты, так и приду. С магом. Тебе придется у него обучаться. Заодно проведем эксперимент круговой защиты на стратегически важных маленьких островах. До встречи, дочь моя!

Подмигнул мне, и был таков.

Таранский восхищенно посмотрел ему вслед:

– Во вывернул как. Экспериментатор! Еще и денег на этом заработает.

Оля с Еленой Ивановной расхохотались.

– И что вас насмешило? – не выдержала я.

– Наташа, – подруга от смеха свалилась даже на пол, – ты не представляешь, как вы похожи! Не во внешности дело. Ты так же считаешь каждый раз!

Меня замучили процедуры, честное слово.

Ну, как в детстве. Один к одному.

И все-таки к приезду мага Восточного Совета я могла аккуратно присаживаться. И сидела прямо, как и полагается воспитанным людям. Потому что корсет еще не снимала.

Магистр Руст ругался – моя природная регенерация его совершенно не устраивала, а у целителей никак не получалось ее подхлестнуть. Они считали, что спасали запоротое, практически насмерть, тельце только настойки из шкурки агурака, сваренные по особому рецепту.

Я относилась к своему здоровью без особых эмоций, как идет, так идет, что ж теперь. Больше надеялась на силы своего организма, чем на магию. Все же я не росла в магическом мире, и привыкла доверять логике, продиктованной разумом, ну и постепенным физическим нагрузкам.

А магия… мне кажется, она вступила в конфликт с чувствами, навеянными просыпающимися гормонами. И поцелуем. Я же читала, знаю. И вообще склонялась к мысли, что область чувств не мое поле, я там не игрок.

У наставника март в разгаре. Может, вообще… пожизненно.

У меня есть моя семья, и вполне, вполне достаточно.

Наверное, и с магией опоздала. Тигренок молчал, пока меня пороли, и только совсем недавно начал подавать признаки своего существования. Я же не впитывала магию с детства, как некоторые, от которых ни звонка, ни свистка.

Наверное, это все не мое.

Крутила и так, и эдак, но эти мысли медленно прорастали. Как их не гнала.

Потихоньку здоровье, все же, возвращалось. Позвоночник восстанавливался, спасибо, не сломали, просто ободрали до скелета, но даже трещины потихоньку зарастали. Корсет снимала все чаще.