Совершенно по-хамски мне сообщили: или подписываем то, что дают, или милости просим на улицу.

Ненавижу хамов!

Одна бы я мгновенно выбрала улицу, но им вежливо сказала, у нас есть еще один день, подумаем.

Обедать пошли в столовую-кафе в городе, сидели почти час, обошлись два скромных обеда в тысячу райсов. Приносил тарелки шустрый парнишка, с ним и зацепились языками: ставил очередное блюдо, выпаливал информацию и убегал, задерживаться права не имел.

Правосудия нам не добиться, он учится в другой академии, примерно тоже самое, правда, обедом раз в день кормят, входит в те же двести тысяч. Сам парень местный, родители живут в пригороде, но добираться далеко и неудобно, пришлось жить в общежитии.

Академий для молодежи не три, а четыре, одна для магической и прочих элит, гораздо выше по статусу, и там, как говорят, есть все, но учатся студенты пять лет.

Магия иномирцев просыпается постепенно, необходим хотя бы год, у местных показатели значительно лучше, что и понятно, они с ней с рождения. Этим пользуются слабые академии, которых могут прикрыть в связи с недобором, и они сманивают магически одаренных из других миров.

За пределами учебного острова гораздо легче устроиться на работу, только в этом случае полноценными магами нам уже не быть, нужно учиться и развивать магию. Да и с дипломом даже простой академии найти работу гораздо легче.

А хотите в нашу академию, могу проводить, скоро закончится моя смена, я с ночи, закажите пока напитки. У вас ценные вещи остались? Жаль, но что-нибудь придумаем, ждите, я скоро, кстати, меня звать Юрашик. Подождете?

Мы переглянулись. Подождем.

Черт, вообще-то время нас поджимало, но идти оказалась недалеко, Юрашик сразу показал направление, и мы увидели высокое здание из красного камня, очень заметное.

Оля крутила головой, но держалась за меня, я ее тащила и по сторонам не смотрела, некогда.

– Можно тебя звать Юраш?

– Да хоть как.

– Смотри, что нам надо. Во-первых, мы должны успеть забрать вещи. Во-вторых, нам бы не попасть из огня да в полымя. То есть сразу надо увидеть договоры, понимаешь? В-третьих, там решили, что Оля некромантка, а я боевик, у вас есть такие направления?

– Понял. С вещами пока не знаю. К заместителю ректора отведу сразу, он у нас недавно работает, и все время на месте. Обучения не завтра начинается, а еще через два дня, большая часть студентов на практике, но идут новые зачисления, приемная комиссия у себя. Направления есть все, полгода у первых курсов общие занятия, а после экзаменов, зимой, расходятся по своим факультетам. Кстати, некроманты и боевики как раз ценятся.

Да? Оля первый раз с интересом посмотрела на Юрашика и даже улыбнулась. Ну, хоть что-то.

В чужую академию мы почти вбежали, вероятно, с такими озабоченными мордочками, что нас везде пропускали без вопросов.

не торопитесь

сразу соглашаться на первое предложение, подчеркиваю красным.

Договор я отдала проректору и честно призналась:

– Вы знаете, я немножечко с боем прорывалась к вам, какой-то дядечка-боевик не выпускал. А утром нам с подругой придется пробежаться по лавкам, все купить к занятиям. У вас не будет проблем, если меня подкараулят?

Проректор, тощий угрюмый мужик, лет тридцати пяти-семи на вид, вылитый Урфин Джюс (1) с картинок маминой любимой книжки, не выдержал, улыбнулся – вот как к ним рвутся, и благосклонно спросил:

– А какой из себя дядечка?

– Нос у него вот такой… – я изобразила абрис в воздухе, – понимаете?

– Нет!

– Обычный вообще-то. Уши такие, с изломом… мне проще нарисовать, можно?

Пейзаж я не нарисую, особых талантов не имею, только карикатуру.

Он забрал листок, всмотрелся и вытаращил глаза:

– И каким образом вы от этого обычного вырвались, даже интересно?

– Без магии, с помощью простого приема. Физическое воздействие. Но там так орали сирены, он отвлекся, понимаете…

– Нет! А подробнее с самого начала.

Пришлось кратко рассказать, как мы вообще попали в этот мир.

– Может, я могла бы мирно уйти, но поджимало время, а боевик занервничал из-за сирены.

Проректор свел брови в прямую линию, подумал и сказал:

– В котором часу собираетесь в город?

– Как списки составим, не знаем еще, что нужно.

Он открыл папку и вытащил два листочка.

– Это боевику, а это некроманту.

– Простите, здесь примерно на какую сумму, если покупать?

– По пятнадцать на каждую.

– Итого на тридцать тысяч. Тогда нам еще придется монеты продавать.

– Какие монеты? – сделал стойку дядечка, и я поняла, вот он, шанс на нормальную жизнь.

– Из нашего мира. Мы продали пять монет примерно на десять тысяч.

– Еще есть?

– Есть.

– Несите, и впредь продавать только мне. Ясно?

– Вполне. Сейчас буду.

Принесла я двадцать монет, мы еще почему-то привыкли завтракать и ужинать, надо потихоньку докупать сухой паек, чтобы всегда был запас, а заварки набрала дома точно на полгода. Выдал он мне три бумажки по пятнадцать тысяч, махнул рукой на попытку сдачи, хмыкнул и добавил:

– С вами схожу, а то наберете всякого барахла. Мне тоже надо кое-что купить. В десять встречаемся у входа, и давайте без ваших женских штучек, вовремя быть.

– Есть быть вовремя!

А жизнь-то, кажется, налаживается. Посмотрим.

Оля, наконец, улыбнулась, и мы весь вечер проболтали. Она училась на фармфаке в медицинском, окончила четвертый курс.

Ее и старшего брата воспитывала одна мать, ей не повезло с мужьями дважды. Первый муж пил и буянил, его прибили в какой-то драке, сын только собирался в школу, а за второго она даже выйти замуж не успела, он исчез в неизвестном направлении, и рожала уже одна.

Брат дальнобойщик, прилично зарабатывает, женат, недавно родился ребенок, мать живет с ними в райцентре, а Оля поступила на бюджет в городе, устроилась в общежитии, в комнате с тремя однокурсницами.

– Оль, откуда у тебя такие деньги?

– Собирала, хотела шубку и сапожки на зиму купить, встречают по одежке… на всем экономила, я ж работаю по вечерам. Пятерку брат выслал к началу учебного года, а пятнадцать тысяч барды дали, я с ними пела на фестивале, мы взяли первый приз.

– Тебя родные потеряют?

– Ну, в новый год обменяемся поздравлениями по телефону. Пока нет, не потеряют…

Проректор подошел ровно в десять, с ним еще двое магистров, тоже в возрасте. Странно, что всем вдруг в лавки понадобилось. Хотя начало занятий на носу, вполне может быть. Или они за водками всякими пошли, сумки пустые перекинуты через плечо у каждого.

Наверное, вся академия решила пойти одновременно с нами, мы не оригинальны. Чуть отставая, а кто-то и вперед убежал, по другой стороне улицы шла молодежь постарше нас с Олей. На память не жалуюсь, троих парней я видела вчера у входа, а группу девушек у нас на этаже. Это мы удачно собрались за покупками.

Оля зацепилась за мой рукав, а я шла за проректором, никуда не поворачивая. Он один раз оглянулся, кивнул мне на какую-то лавку, чуть погодя и сам туда свернул.

Лавка большая, шустрые молодые люди обслуживают сразу несколько человек, полки на все стены, товар лежит стопками. Мы бы долго рылись, сверяясь со списками, но магистр показал два пальца продавцу, кивнул на нас и коротко сказал:

– Некромант и боевик.

Нам притащили два тяжелых рюкзака, ничего у нас не спрашивая, в обмен на две бумажные денежки.

– Доставить в вашу академию?

– А можно? – обрадовалась я.

– Можно, так обычно и делают, не волнуйтесь. Фамилии назовите.

– Быстрицкая и Семенова.

Проректор вышел, я, подхватив Олю, за ним.

– Теперь вы идете вон в то кафе, садитесь и ждете нас.

– Ой, магистр, нам же еще еды надо купить!