В голове у Араза, словно защелкали костяшки счёт. Раз — два, раз — два, раз — два, раз — два. Он тут же определил, что такой кран будут просто с руками отрывать. Кран совершенно не похожий на своих собратьев, и в тоже время просто и практичен. Великолепно, одним словом!

— Неужели это твоя придумка? Господи, скажи, что твоя.

Парнишка, смущенно улыбаясь, кивнул. Видно было, что приятно.

— Это же прекрасно! — Араз всплеснул руками от избытка чувств. С трудом верил в такую удачу. — И ты хочешь… Дай я угадаю, Рафаэль. Ты хочешь предложить этот чудесный кран для продажи? Так ведь? Точно! Это же чудесная идея, дарагой! Конечно, я займусь этим!

Не прерывая похвальбы, торговец продолжал вертеть необычную штуковину. И сам неплохо разбираясь в этой машинерии, Араз уже видел, как все тут устроено. На самом деле, ничего сложного здесь не было. Мальчишка взял за основу самый обычный кран, с которого снял барашки. С одного конца поставил декоративную заглушки, с другого небольшой рычажок. Вместо небольшого бронзового излива этот выдумщик использовал деталь от душа. Итогам стало просто технологическом чудо. А если все это еще покрыть позолотой, то, вообще…

— Молодец, дарагой! Молодец! Я все сделаю, сделаю в лучшем виде! А это тебе за труды! — в руке Араза возникла, словно из неоткуда, синенькая ассигнация в три рубля. При этом мужчина едва не светился от самодовольства. Мол, цени мою щедрость. — И вот еще лично от меня!

К первой синенькой тут же присоединилась вторая.

— Вот! Бери, дарагой! Бери, не стесняйся! Заслужил своим умом! — расчувствовавшись, мужчина несколько раз хлопнул паренька по плечу. — Вот, Ерошка! Видишь⁉ — Араз повернулся к застывшего у стены приказчику, полненькому молодому человеку с прилизанной прической и невероятно угодливой улыбкой. — Своим умом цельных шесть рублей заработал. Во! Молодец! — снова потерпел Рафаэля за плечо. — А ты, Ерошка, раздолбай раздолбаем! Смотрю на тебя и диву даюсь. Двадцать пять лет, а ума ни в одном глазу! Рафаэль, ты чего?

Хозяин магазина с удивлением уставился на гостя.

— Что с тобой? Тебе дурно?

А парнишка, и правда, даже в лице переменился. Побледнел. В глазах неверие и обида.

— Неужели мало? Это шесть рублей, Рафаэль! Ты что, дарагой? Вон, Ерошка столько за две недели зарабатывает, а ты сразу получил.

Араз смотрел на него и искренне недоумевал по поводу такой реакции. Он же целых шесть рублей дал! Пацан радоваться должен, от счастья должен прыгать, а не рожу кривить, поганка! Где он ещё столько заработает?

— А как же привилегия на этот кран? Я слышал, что на такие придумки особливые привилегии оформляют и большие деньги дают, — голос у паренька задолжал, когда он взмахнул рукой с двумя ассигнациями. — А тут только шесть рублей… Я думал, хотя бы тысячу…

Выдохнув, торговец самым натуральным образом схватился за сердце. Мол, ему аж плохо стало от таких слов. Но через мгновение Араз уже растянулся в улыбке.

— А-а, я понял, дарагой, ты так шутишь, — рассмеявшись, торговец потряс пальцем перед лицом парня. — Конечно, шутишь! Ну, какая тут привилегия? Смех же!

Но вскоре до него доходит, что этот парнишка, действительно, хочет оформить привилегию на своё изобретение и получать за этот совсем немалые деньги. Целых 1000 рублей просит! Совсем с ума сошёл пацан! Какая тысяча, к чертям? Бред! Здесь и трёх рублей за глаза хвати! И, вообще, каков наглее! Ему честь оказали, денег дали, а он такое отчебучил.

И Араз совершенно искренне так думал. Пусть этот пацан и талантливый мастер, но неимоверный наглец. Должен радоваться, что его с порога не спустили или городового не позвали! Собственно, примерно это мужчина и выдал:

— Вот что, Рафаэль, — нахмурился он, делая суровое лицо. — И думать забудь про всякие привилегии. Не до рос ещё. Ты бы сначала серьёзным людям в ножки поклонился и все рассказал. Так мол и так, господин хороший, есть у меня одна придумка, не посмотрите ли. А ты вона как сделал. Поэтому бери деньги и уходи с глаз долой, а не то Ерошку крикну!

Сам же при этом принесенный кран смахнул рукой в стол, чтобы глаза не мозолил. Решил вечером покумекать над ним. Чуял, что все это большие деньги может принести. Ведь, богатые люди всегда хотят, чтобы у них дома всякие новомодные штуки были. В первое время такие краны, вообще, можно лишь за бешенные деньги продавать.

— Ну, сколько мне еще ждать? Иди, иди отседова…

Хлопнув дверью магазина, Рафи вышел на улицу. Чувствовал себя, честно говоря, совсем дурно. Считай, словно оплеванным.

— Это шесть рублей всего? — растерянно бормотал он, компании пальцами две ассигнации по трешке. Полностью к глазам, словно не верил в то, что видел. — Всего лишь шесть… Как же так? Почему, Друг? Ты же сказал, что это очень выгодная и дорогая придумка! А он только шесть рублей дал.

Друг сразу же откликнулся. Как и всегда, почувствовалось, что есть кто-то рядом.

«А чего тут думать, братишка? Кинули нас, как последних лохов, простаков, короче. Он этот кран до ума доведет и идею зарегистрирует на себя. После будет деньги лопатой грести».

У Рафи аж глаза округлились, а Друг продолжал:

«… Братишка, ты, успокойся, сплюнь к черту. Сейчас уже поздно качать права. Поверь мне, любой чиновник или судейский человек будет на стороне этого мошенника. Ты для них никто и звать тебя никак… Честно говоря, это моя вина. Я-то уверен был, что этот хрен ухватится за тебя руками и ногами. Никто в здравом уме не будет резать курицу, несущую золотые яйца. Ведь, у тебя же десятки разных идей, от которых можно озолотиться… ».

— Что же тогда делать? — на месте застыл Рафи. — Я думал, что так можно будет заработать денег на гимназию. А теперь, выходит, ничего не получится.

Паршивое ощущение. Недавно он ещё был полон надежды, думая своим любимым делом заработать на обучении магии. Сегодня же Рафи ощущал лишь отчаяние и беспомощность.

«А, знаешь, братишка, давай сегодня ночью к этому уроду в гости сходим? — вдруг предложил Голос. — И попросим его нам одолжить денег. Как думаешь? Заодно, я тебя кое-каким вещам научу. Не пожалеешь. Мы с него по полной спрости. Кстати, слышал что-нибудь про Робин Гуда? ».

Мадам Камова уже второй день что ни свет ни заря уходила из дома и возвращалась назад только поздним вечером. Сначала расстроенная, позже уже кипящей от злости. Ей не как не удавалось раздобыть денег на вступительный взнос в гимназию для Рафаэля.

— Прощелыги! Пафоса и апломба с головой, а толку нет! В головах одна пустота! Чтобы я еще к ним пошла…

Последними словами женщина склоняла те банки, в которых успела побывать. А сегодня на минутку, был шестой банк, где она успела получить отворот поворот. Как только она озвучивала нужную ей сумму и цель, то банковские служащие тут же делали постные лица. Мол, ваши доходы невелики, а цель трат сомнительна. Размере трата таких внушительных средств на незнакомого вам сироту разумная и не странна, оправдывались они.

—… А эти? Пока у тебя все хорошо они приветливы и радушны, а в случае твоей нужды тут же строят каменные лица!

Это Камова уже костерила своих друзей и знакомых, которых ещё недавно считала таковыми. Вчера они наперебой её приглашали в гости и на праздники, а сегодня уже воротили носы от неё. При том такие постные лица строили, что тошно становилось. Ей сразу же приходилось бороться с жутким желанием плюнуть им в рожу, что и описать невозможно. Едва сдерживалась.

— А строят из себя не пойми кого! Какие, б…ь, аристократы в пятом поколении⁈ Я же их еще подзаборными шлюхами помню, что за мятый рубль уставали ноги раздвигать! — не уставала поминать одну конкретную особу, которую помнила еще из своей «прошлой» жизни. Та, сумев «завязать» с помощью Камовой с работой «веселой» вдовушки, удачно вышла замуж. Теперь напрочь забыла о помощи, всячески строя из себя возвышенную благопристойность и неземную порядочность. — Святая, б…ь! Вот и делай после этого добро людям.