— Спасибо. Я это сделала. Полюбила себя. Поверила в себя. Ты меня многому научил, только не так, как я мечтала, а через нетерпимую боль.

Нажав кнопку "стоп", видео прекратило записывать. И вовремя. Поступил звонок от Покровской. Отряхнула руки от муки на стол и обтерла от фартук.

— Да? — услышала шум на заднем плане.

— Тут полный дурдом! — она перекрикивала гул. — В магазине полная жопа. Такое чувство, будто люди не ели целый год, а тут объявили всемирную акцию.

— Все так плохо? — улыбнулась, прижав трубку к уху плечом.

— Мне пришлось подраться за любимые кексы, — рассмеялась. — Вредная бабулька лупила меня тростью. Но потом вынесли ещё коробки, так она сразу обо мне забыла.

— А Игорь чего? — представила его лицо и засмеялась.

— Он сделал вид, что меня не знает, — сердито пробурчала.

— А ты хотела, чтобы я защищал тебя от сумасшедшей бабушки? — вдруг появился Фролов. — У нее было оружие. Тележка на колесах.

— Так ты испугался бабки или тележки? — подтрунивала Вика, переговариваясь с ним.

— Два в одном. Советские бабушки — это коктейль Молотова. Так что, я бы с ней не спорил. Тебе просто повезло, что принесли ещё партию. Она бы тебе все волосы выдернула и покусала, — он насмешливо высказался.

— Не, ну ты слышала, а? — ее обиженный голос вызвал во мне искренний смех.

— Берегитесь стариков, они без боя не сдадутся.

— Ну, спасибо, Соня! Ой! — Покровская закричала: — Фролов, раздевайся, мы тут надолго! Так, дорогая, тут огромная очередь. Жди нас через сто лет. Ещё добираться до дома будем дня три. Там та-а-а-а-кие пробки, мама не горюй. Надеюсь, что к ночи доберёмся.

— Я предлагал тебе поехать на байке, ты отказалась, — хмыкнул.

— Ага. И мы такие в заснеженной пурге и развивающимися пакетами в четыре руки поехали домой, — я услышала недовольное ворчание.

Посмотрела на настенные часы. А ведь время и правда уже позднее. Стрелки остановились на девяти часов вечера.

— Ладно, не торопитесь только. Фролов с нами останется ночевать или потом домой?

— Останусь, если не против. На полу посплю. У меня вряд ли останутся силы и до дома пилить.

— Окей, договорились. Жду звонка, — чмокнула в трубку и сбросила вызов.

Мы крепко сдружились и чаще проводили время вместе. Я очень соскучилась по Миле и когда Вика уезжала по делам, Игорь тайком привозил ее ко мне. Как-то я спросила его, почему он не хочет познакомить сестру, в ответ получала молчание. В принципе, я понимала его опасения. Она по-детски могла рассекретить его тайны. А сейчас нужно, чтобы они наладили контакт. Поправив волосы, вернулась к готовке. Этап с коржами удался и пришлось хорошенько поработать над кремом и пропиткой. Неожиданный звонок в дверь вывел меня из равновесия. Венчик упал на стол, когда я подпрыгнула на месте. Ребята не могли приехать так быстро. Посмотрела на часы ещё раз. Со звонка прошло сорок пять минут, да и Вика бы позвонила. Дверной звонок зазвонил ещё раз. Вымыла руки и пошла в коридор. Кто это мог быть? Соседей мы почти не знаем, а родители не знали где мы живем. Открыв замок, я распахнула дверь и оторопела. Передо мной в снегу стоял Громов. На его волосах таяли снежинки. Он смотрел на меня, запыхавшись, словно бежал кросс. Прислонился ладонью о стену, а ногой перекрыл вход, чтобы я не закрыла дверь.

— Максим?

— Нам нужно поговорить, — хрипло, все ещё не отдышавшись, отчеканил он.

— Убирайся, — планировала захлопнуть перед ним дверь, но преграда его руки и ноги не дали мне закончить еще не начавшийся разговор.

— Соня, пожалуйста. Давай поговорим, а дальше ты уже решишь, что делать, — умоляющий тембр его голоса пробирался под кожу.

Я крепко держалась за ручку и совершила самую глупую ошибку — взглянула ему в глаза. Цвет горячего шоколада сверлил исподлобья. Мокрая челка упала на лоб. Он придвинулся ближе, и я не смогла устоять. Животное желание завладело разумом. Мне пришлось нацепить на себя невидимую цепь, лишь бы не сорваться. Лишь бы не позволить прикоснуться к нему. Серёжка в ухе в виде крестика покачивалась от его быстрого дыхания. Макс скользил взглядом по моему лицу. Сердце билось триста километров в секунду, словно гоночная машина разогналась на треке, готовая порвать всех соперников. Я мечтала увидеть его, когда еще болела им. Посмотреть ему в глаза и узнать правду. А теперь Громов здесь. Прямо напротив. В черном до колен пальто с большими пуговицами, замотанный в темно-зеленый шарф. Готовый рассказать свою версию. Но готова ли я ее услышать? Готова ли снова провалиться в отчаяние?

— Где же ты был раньше, — жестко усмехнулась и уловила его изумление. — Громов, ты потерял слишком много времени, чтобы попытаться мне все объяснить.

— Я знаю, но прошу, давай обсудим все. Я не могу так просто тебя отпустить.

— Неужели? — вскинула бровь. — Ты уже это сделал. Месяц назад.

— Это не так, — качнул головой, от чего мой пульс зашкаливал до предела. — Я не сдамся.

— У тебя будет несколько минут, а потом ты исчезнешь и больше никогда не появишься в моей жизни, — грубо шикнула и отошла от двери, пропуская его вперёд.

Запах одеколона пронесся следом за ним. Голова закружилась от знакомого аромата. Еле удержавшись на ногах, медленно вздохнула и прошла вперёд. Он, разувшись, тихими шагами следовал за мной на кухню. Подойдя к колонке на столе, выключила музыку и отошла к окну. Макс встал на пороге, разглядывая помещение. Я прислонилась задницей к подоконнику, скрестив руки в защите.

— Начинай, — предложила ему сесть, кивнув на табурет.

Громов кивнул в ответ и отодвинув предложенный стул, аккуратно сел расставив ноги. Морально я совершенно не была готова. Его спонтанное появление выбило весь воздух из лёгких. Желудок заволновался. Прошло несколько минут прежде, чем он сказал:

— Когда ты со мной рассталась, крикнув в лицо, что я не пускаю в свою жизнь, то удивился. Ведь я был весь твой. Полностью, — он опустил голову, делясь со мной тем, что скрывал все это время. — И не понял к чему ты мне это говоришь. Зачем. А потом до меня дошло. Я не хотел знакомить тебя с отцом, потому что…

Я с силой сжала пальцы в кулак, впиваясь ногтями в ладони. Знала, что останутся лунки, напоминая мне о внутренних ранах.

— Я хотел отказаться от своей семьи. С перевода к вам в Университет, боролся с адвокатами, чтобы не потерять наследство, оставленное мамой. Но меня зажали в угол. После ее смерти, отец вел разгульный образ жизни. Поначалу, он много пил, и я его не осуждал. Для нас мама была чем-то священным и ее уход очень подорвал наши отношения. Она объединяла нас. Дарила тепло, любовь и уют в доме. Но… — с полминуты помолчал и продолжил: — Когда он пришел в себя, то пустился во все тяжкие.

У меня пересохло в горле. Я знала, что для Макса мама самое дорогое что у него было и вдруг отец таскает в дом других женщин, стало ударом для него.

— В его постели побывало слишком много женщин, и каждая норовила занять ее место, а точнее использовать его ради денег. Он успешный бизнесмен со своей компанией, и естественно любая мечтает жить в достатке. Я не мог с этим смириться. У нас постоянно были скандалы, и я уходил из дома. Жить с ним и его пассиями слишком жестокое бремя. Для меня, он предатель, который наскоро забыл маму в объятиях других.

Громов усмехнулся. Поднял грустные глаза, в которых таилась огромная боль.

— И перешедшая грань, когда из-за работы, отец не мог уделять должного мужского внимания, они лезли ко мне. Молодой, спортивный, красивый. Что ещё нужно?

У меня сердце сжалось от его слов.

— То есть получается, его бабы лезли к тебе для секса? — прервала его объяснения, переваривая всю информацию.

— Да. Они думали, что раз я его сын, да ещё и с гормонами на перевес из-за молодого возраста, то с удовольствием трахну зрелых опытных охотниц, — он протер лицо ладонями.