— И что им мешает поговорить друг с другом? — уселась удобнее.

— Страх, — Громов придвинул меня ближе к себе.

— Хм…Они боятся, что кто-то из них отвергнет? — я положила голову ему на плечо.

— Скорее всего. О, начинается. Твоя подруга пошла ва-банк, — усмехнулся.

Из динамиков заиграла песня и Покровская, схватив Краснова за руку, потащила того танцевать. Медленный ритм и соблазнительный голос девушки погружал гостиную в интимную обстановку. Пашка прижался к ней сзади и водил руками по талии и бедрам. Она завела руки ему за шею и начала танцевать, сексуально двигаясь. Поползла вниз и опять наверх, повернулась лицом и обняла за шею. Краснов довольно улыбался, а она водила руками по его груди и возвращалась обратно к шее. Темп нарастал. Он развернул ее обратно к себе спиной и наклонил вперед, проведя рукой по спине. Я перевела взгляд на Игоря. Он взял Еву за руку и тоже потащил танцевать.

— Что-то будет, — сжала руку Макса.

Громов тихо кашлянул в кулак, сдерживая смех и напрягся спиной, если вдруг понадобится влезть.

— А почему ты не танцуешь? — тихо спросил он, коснувшись губами уха.

— Я стесняюсь…

— Тогда мы это исправим, — улыбнулся и провел губами за ухом, подцепив мочку и продолжая целовать чувственную часть. Я охнула.

— И как же? — наблюдая за баттлом между парочками, тихо сглотнула.

— Узнаешь. Есть у меня один сюрприз. Оставь следующие выходные нам.

— Хорошо… — глубоко вздохнула, когда его пальцы прошлись по оголенной руке.

Громов не побоялся признаться мне. Не испугался ответственности. Так почему же некоторые люди просто не могут взять инициативу в свои руки и сделать первый шаг? Зачем ненавидеть, когда на самом деле любишь? Зачем настолько усложнять свою жизнь непонятными играми? Вика извивалась в руках Краснова, наплевав на окружение. Фролов злился. Очень. Взгляд становился все злее и злее. Последней каплей стало, когда Пашка завел пальцы под платье, приподняв низ, пытаясь коснуться ее внутренней части бедра. Игоря прорвало. Он отодвинул Калинину и двинулся к нему. Толкнул в грудину рукой и громко сказал:

— Ты совсем долбанулся?

Музыка вырубилась. Все ребята, находившиеся на вечеринке, затихли. Кто-то достал мобильник и начал снимать, но Фролов отобрал из рук и швырнул телефон на пол.

— А в чем проблема, дружище? У тебя Ева, у меня Вика, — хмыкнул Пашка, мигом протрезвев.

— Заразиться хочешь? — свысока посмотрел на Покровскую, которая подошла к нему вплотную.

— Проблемы, Фролов?

— О да. Не хочу, чтобы мой друг пострадал от тебя, — хмыкнул.

— Неужели? А сам не боишься подхватить заразу от местной шлюхи? — процедила сквозь зубы, ненавистно смотря тому в глаза.

Атмосфера накалялась. Громов осторожно отодвинул меня в сторону, но не выпускал из рук и наклонился вперед, если потребуется подорваться на помощь.

— Это ты о себе что ли? — оскалился Игорь, смотря на нее так, словно перед ним находится чья-то рвота.

— О. Ну раз, я шлюха, которую боится сам Фролов. Может проверим? Встретишься со своим страхом, — она с вызовом прошипела и схватила его за руку.

— Может поможем? — прошептала я Максу, а он в ответ отрицательно качнул головой, поджав губы лишь бы не улыбнуться.

— Не надо. Влезем тогда, когда действительно нужно будет. Это их разборки, Веснушка.

— Отцепись. Не хочу марать об тебя руки, — разозлился, но было поздно.

Покровская придвинулась к нему ближе, загораживая тем самым свои действия. Она на взводе. Фролов перешел некую грань, где никто не смел этого делать. Ее лицо становилось бордовым от ярости. Глаза метали молнии. Вика завела его руку под платье. У меня округлились глаза. Громов поперхнулся и отвел взгляд. Одно радует, с нашего угла никого нет, и никто не видит. Ладонь Игоря оказалась в ее трусиках. Его глаза мигом потемнели. Грудь вздымалась. Затем она второй рукой обвела его шею и поцеловала в губы, сжимая пальцами запястье и нажала посильнее. Он дернулся назад, словно обжегся. Покровская грубо целовалась с ним, и заставила все же ответить. Игорь сдался и подался внутреннему порыву. Она двигала его рукой у себя под платьем и приоткрыла глаза. Прервала поцелуй, больше похожий на торнадо, чем на страсть влюбленных людей.

— Укололся, Фролов? — с отвращением вытащила руку обратно и со всей дури влепила пощечину со слезами на глазах. — Ты просто ублюдок, которого никто не полюбит. Ни одна девушка не захочет быть с такой мразью, как ты. Надеюсь, твое гнилое сердце разобьется раз и навсегда.

Она убежала прочь. Их невидимая нить, сотканная из ненависти, порвалась. Я увидела, как все живое в человеке замертво испарилось. Макс, оказавшись рядом с Игорем, прошептал одну единственную фразу, когда я проскочила вперед за ней:

— Ты ее потерял.

Громов налетел, не окликая и не дожидаясь реакции, вдавил Игоря в пол, прижимая ему коленом грудную клетку, прошипел:

— Ты. — Удар. — Ублюдок.

Затем еще один, и еще один. Макс озлобился. Фролов поставил руки в блоке и уворачивался от кулаков. Я держала Вику за талию, прижав к себе, пока она вырывалась и покрывала того трехэтажным матом.

— Ты мразь, Фролов! Выберусь и оторву тебе яйца! — шипела она, сглатывая слезы обиды. У меня сжалось сердце.

Игорь перевернулся, ударив Макса в живот и ладонью ударил в нос, вызвав небольшой хруст кости.

— Ты спятил, Громов?! — злобно схватив его за футболку, уселся на него сверху и вдавил в пол сильно ударив его затылком. — Остынь.

— Какого хера, ты выложил видео? — взбесившись, он притянул Фролова к себе и со всего размаху долбанул лбом об лоб. Пока тот оторопел и схватился ладонью за окровавленный нос, нанес пару ударов в живот, потом грубо схватил за грудки и выплюнул у лица: — Я убью тебя. Я предупреждал. Еще раз позволишь такому свершиться, то твой член окажется у тебя в глотке. Не смей подходить к Вике. Не разговаривай с ней. Даже не смотри в ее сторону, кретин. Ты меня понял?

Прикусив губу, я наблюдала за разборками. Покровская повисла у меня в руках и уткнулась в шею. Спрятала лицо лишь бы не сталкиваться со взглядами одногруппников. Утреннее шоу началось с пиликанья телефонов. Кто-то разослал по всем социальным сетям видео с вечеринки. И оно дошло до ее родителей. Теперь директор желает разобраться в ситуации. Насколько люди могут быть жестокими, раз думают. Что имеют право распоряжаться судьбами других. Никто ведь не подозревает, что скандал может сломать ей жизнь.

— Я ничего. Не. Отправлял. — рявкнув, Игорь с разбегу повалил Макса на пол еще раз, когда он встал, вытирая след крови с губ.

Драка переросла во что-то жестокое. Кулаки летели в разные стороны. Парни катались, нанося друг другу жестокие увечья. У Громова разбит нос, а у Фролова подбит глаз и тоже сломан нос, вдобавок еще припухла губа и рассечена бровь. На пороге аудитории остановился Пашка, улыбаясь уголками губ и присвистнул:

— Охренеть. Что произошло?

Я покосилась на него, поглаживая подругу по спине. Она тряслась, шмыгая носом, но потом окаменела, услышав его голос и подняла медленно голову. Вытерла слезы ладонью, усмехнувшись.

— Весело?

Пашка перевел изумленный взгляд на нее и тут же изменился в лице. Губ коснулась язвительная ухмылка.

— О, я понял. Наконец-то все в Университете узнали о том, что ты шлюха Фролова? — заливисто рассмеялся и облокотился спиной об дверной косяк. — Ты, правда, думала, что я поведусь на твое нелепое соблазнение, Покровская?

— Что? — выдохнула я, не веря во все то, что происходит. — Макс…

Но он не слышал. Его одолевала ярость. Животная, чудовищная. За несправедливость, за унижение моей подруги.

— Он слишком занят, — хмыкнул Краснов и поддавшись вперед, прошептал: — Никто вам не поверит. А если вы, дебилки, откроете свой рот, то ваша жизнь превратится в ад. И даже твой драгоценный мальчик не спасет ваши задницы. А насчет Фролова не беспокойтесь. Он не поведется на слухи, что его подставил друг.