— Алло? — удивлённо ответила на звонок Фролова.

— Дозвониться, как до папы Римского, — недовольно проворчал. — Занята?

— Ну, до папы мне далеко. Я не старый мужик с крестом на пузе, — задумчиво высказалась ему и уловила смешок на другом конце. — Нет. Не особо. Что-то хотел?

— Дай мне! Дай мне! — послышался детский назойливый голосок. — Соня! Это я!

— Привет, малышка, — улыбнулась, представив ее забавное выражение лица, когда она морщит носик.

— Что ты делаешь? — спросила Мила. — Тш! Ты видишь у меня очень важный разговор с Соней! Уйди! — ее обиженный тон заставил меня тихо рассмеяться.

— Сижу на улице. А ты из садика возвращаешься, да? — посмотрела на наручные часы.

— Откуда ты знаешь?! — испугалась. — Игорь! Игорь! Она волшебница! Она знает, что ты забрал меня из садика!

Мимолётно услышала в ответ смешок. Так и представила его закатанные глаза на заявление сестрёнки.

— Я сегодня делала поделку! — гордо произнесла. — Хочу тебе ее подарить, но братик сказал, что ты приболела, — насупилась.

— Да? Наверно, там что-то очень красивое. Хм…И что же нам делать? — протянуто ответила, кусая губу.

— Можно на несколько минут увидеть тебя и передать ее? — умоляюще попросила. — Обещаю, что не буду подходить близко, а то он мне сказал, что я могу заразиться и очень сильно заболеть!

— Он о тебе заботится и не хочет, чтобы ты плохо себя почувствовала, — еще раз улыбнулась.

— Он просто вредный брат, — пробубнила и завизжала в трубку, смеясь.

— Зато он безумно тебя любит.

— Подожди! Если ты болеешь, то почему на улице? — я почувствовала, как ее глаза подозрительно прищурились и меня пугала проницательность ребенка.

— Свежий воздух лечит, — защищалась как могла.

— Тогда мы точно приедем! Да, Игорь?!

— Дай сюда трубку, шкодница мелкая, — фыркнул и сказал уже мне: — Не против, если заедем? Она же от меня не отстанет.

— Ладно. Я где-то минут через сорок буду дома. Адрес помнишь? — сдалась под их натиском.

— Помню. Мы возьмём что-нибудь вкусненькое с собой, — усмехнулся.

— Бургеры! — закричала радостно Мила, и я рассмеялась.

***

— Ну, я ему и говорю, что пластилин — это не еда, а он все равно съел, — увлеченно жуя, Мила рассказывала о своем дне в садике. — А Мар-р-и-я Александ-р-р-овна его отругала, — картаво закончила свою мысль.

— И что же случилось потом? — я запихнула одну картошку-фри в рот, увлеченно слушая и покачала головой, а потом мельком взглянула на Игоря.

Он вытаскивал двумя пальцами из булочки маринованные огурцы, сморщив лицо, будто перед ним что-то мерзкое.

— Когда за ним пришли, он не признался маме об этом, — пожала плечами и запила колой через трубочку. — Но рассказала воспитатерница. Олежка на нее так посмотрел! Ты бы видела его глаза! — по-детски прыснула от смеха, закрыв рот рукой. — Мне кажется, он завтра что-нибудь сделает…

— А он способен ей отомстить? — игриво изумилась, прижав руки к щекам и открыла рот.

— Опимсить? — она смешно повторила и посмотрела на брата, пока тот боролся с чизбургером.

— Отомстила. Это значит, что он очень на нее обиделся и решил, что небольшая проказа даст ей понять, что так делать нельзя, — ловко объяснил Фролов и откусил смачный кусок булки.

— А-а-а…

— Малышка, а с другими ребятами ты ладишь? — опустила картошка в сырный соус.

— Мне нравится один мальчик, — взяв стаканчик в руку, опустила голову лишь бы не смотреть на нас.

Игорь поперхнулся и начал кашлять. Я протянула ему свою колу и тихо засмеялась. Кое-кто не ожидал, что его сестрёнка влюбится в таком маленьком возрасте.

— И как его зовут? Он знает? — с большим интересом подперла щеку рукой.

— Мы много играем и учимся считать, писать, читать, — пробубнила. — Но…

Фролов наконец-то откашлялся после новостей и серьезно посмотрел на ребенка. Мне тоже не понравился ее грустный голос, словно вот-вот и она расплачется.

— Но? — сдержанно выпалили мы оба.

— У него другая девочка, — по ее щекам потекли слезы.

У меня сжалось сердце. Даже у маленьких детей разбиваются мечты и надежды. А ведь они совсем невинны. Их душа чиста и еще не знает гниющий мир. Любовь не щадит никого. Будь то старик, будь то ребенок. Игорь взял ее на руки и посадил на колени. Аккуратно отнял руки от лица и вытер ей слезы, убирая мокрые выбившиеся волосы. Его голос был тихим и хриплым. Слова, которые он произнес задели и меня.

— Милая, любовь — это не только счастье. К сожалению, чтобы найти свою половинку нужно пройти очень много трудностей. Как бы больно тебе не было, ты не должна терять надежду, понимаешь?

Она кивнула, внимательно слушая и я вместе с ней.

— Возможно ты не так все поняла. Он оказывал тебе свое внимание? Я уверен, что да. А ей? Ты видела какой он рядом с ней?

— Ну…Он очень сердится, когда она находится рядом, — задумчиво тыкая пальцем в щеку, ответила ему.

— Вот видишь. Тогда если бы она ему была приятна, то он бы поступал иначе, — объяснял он, поглаживая по волосам.

— Как?

Я задумалась. Собиралась встать с пола, на котором мы сидели, придумав мини-пикник и замерла на его ответе.

— Он улыбается с тобой? Говорит тебе приятные вещи? Заботится о тебе?

— Да, — прошептала она и я, но только про себя.

— Значит он выбрал тебя. Это она выбрала его и хочет с ним дружить, — улыбнулся уголком губ Фролов и поцеловал сестру в лоб. — Никогда не делай быстрых выводов.

— А ты? Ты тоже любишь девочку, тогда почему ты не с ней? — вздохнула она.

Я сделала вид, что меня тут нет и тихо убирала пластиковые тарелки.

— Потому что я ей не нравлюсь.

— Тогда она плохая. Как ты можешь кому-то не нравится, — обиженно высказалась и обняла его за шею. — Глупая она…

— Просто ей никто не нужен и поэтому сердце никого не пускает, — начал качать ее на руках, поглаживая по спине.

— Тогда сам открой. Ты найдешь ключик, я уверена. В любой сказке он есть, — она мигом засопела.

Игорь поднял голову. Наши взгляды встретились. Мы поняли друг друга. Каждый свое. Два разбитых сердца в одной квартире и детская истина, мило спящая у него на руках. Я кивнула на диван. Он аккуратно встал с пола. Рядом лежала подушка. Забыла убрать утром в спальню Ее и подложили ей под голову. Фролов накрыл сестру пледом, спросив разрешение до этого и помог мне убрать небольшой разгром из еды и посуды. Выходя из гостиной, закрыли тихо дверь и прошли на кухню. Маленькая, немного старомодная с круглым столиком и старой газовой плитой. Пару табуретов, да окно, выходящее на двор.

— Хочешь выпить? — вдруг предложила, заглядывая в холодильник.

— Нет, мне надо отвести ее домой, — замялся и опустился на стул. — У меня работа.

— Спасибо, что вы приехали. Она у тебя чудесная, — по-доброму улыбнулась ему.

— Спасибо.

Повисло неловкое молчание. У нас есть барьер в общении, который никак не можем разрушить. Наверно, сказывается прошлое. Наша ненависть во время учебы. Мой телефон в кармане завибрировал. Я достала его и посмотрела на экран. Вновь звонила Вика. Ее фотография улыбалась мне. В душе, я все еще скучала по ней.

— Возьми, — Фролов пристально смотрел на мои руки.

— Я…Не знаю…

— Это не она сделала тебе больно.

Вздохнула. Провела пальцем по экрану и случайно нажала на громкую связь. Голос Покровской резанул нас обоих. Здесь на кухне в полной тишине, тихий недоверчивый тон заставил всех вздрогнуть.

— Сонь? — она шмыгнула носом.

— Слушаю.

— Сонь…Прости меня, пожалуйста. Прости. Мне не нужно было говорить тебе столько неприятных вещей. Я понимаю, вы расстались, и я просто хотела узнать причину и совершенно не понимала почему ты так поступила…Сонь ты тут? Сонь! Ты слышишь меня?

— Не кричи. Я здесь. Все в порядке, — метнула взгляд на Игоря. Он хмурился над ее словами. Сердце екнуло, когда она напомнила мне об этом. А я так и не рассказала ему причину.

— Меня завтра выписывают из больницы, — в динамике послышались всхлипы.