— Бачата — это чувства. С помощью него вы выражаете все скрытое в себе и доверяете всецело партнеру, который ведет вас. И неважно, пропасть там или волны бескрайнего океана. Это не техника. — Рассказывала Адриана, положив руки мне на бедра. — А эмоции. Здесь можно импровизировать. Как пожелает ваше сердце. Отдайтесь волнам музыки, девушки.

— А если партнер, которого ты ненавидишь? — спрашивала, Вика, и крутилась на одном месте, двигая бедрами.

— Есть три основы. Робость — это когда вы и ваш партнер только узнаете друг друга, но при этом есть возможность прикоснуться. Через танец вы показываете, что испытываете к нему на данный момент. Страсть — это скрытая эмоция, которая выходит наружу именно здесь. Если в жизни, вы или ваш партнер холоден, тот тут открываются все двери. Никаких запретов. Ненависть — это самый лучший способ показать партнеру на что способно тело. Поначалу люди подумают, что вы ссоритесь, но нет. Вы притягиваетесь.

Покровская задумалась, а Адриана взяла ее за руку и начала наступать вперед. Скользнула наманикюренными пальцами ей по спине и резко прижала к себе.

— Здесь нет правил, дорогуша. Здесь только вы и музыка.

Я перевела взгляд на ребят и увидела измученное выражение лица Фролова. Он чесал затылок, попытавшись успеть за Васко. Ощутив на себе взгляд, поднял глаза на меня и охладел. Кивнув ему на танец Вики и Адрианы, Игорь продолжил усиленно учить движения. Перевела взгляд на Громова. Он, опустив голову внимательно следил за ногами мужчины. Прядки, уложенные гелем, повисли в воздухе. Его бедра медленно двигались, переступая с ноги на ногу. Я не знала, что именно вызвало во мне невероятный смерч эмоций. То, как Макс старался ради меня, или то, как он это делал.

— Стоп! Проверим ваши знания! — выкрикнула Адриана и улыбнулась, отойдя от нас. Подошла к магнитофону в поисках нужной песни.

— Как ты? — ко мне подошел Макс и провел большим пальцем по щеке.

— Нервничаю, — честно ему призналась.

Во мне бурлили чувства. Страх, робость, адреналин.

— Мы справимся, — наклонился ближе к уху, и прижался щекой к виску. — Доверься мне.

Свет неожиданно вырубился на несколько секунд и включилась небольшая лампочка, освещая зал интимным светом. Теплым, уютным и рассеянным.

— Первая пара, прошу на танцпол, — приглушенно с невероятно сексуальным акцентом представила Адриана, когда в комнате заиграла выбранная ею песня. У меня замерло сердце, когда Макс осторожно взял меня за руку, а вторую положил меж лопаток, притянув ближе.

Медленное начало и щелчки на заднем фоне переносили нас куда-то далеко-далеко. Туда, где кроме нас никого не было. Только я и он. И вот женский вокал всколыхнул обоих, предоставив уникальную возможность узнать друг друга. За пределами. За кулисами наших страхов и надежд. Громов повел меня. Смотрел в глаза и тихо нашептывал песню, которая растворялась. Двигался, подстраиваясь под мои движения, то прижимая, то отстраняя от себя. Развернув спиной, склонился и соблазнительно низко прохрипел:

— Отдайся мне в этом танце, моя девочка.

Пару раз вздохнула и отпустила себя. Отодвинулась от него и усмехнувшись самой себе, повернулась обратно и поймала его скользящий взгляд с умопомрачительной, сводящей с ума, улыбкой в тени. Ноги подкосились. Почему же он такой дерзкий. Дернулась вперед. Он вовремя подхватил меня за талию и сильнее стиснул в объятиях. Его губы приоткрылись, ловя мой выдох. Вот о чем говорила Адриана. Танец чувств, искушения, близости и страсти. Улыбнувшись, покачала указательным пальцем у его лица и отошла в сторону. Запустив руки за голову, принялась двигать ими вдоль шеи и ниже, представляя, что его разгоряченные ладони тушат мои пожары. На припеве двинула бедрами, затем пошла к нему, стуча каблуками по паркету и напевала знакомые до боли строчки. Громов закружил меня в танце, двигая крепкими руками то по спине, то по ногам. Из его груди вырывался рык. Еще чуть-чуть и он взорвется. Я ощущала кожей его жар. Жаркие пальцы прошлись через разрез платья, оставляя за собой обжигающее чувство. Будто он пометил, что я его. Только его и ничья больше. Я задрожала от предвкушения. Внизу живота разлилось новое ощущение тепла и притяжения. Макс повернул меня спиной и толкнулся бедрами, словно хотел здесь и сейчас. Не растерявшись, как учила Адриана, наклонилась вперед, подставляя ему задницу и вернулась в исходное положение, обвив рукой его шею, а сама прижалась затылком к плечу. Мы растворялись друг в друге. Забыли обо всем, что нам мешало. Открывали запертые двери и показывали обнажённые души. Когда песня стихла, я была прикована к нему, закинув ногу на бедро и обнимала за шею, а второй держалась за напряженную руку. Мой ненасытный хищник. Громов тяжело дышал и поедал глазами, облизывая сухие губы. Улыбнувшись, он, рыча прошептал:

— Ты нечто, Соня Вишневская.

Свет в зале включился, и мы прищурились, отвыкнув от яркости.

— Это. Было. Нечто. — к нам подошла Вика с сияющими от восхищения глазами.

Я забыла, что мы не одни.

— Спасибо, — я выдавила улыбку.

— Вы огромные молодцы, — похлопала нам Адриана и подозвала к себе.

Не отрывая переплетенных пальцев, встали рядом с тумбочкой. Васко пожал Максу руку и подмигнул. Тот спокойно кивнул и прижал к себе, положив подбородок на макушку.

— Вторая пара!

Покровская прошла в центр и неуверенно встала в позу. Игорь, засунув руки в карманы джинс, опустил голову.

— Не убей меня, — услышала ее голос и прикусила губу от волнения.

Все погасло, как было в начале у нас и включился красный свет. Тяжелый, с нотками желания и необузданного секса. Произошел щелчок, и мы стали смотреть на выступление. Заиграла мелодия. Непринужденная и веселая. Я знала, что Вика удивилась, ведь она ее любимая.

— Откуда?

— Фролов подсказал, — усмехнулся мне на ухо Макс.

— А ему то откуда известно? Хотя чему я удивляюсь. Оба следят друг за другом, — зацыкала языком.

На первых нотах Покровская подошла к Фролову, провела ладонью ему по груди и схватила за шею. Он в ответ поймал ее за руку и опрокинул спиной назад, прижав к бедру и вернул обратно. Его правая нога выставлена вперед, и она сильнее втиснулась в расстояние между, сексуально двигая бедрами. Их движения казались скованными. Спорными, как будто есть недосказанность между ними. Игорь оттолкнулся и разворотом, повернулся обратно. Подхватил ее на месте и положив руку меж лопаток задвигался в правую сторону, как только начались слова. Она изгибалась, изворачивалась, словно змея в его руках. Их ненависть разжигалась. Секунда и она уже прижата к нему слишком близко, а затем отвергнута. Фролов плавно передвигался вместе с ней. Ловил каждое движение, дыхание и взмах руки. Провел пальцами по оголенной коже живота под грудью, оказавшись сзади и схватив за пальцы, развернул к себе. Их лица встретились. Взгляд блуждал. Толчок. Покровская прижата к стене, а Игорь волнообразно провел своим телом, как искусный зверь, соблазняя добычу. Она закинула ногу ему на бедро, обвив кольцом и притянула за шею. Подхватив за ягодицы, Фролов оттолкнул ее от стены и оказавшись на свободном танцполе, опрокинул опять назад. Ладонью провел меж грудей вниз к кромкам джинсовых шорт и отпустил на волю. Вика не растерялась и усмехнувшись, на последних строчках куплета, подловила его и закружилась в танце. Я смотрела не моргая. Сколько же в них скрытого желания. Громов усмехнулся. Свет оттенял их силуэты на танцполе. Танец становился развязным, похотливым и откровенным. Движения Игоря менялись от музыки и от того, что делала Покровская. Они разговаривали с помощью тел. На последнем куплете оба разгорячились. Они ненавидели и хотели. Принимали действительное и отторгали. Песня закончилась. А он и она дышали в унисон. Фролов держал ее за бедро, а Вика прижала ладони к его груди. Свет включился, и они отпрянули друг от друга, словно их ударило током.

— Я вас поздравляю, — улыбнулся Васко. — Вы усвоили урок Бачаты. Мы бы хотели пригласить вас на следующий год выступить в клубе.