Вдруг вода заволновалась, вспенилась. Будто пробки, вышибленные из бутылки, на поверхность выскочили два наших товарища. Они торопились, словно за ними кто-то гнался. Сигитас махал рукою. А Зигмас орал истошным голосом:
— Нашли! Нашли!
Подплыв к нам, Сигитас оживленно крикнул:
— Стальной трос! Трактор! Да поскорее!
Тут Руджёкас с неожиданным проворством быстро заковылял в сторону деревни.
Вскоре берег озера был усеян людьми. Повсюду белели платочки, поднимались вверх струйки табачного дыма, тарахтели телеги. Тяжело пыхтя, пробирался сквозь кусты и лесные завалы трактор. Идущие впереди крестьяне топорами прокладывали ему путь. Акваланг у Зигмаса отнял Лауринас, и он нырнул на дно, унося за собой конец стального троса.
Стальной трос, один конец которого ушел глубоко под воду, натянулся как струна. Из-под гусениц трактора летели клочья мха, комья земли. Он пыхтел и фыркал, но понемногу продвигался вперед.
Вода стала кипеть и пузыриться, на поверхность все чаще всплывали скользящие водоросли, ил, грязь. Медленно выглянул дьявол, весь изогнутый, покоробленный, перекошенный. На его изъеденной глубокими морщинами металлической обшивке все еще виднелись черные кресты и свастика. Весь фюзеляж был облеплен грязной тиной. Торчали острые как шипы клочья рваного железа. Сверкнула стеклянная крыша кабины.
Мы бросились в воду встречать поднятый из своей могилы гитлеровский бомбардировщик.
И тотчас же увидели, как под стеклом в странных, неестественных позах плавали и покачивались, словно восковые болванчики, два мертвых летчика. Они находились на тех местах, где сидели двадцать лет назад, неся свой смертоносный груз, чтобы сбросить его на спящие города и села. Бесславно и безвестно закончили они свой путь, упав с высоты в мертвые, холодные воды. Но их злые счеты с жизнью еще не были сведены. Лежа в могиле, они пытались угрожать всем живущим. Мы навсегда лишили их этой возможности.
Старичок, еще так недавно толковавший нам о змее, глядел во все глаза и молчал. Но его бледные губы что-то невнятно шептали. Может, он благодарил бога за то, что дождался часа, когда своими глазами увидел чудовище.
Неподалеку стоял Руджёкас и смотрел на рваное железо крыла. Он-то до конца дней своих будет помнить, кто напал на него в глубине озера.
Толпились люди. Слышался оживленный разговор. Ребятишки обливали друг друга водой и лазали по скользким крыльям самолета.
А озеро, до сих пор казавшееся нам таким загадочным, вроде изменилось. Будто его темная глубь просветлела и засияла небесной лазурью.
ТАЙНА
К аэродрому подъехали, как было условлено, в семь часов утра. Агне сопровождал заведующий лабораторией арборицидов Янкус. Он сам управлял своим зеленоватым, нарядно сверкавшим «Москвичом».
Агне волновалась и не скрывала этого. Сегодня она впервые облетит на крыльях свою родную Жемайтию[1].
Она рассеянно слушала последние наставления заведующего лабораторией, опытного и осторожного ученого… Янкус был озабочен, по-отечески тепло беседовал с Агне, стараясь, чтобы все обошлось благополучно. Он рассказывал об ольшаниках и посевах клевера, о березовых рощах и картофельных полях, о бутиловом эфире и натриевой соли и о гибельном воздействии этих химикатов на растения… Обо всем этом Агне давно уже знала, не раз проверяла данные и хорошо их усвоила. Однако, снаряжая Агне в ответственную научную командировку, заведующий очень волновался и всем сердцем желал ей удачи. Ведь нынешний полет — важное событие в их лаборатории. Это лишь начало больших работ. Впервые в Литве арборициды будут пущены из-под крыла самолета. Век авиации с грохотом ворвался в царство стеклянных реторт, научных формул и арифмометров. Все это должно теперь выйти из кабинетов лаборатории и увидеть солнечный день. Пробил долгожданный час.
Янкус коротко бросил Агне своим жемайтийским говорком:
— Все сделаем, Агне! И так сделаем, чтобы люди лишь рты разинули!..
Они свернули к белеющему строению аэродрома. На зеленой лужайке уже стоял самолет. Красивая гордая птица с приподнятым носом и распластанными крыльями, широко поставив ноги, прочно упиралась в землю. Она была готова к взлету.
Начальник отряда сельскохозяйственных самолетов в коричневой куртке и сдвинутой на ухо синей фуражке встретил Янкуса как старого знакомого.
Заведующий представил свою спутницу:
— Познакомьтесь… Кандидат наук Агне Гелажюте… Сотрудница нашей лаборатории.
Начальник в свою очередь познакомил их с пилотом:
— Альгирдас Платукис… Летчик из наших молодых кадров.
Агне поклонился молодой паренек каких-нибудь двадцати четырех лет, полнощекий, коренастый, широкоплечий.
Альгирдас Платукис вскоре показал, что терять даром времени нечего. Он быстро устроился в кабине, надел радионаушники и жестом руки пригласил Агне: идите, мол, сюда, садитесь рядом…
Через полчаса самолет уже летел по намеченной трассе. Позади остались живописные острова на Тракайских озерах, опоясанные зеркалом синих вод. Засияла голубая ширь Каунасского моря, яркая и сверкающая как расплавленное серебро. Зеленые леса сбегали к берегам, и стволы деревьев купались в свежем холодке утренних волн.
А самолет все летел и летел на запад, в подернутую серой дымкой даль, к Жемайтии, покрытой дремучими лесами.
Агне все казалось, что летят они слишком медленно. Как найдет она с такой высоты свои Нуошалайчяй? Ведь это крохотная, едва заметная точка, затерявшаяся в чащах шумных лесов. Но она непременно должна увидеть этот захолустный уголок! Отсюда, из небольшой начальной школы, много лет назад начала она свой путь в жизнь…
Агне посмотрела на сидящего рядом пилота. Черные очки скрывали его глаза. Он спокойно поглядывал по сторонам, изредка наклоняясь над картой.
Неужели среди этих зеленых, красных, синих и розовых значков, линий и черточек нет ее Нуошалайчяй?
Она улыбнулась. Ведь ее Нуошалайчяй — лишь след укола иглы в просторах земли. Как найти ей сегодня эту затерявшуюся точку, когда она как птица взвилась в поднебесье…
И все же Агне не вытерпела. Стараясь перекричать шум мотора, она обратилась к пилоту:
— К юго-западу от Тельшай есть Нуошалайчяй… Совсем маленькая, крохотная деревушка…
Юный пилот откинулся на своем сиденье, удивленно приподнял очки. С явным интересом взглянул он на Агне:
— Нуошалайчяй? Вы спрашиваете о Нуошалайчяй?
— Знаете ли вы такую деревню? — волновалась Агне.
— Прекрасно знаю.
— Будем ли мы мимо нее пролетать?
— Обязательно!
— Покажете?
— Хорошо! — он глянул на часы. — Через сорок три минуты!
Летчик вытянул руку, повернул рычажок какого-то прибора и вновь удивленно посмотрел на свою спутницу. Чувствовалось, что он очень заинтересовался Агне и ее странным желанием. В его глазах зажглись задорные огоньки.
Между тем Гелажюте из окна самолета глядела в бездну. В глубине этой бездны будто на широком экране медленно проплывал цветистый узор пейзажа. Но еще быстрее, чем пейзаж, летели мысли Агне. Словно быстрокрылые ласточки неслись они вперед… Туда, в маленькую, нигде на карте не обозначенную деревушку.
Агне внезапно охватило какое-то странное волнение. Она еще раз пристально взглянула на молодого парня, крепко державшего в руках штурвал. Темные очки прикрывали добрые, дышащие отвагой глаза. Черты пилота почему-то показались Агне знакомыми. Она еще раз вспомнила его фамилию…
С каждой секундой сомнение таяло. Твердая уверенность внезапно овладела Агней. Она знала тайну! Прекрасную, волнующую, человеческую тайну. По сей день она ее никому не открыла и, пожалуй, никогда не откроет… Ведь это было ею когда-то обещано!
…В тот год начало зимы было каким-то необычным. Кончился декабрь, а снега нет и в помине. Вокруг расстилалось непролазное болото, и в нем отражалось низкое, хмурое небо. Леса окутывал сероватый туман. Порывы теплого ветра предвещали, казалось, наступление ранней весны. Крестьяне ходили в полушубках нараспашку.
