– Я кроватку не успела выбросить. Пользуйся.

– Спасибо.

Я положила Рому в кроватку. В ней по-прежнему лежало постельное белье, оставшееся от Никиты.

– Ладно, спокойной ночи. Я пойду спать.

– Спокойной ночи.

Никита лег на свою кровать. Я помогла ему укрыться, а сама села на краешек постели, задумываясь о своем дальнейшем будущем. Радовало одно: скоро я увижусь с живой мамой. Новость о том, что с ней все в порядке, пусть она и тяжело болела, несказанно радовало, но отойти от предательства было непросто.

Дети уснули. Рома посасывал во сне соску, Никита что-то бормотал себе под нос. Я тихонько встала с постели и подошла к окну, где на темном фоне сиял полумесяц. Облокотившись о подоконник, мне пришлось снова окунуться в бездну мрачных раздумий. Во дворе жизнь словно застыла, погрузившись в спячку. Где-то квакали лягушки. Мимо проехала машина, освещая проулок яркими фарами. Совсем недалеко отсюда находится озеро. Можно немного поплавать при желании. Хочется хотя бы чуточку развеяться, начать наслаждаться жизнью, какой бы стороной она к нам бы не поворачивалась.

Я не спала всю ночь. Мысли о произошедшем не давали уснуть. Голова кружилась, веки невольно опускались, зевота не отпускала, но стоило прилечь на кровать, прижавшись к Никите, как сон тут же снимало рукой. Я промучилась и рано утром встала, отправившись на кухню. Поставила чайник, наполнив его водой, и заглянула в холодильник. Навела себе чай и сделала бутерброд с колбасой. За окном щепетали птицы. Из соседнего дома кто-то вышел. Невысокий старичок поливал огород из шланги, прикрыв голову панамкой. Летом здесь хорошо, а зимой особенно красиво.

– Ты уже встала? – я не заметила, как Аня появилась на кухне.

Я повернулась. Чайник, закипев, отключился. Пар из него поднимался до самого потолка. На улице светило яркое солнце, и в помещении стояла духота – стекла успели нагреться. Градусник показывал двадцать градусов тепла, а на будильнике время было больше, чем мне хотелось думать. Рома мирно спал в детской кроватке, сладко посапывая. Он у меня любитель поспать. Никита тоже проснулся позже остальных.

Аня потянулась и налила кипятка в чашку с нарисованной розой. Небрежно бросила пакетик чая в дымящуюся воду и, добавив две ложки сахара, быстро рассмешала получившийся напиток.

– Мне пора на работу. С двумя справишься?

– Вполне, – я пожала плечами.

Сестра с сомнением на меня взглянула.

– Ну-ну. Посмотрим. Звони, если что-нибудь отмочит.

Я промолчала, внимательно ее выслушав.

– И да, я хочу вечером с Никиткой прогуляться. Пойдешь с нами?

Я пожала плечами.

– Пойду. Роме тоже нужен свежий воздух. Почему бы и нет? А ты поздно придешь?

– Не очень. Я позвоню, как буду выходить с работы. Ладно, покедова.

Я проводила сестру задумчивым взглядом. Подошла к окну и внимательно проследила, как она выходит за забор, закрывает верхний засов на калитке и исчезает за углом гаража. Во дворе громко залаяла собака, а после удалилась к себе в будку, гремя цепочкой.

Я тяжко вздохнула и отправилась в детскую, услышав плач Ромы. Он к тому времени обкакался и хотел кушать. Никита внимательно следил за тем, как я мою своего сына, как готовлю смесь для кормления. И меня по-прежнему не отпускали мысли, почему это произошло именно со мной. Почему я стала настолько доверчивым человеком, которого легко можно обвести вокруг пальца?

День прошел в каком-то полусне: я внимательно следила за племянником, который что-то строил из кубиков, заботилась о собственном сыне – мыла, кормила, переодевала, качала коляску, одолженную сестрой. У меня ни разу не возникло мысли, что это ребенок от предателя. Что я ненавижу Рому, что презираю его отца и считаю его, совсем маленького, таким же будущим обманщиком. Обычно женщины негативно относятся к детям от тех мужчин, что предали их. Не все, но все же.

– Я выхожу. Будь добра, одень Никитку, пожалуйста. Вещи в его комнате, в шкафу в углу. Выходи потихоньку, я пока дотелепаю… Если что, встретимся возле воскресной школы, у парка.

Я положила трубку и бросилась в детскую. Вытащила из шкафа детские шортики и маечку – первое, что попалось мне на глаза. Приготовила Никиту к прогулке, попросила его подождать у калитки, а сама поспешно переодела Рому и, придерживая входную дверь одной рукой, а другой держа сына, выволокла детскую коляску.

– Никита, открой калитку. Я пока Рому положу в коляску. Только сам никуда не уходи.

Племянник послушно выполнил мою просьбу и замер как вкопанный, пока я мучилась с коляской. Когда все страдания были окончены, я вышла в проулок, толкая коляску вперед. Прикрыла калитку, закрыв ее на засов, и неспеша направилась вдоль узкой улочки. Под ногами была сухая земля, ни одной лужи – обычно в дождливые дни здесь невозможно пройти. Я сухо поприветствовала соседей и вышла на дорогу. Пропустила пару автомобилей и пошла в сторону воскресной школы, что находилась на расстоянии вытянутой руки.

Солнце стояло высоко, несмотря на вечернее время. Было слегка жарковато. Я прихватила бутылку холодной воды и бросила ее в сумку, с обратной стороны коляски. Мимо проходили люди, не обращая на нас никакого внимания. Мы забрели в тень одноэтажного, выкрашенного в желтый цвет, здания, и застыли в ожидании сестры. Подул прохладный ветерок, и я облегченно перевела дух: в такую жару с коляской гулять совсем непросто.

Аня издалека помахала нам рукой.

– Привет. Ну че, вы как? Нормально день провели?

– Все хорошо. Пошлите?

– Пошлите. А куда?

– Пойдемте в сторону озера. Я давно там не была, хочу немного прогуляться.

Мы зарулили на проулок, что замыкал частный сектор – с одной стороны, скромные старые домишки, а с другой парк, очень густой и темный. Перед озером была небольшая горочка, и нам не составило никакого труда подняться на нее. Перед нами предстало огромное бледно-голубое пятно. Озеро. Это был обычный котлован для постройки здания. Раньше здесь хотели построить спортивный комплекс, но передумали, и котлован забросили. Со временем он наполнился водой, превратившись в прекрасное озеро с камышами и пляжами с двух сторон.

– Как здесь красиво… – я восторженно вдохнула свежего воздуха. – Давно меня здесь не было… Жалко купальников нет. Сейчас бы искупаться…

Мы вышли со стороны парка, насмотревшись на бледно-голубое пятно с мирно плавающими волнами.

Неожиданно на нас вырулила красная иномарка. Визжа тормозами, машина резко остановилась, и из автомобиля вышел возбужденный Сергей.

Я едва не потеряла дар речи.

– Сергей?.. Ты что тут делаешь?..

Он подошел ко мне.

Я крепко вцепилась в коляску.

– Настя, я приехал поговорить с тобой!.. – запыхаясь, произнес мужчина. – Наедине… – он бросил гневный взгляд на мою сестру.

– Нам не о чем разговаривать! Проваливай!

– Нетушки! На этот раз я не дам тебе уйти! – Сергей был настроен решительно.

– Ты чуть не напугал моего ребенка! – воскликнула Аня. – Какого лешего ты творишь?!

Рома заплакал. Я попыталась его утешить, покачивая коляску.

– Настя, я не уйду, пока ты со мной не поговоришь!

– Ладно, – смилостивилась моя сестра, – поговорите, голубки. Лавочка тут, недалеко. – Она кивнула в сторону парка. – Мы с Никитой пока погуляем.

Аня, держа за руку Никиту, ушла в сторону частного сектора. Она пошла домой, я это сразу поняла. Я посмотрела им вслед и бросила гневный взгляд на Сергея. Он оставил машину у одного из домов и направился вместе со мной в парк. Мы нашли ту самую лавочку и устроились на ней. Я старалась не смотреть на Сергея, который вызывал во мне бурю негативных эмоций.

– О чем ты хотел поговорить?

– Обо всем, – сходу заявил мой муж. – Я не хотел тогда рассказывать всей правды. Да ты б меня и не услышала!.. В общем, да, каюсь, наломал я дров с полна. Да, я придумал историю со смертью твоей мамы. А что еще мне оставалось делать? Адрес ты мне не захотела оставлять, а искать иголку в стоге сена… такое себе. Да, эти проклятущие записки писал я. Да, я попросил Татьяну сыграть роль благотворительницы. Я каюсь! Я не хочу потерять тебя навсегда! Пожалуйста, Настя, не руби с плеча! У нас с тобой сын, семья, в конце концов! Неужели ты хочешь разрушить наше счастье? У нас с тобой все так было хорошо, пока не приперлась твоя сестрица…