– Я люблю тебя… – он покрывал меня поцелуями.

Я краем глаза заметила, как он нервно расстегивает ширинку. Трусики упали на пол. Сергей обнажил свое достоинство, которое уже было при полной боевой готовности, и принялся его массировать. А потом…

Я едва не закричала, почувствовав адскую боль. Он зажал мне рукой рот.

– Потерпи, малышка.

Сергей начал двигаться. Он развернул меня к себе спиной. Его движения приносили невыносимую боль, и мне пришлось терпеть, закусив нижнюю губу.

– О да… Ты так хороша… Внутри тебя так… мокро… Ты хочешь меня, я чувствую это… О боже… Я бы отдал все, чтобы повторять это снова и снова…

Мне повезло, половой акт длился недолго. Сергей кончил достаточно быстро. Но все это время я чувствовала себя отвратительно, меня подташнивало, мне хотелось плакать – от обиды, что так все произошло. Я не смогла дать ему отпор, отдалась ему, словно маленькая шлюшка. я поддалась на его ласки и слова. И кому я сделала лучше?

Внизу все болело. Я от бессилия едва не рухнула на пол, но Сергей меня тут же подхватил.

– Стой, не падай. – Он поставил меня на ноги. Я совершенно обмякла и просто упала ему на руки. – Все было в лучшем виде, малышка. – Сергей гладил меня по растрепанным волосам. – Теперь ты женщина, моя женщина… – он принялся покрывать мое лицо поцелуями.

Остаток дня я провела в тяжелейшем состоянии. Мне стало дурно. Стоило лишь вспомнить, что я переспала со взрослым мужчиной, которого не люблю, да еще в больничном туалете, меня начинало тошнить.

Низ живота адски болел.

О том, что произошло, я никому не сказала. Во-первых, мне бы никто не поверил, во-вторых, меня бы спустили на первый этаж. Я скрывала свое состояние как могла, и это было очень сложно сделать: временами меня прижимало в туалет, приходилось передвигаться, держась за стены. Я смотрела по сторонам, чтобы убедиться, что этого никто не видит, и шла дальше.

Но в один прекрасный момент я все-таки спалилась.

– Господи, Настя, что с тобой?!

Прошло двое суток. Я старалась вести обычный образ жизни как ни в чем не бывало: встала, как все, в шесть утра, мылась самой последней, скрывала свою хромоту от бдительных медсестер и старалась не вести разговоры о своем новом ухажере.

Вечером того же дня, когда все произошло, я снова набрала маме. Я решила все ей рассказать: и о Сергее, и о случившейся сегодня в туалете близости. Я знаю, что она это просто так не оставит, и моему так называемому жениху не сдобровать. Он и сам наверняка это понимает.

Мне опять никто не ответил. Гудки шли, а трубку никто не брал.

“В данный момент абонент не может ответить на ваш звонок, оставьте голосовое сообщение после сигнала”.

Я отключила телефон и спрятала его под подушку.

Вещи, в которых я приехала в больницу и в которых ездила к Сергею домой, оставили у меня в палате. Среди одежды находилась и моя маленькая, дамская, сумочка через плечо. В ней я хранила маленький блокнотик. В нем я записала все необходимые номера – сотовых у меня было преогромное количество: аппараты быстро выходили из строя. Правда, половина мама умудрилась починить, и я не знала, какой именно телефона она даст мне с собой.

Поэтому подстраховка не помешает.

В блокнот я записала и мобильный своего парня. Ринат. Мы жили практически в одном городе. Он проживал в самом Белово, а я в поселке, в часе езды от него. Мама отпускала меня к нему в гости. Познакомились мы прошлым летом, совершенно случайно. Я тогда вместе с мамой стояла на остановке, ожидая автобуса. У меня намечалось очередное посещение врача, и мама была недовольна: Ринат лез ко мне со всякими непонятными вопросами и непонятно чего хотел. Я ему очень сильно приглянулась, и спустя какое-то время мы начали общаться.

Мама всегда ворчала, что у нее слишком красивая дочь. Практически все представители противоположного пола обращали на меня внимание. Она считала, что им нужно от меня только одно, и я частично согласна с ней. Плюс – диагноз. Почему бы и не воспользоваться? Хотя, по моему мнению, не все мужчины такие. Это, наверное, из-за Рината. Его-то секс не очень интересовал.

Ринат самый близкий для меня человек. У нас много общего: общие увлечения, общие интересы, общие взгляды на жизнь. Это словно родственная душа. Как будто человек, предназначенный мне судьбой.

Я достала телефон и впала в ступор: а что я ему скажу? Чувствую я себя не очень плюс хромаю. Он обязательно будет интересоваться, что случилось, и мне не хотелось ему врать. Ринат очень расстроится, если узнает, что я переспала с малознакомым мужиком, и бросит меня. Это фактически измена. Видимо, этого Сергей и добивался.

Кстати, его подарки я так и не смогла выбросить. Подаренный им букет стоял на тумбочке, рядом с кроватью.

– Вау! – больные сразу же заметили шикарные розы. Цветы сразу же бросались в глаза – они были яркие, ярко-алого оттенка, с великолепным запахом. – Это кто их тебе подарил? Твой жених?

– Да. – Я тяжело вздохнула.

Все равно надо позвонить, тем более, что я обещала перед своим отъездом. Прошло много времени, а я так этого и не сделала. Ринат наверняка обиделся или посчитал, что его забыли. Будем надеяться, что боль рано или поздно пройдет. Не будет же хромота мучить меня вечно. Я собралась с духом, набрала номер и нажала на кнопку вызова.

Все равно как-то неспокойно на душе…

– Да?

Ринат взял трубку через пару минут.

– Алло, Ринат, это Настя. Я пообещала тебе позвонить… прости, у меня были… проблемы, и я совершенно забыла напомнить о себе.

– Я сразу понял, что это ты. Привет! Ничего страшного. Я сам был занят. Все в порядке. Ты все еще в больнице? Когда выписывать собираются?

– Вроде на днях. Мама разговаривала с врачом. Она ко мне не приезжает. У нее с самочувствием не очень, мы по вечерам созваниваемся. А ты как? Все хорошо?

– Да… если не считать подготовку к экзаменам. Я только осенью пойду в девятый, а у меня уже сейчас нагружают. Надоело!..

– Мне мама говорит, все, что не делается, к лучшему.

– Да я знаю. Учеба, работа… потом семья, дети… скучно как-то. И примитивно. А я в Японию мечтаю уехать. Прям душа меня туда зовет! А мама трындит, что я дурью маюсь. “Где родился, там и пригодился”! – передразнил свою маму Ринат. – А что сейчас можно делать в России? Работать дворником?

– Не знаю.

– Тебе-то повезло, работать не надо. Сидишь себе на пенсии и в ус не дуешь. Хотя я бы на твоем месте реализовался как художник. Ты же классно рисуешь!

– Мне сейчас не до этого, Ринат. Мне бы сначала вылечиться.

– А если не вылечишься?

Я тяжело вздохнула.

– Не хочу даже думать об этом. Это моя мечта. Я добровольно ложусь в больницы, чтобы избавиться от этой заразы. Я не знаю, сколько еще буду мучиться. Вылечусь или не вылечусь… неважно. Я все равно своего добьюсь.

– Насть… у тебя что-то с голосом. Все хорошо?

– Да… все хорошо. Просто пичкают всякими лекарствами… вот и голос такой. Ты лучше ответь мне, ты сейчас в Кемерово или еще нет? Ты вроде говорил, что собираешься приехать. Или тебя родители не отпустили?

– Приехал, еще неделю назад. Как раз собирался к тебе на выходных. Соскучился ужасно! Жду не дождусь, когда мы встретимся…

Я слабо улыбнулась.

– Я тоже, милый.

– Ты звони, если что. Я всегда на связи. Пока.

– Пока. – И я положила трубку.

После этого разговора стало тяжело на душе. Мне хотелось поделиться своими мыслями по поводу происходящего, рассказать о произошедшем, но я понимала, что у меня возникнут проблемы. Сергей ли их устроит или врачи, это уже неважно. Внезапно все изменилось, и я не знала, как к этому относиться. Низ живота предательски болел, боль не отступала ни на минуту. Моя первая близость прошла не лучшим образом… и не с тем человеком.